Историческая неизбежность модернизации колониальной доктрины католицизма

Почти пять веков назад, уверенный в своем единоличном праве распоряжаться судьбами мира, Ватикан «даровал» испанскому королю Фердинанду V «на вечные времена» исключительное право на покорение и обращение в христианскую веру народов заморских земель^[1]. Вскоре это право было даровано также «католическим» королям Португалии и Франции. Так на заре колониализма католическая церковь благословила начавшийся раздел мира. Вместе с войсками и купеческими кораблями в заморские страны устремились католические проповедники и миссионеры, ставившие перед собой задачу обращать местное население в христианскую веру и подчинять его влиянию католической церкви. В благодарность за оказываемую помощь церковь охотно благословляла зверства и насилия, творимые колонизаторами.

Позорный институт рабства освящался многими видными деятелями католической церкви. Причисленный после своей смерти к лику святых католический теолог Августин писал, например, в своем «Граде господнем», что «бог установил в мире рабство как наказание за грех; выступить за его уничтожение означало бы выступить против воли бога»^[2]. Многие теологи соответствующими собственными «теоретическими исследованиями» оправдывали поддержку католической церковью колониальной политики европейских стран. Так, один из виднейших в истории католицизма «теоретиков» колонизации, Франциско де Витториа (1480—1546), создал «учение» о том, что всеми богатствами земли должны владеть те, кто, по его мнению, может лучше их использовать. Если «варвары», живущие в заморских странах, будут обороняться, писал де Витториа, то «долг и право европейцев силой завладеть их страной, лишить имущества, превратить в пленников».

Признание активной роли католической церкви в порабощении многих народов Азии, Африки и Латинской Америки содержится в трудах ряда крупных современных идеологов католицизма, таких, как Р. Делавиньет (Италия), Анри Даниэль-Ропс (Франция), П. Бушар (Канада) и др.

Так, профессор Лавалевского католического университета в Канаде П. Бушар рассматривает, например, насаждение католицизма испанскими колонизаторами в Латинской Америке как «высшее благо» для коренного населения, которое благодаря этому оказалось якобы приобщенным к «высшей цивилизации». Умалчивая о грабежах и насилиях, Бушар характеризует этот тяжелый период в жизни народов Латинской Америки как «одну из самых блестящих страниц в истории христианства»^[3].

В целях проведения последовательной экспансии католицизма в захваченных колонизаторами странах в 1622 г. в Ватикане была создана специальная Конгрегация пропаганды веры («Пропаганда Фиде»), действующая и поныне, правда под другим названием. Народная мудрость метко оценила деятельность этой организации в следующих словах: «Раньше у нас была земля, а у вас Библия, теперь у вас земля, а у нас Библия».

Начав свою христианскую экспансию вкупе с португальскими и испанскими конкистадорами, католическая церковь в дальнейшем неразрывно связала себя с колонизаторской политикой ряда других европейских стран, а на более позднем этапе — с империалистическими кругами США. В связи с этим для многих миллионов людей, населяющих страны Азии, Африки и Латинской Америки, католическая религия не только была, но и остается до сих пор религией их поработителей.

Крах мировой системы колониализма и дальнейшие успехи народов Азии и Африки в борьбе за укрепление национальной и экономической независимости, общедемократические социальные преобразования способствовали не только ослаблению влияния католической церкви на местное население, но и широкому распространению в этих странах идей научного социализма, стремлению народов избрать некапиталистический путь развития.

Изменившаяся историческая обстановка заставила католическую церковь решать: либо невосполнимая утрата влияния католической идеологии в странах, освободившихся от колониальной зависимости или еще борющихся за свое освобождение, либо отказ от своей прежней традиционной политики и переход на позиции уступок и приспособления к конкретным особенностям социальной и экономической жизни.

Наибольшую тревогу у «верхов» католической церкви вызывает реальная возможность для многих развивающихся стран выбора социалистического пути развития. Учитывая эту тенденцию, современные идеологи католицизма принимают все меры к тому, чтобы создать в развивающихся странах искаженное представление о коммунизме и социалистической действительности^[4]. Коммунизм изображается как совокупность всех зол, а христианское учение — как единственное мировоззрение, руководствуясь которым народы развивающихся стран смогут выйти на путь процветания и прогресса. Проповедь таких взглядов содержится в целом ряде документов Ватикана. Наиболее полно это сформулировано в следующих папских энцикликах: «Евангелие преконесс» (1951 г.), «Фидеи донум» (1957 г.), «Принцепс пасторум» (1959 г.) «Матер эт магистра» (1962 г.), а также в решениях Второго Ватиканского Вселенского собора.

Стремление отмежеваться от преступлений, которые совершали как колонизаторы, так и сами церковники, породило ряд «теорий» о якобы прогрессивной роли католических миссионеров и проповедников, которые, пренебрегая всяческими лишениями и нездоровым климатом, будто бы всегда пытались защищать местное население от жестокости и бесчинств колонизаторов и помогали ему постоянно приобщаться к «высшей цивилизации».

В распространении этой концепции не последнюю роль играют определенные круги национальной буржуазии, заинтересованные в поддержке католической церкви.

Так, преподобный Н. Ситхоул, один из ведущих националистических лидеров Южной Родезии, получивший известность как автор нашумевшей в конце 50-х годов книги «Африканский национализм», в главе этой книги, посвященной христианской церкви, утверждает, что католическая церковь будто бы сыграла определенную прогрессивную «роль в формировании африканского национализма, ибо она в течение веков способствовала развитию такого гигантского континента, как Африка»^[5].

Забывая о том, что именно колонизаторам, поддерживаемым католической церковью, африканские народы обязаны безграмотностью, охватывающей даже в настоящее время до 88% общей численности населения континента, Н. Ситхоул выражает благодарность католическим миссионерам за то, что они (во имя приобщения к христианской религии миллионов африканцев) непосредственно участвовали в создании письменности для многих африканских народов (перевели Библию на 33 африканских языка, Новый завет — на 70 и распространили их краткое изложение более чем на 200 африканских языках)^[6]. Библия и Новый завет, по мнению автора этой книги, способствовали росту самосознания и национальной гордости африканских народов^[7].

Особое значение для развития африканской культуры имела, по его утверждению, широко развитая сеть католических школ, в которых африканскую молодежь обучали не только богословию, но и родному языку, арифметике, истории западных стран, географии, основам физики, биологии и природоведения, а также одному из европейских языков, что давало возможность некоторым представителям африканской молодежи позднее продолжать образование в учебных заведениях западных стран.

Однако наибольшая благодарность католическим миссионерам выражается Н. Ситхоулом за преподавание истории, которое якобы помогло воспитать у африканских народов «стремление к национальному освобождению»^[8].

Позднее, в мае 1963 г., выступая с трибуны Всеафри- канской конференции церквей в Кампале (Уганда), Н. Ситхоул подверг африканскую католическую церковь критике. Но за что? За то, что она не всегда поддерживает насильственные методы, присущие африканскому национализму, в проведении его политической линии.

Другой африканский националист, д-р Бусиа (Гана), с этой же трибуны восхвалял католических миссионеров за их социальную и медицинскую деятельность и распространение среди африканцев христианской концепции достоинства личности. Хотя христиане составляют лишь 15—20% всего населения Африки, указал д-р Бусиа, их вклад в социальный прогресс намного значительнее.

Подобные примеры можно было бы продолжить. Однако при этом надо иметь в виду, что африканские националисты резко выступают против католических церковников, когда те начинают вмешиваться в их политическую деятельность. Христианство, говорил Ситхоул в своем выступлении на конференции в Кампале, должно придерживаться своей религиозной сущности и выполнять задачу, которая была бы религиозной и моральной, социальной и воспитательной, в то время как задача африканского национализма в основном политическая. «Это касается вопросов власти, политического контроля африканцев над африканцами и для африканцев»^[9]. Как мы увидим ниже, Второй Ватиканский Вселенский собор, рассматривая проблемы католической церкви в «третьем мире», частично согласился с этой позицией.

Важное значение для определения позиции католической церкви в развивающихся странах Азии и Африки имело и совещание епископов стран Дальнего Востока, проходившее в крупнейшем в мире католическом университете «Санто-Томас» в Маниле (Филиппины) в декабре 1958 г. В работе совещания приняли участие 96 епископов, прибывших из Японии, Новой Зеландии, Австралии, Индии, Южной Кореи, Южного Вьетнама, Пакистана, Таиланда, Малайи, Цейлона, Тайваня, Малакки, Бирмы, Гонконга, Индонезии, Лаоса, Борнео и Филиппин, папская делегация, возглавляемая кардиналом Агаджаняном, а также группа крайне реакционно настроенных священников, эмигрировавших из КНР, ДРВ и КНДР.

Созыв этого совещания, обсудившего, как было кратко сообщено в католической прессе, «общие проблемы», стоящие перед католической церковью и верующими в Азии, явился одной из новых попыток католической церкви воспрепятствовать «растущей угрозе распространения идей коммунизма в странах Юго-Восточной Азии». Совещание выработало рекомендации по ряду вопросов: увеличение числа католических миссий в странах, имеющих общие границы с коммунистическими государствами; увеличение числа семинарий для подготовки священников из молодежи, представляющей коренное население азиатских стран; усиление контактов со священнослужителями других религий; оказание помощи католическим церквам в КНР, ДРВ и КНДР, а также священнослужителям и миссионерам, изгнанным из этих стран.

Совещание подвело плачевные итоги четырехвековой миссионерской работы в странах Азии, в результате которой из полуторамиллиардного населения этих стран только 2,4% исповедуют в настоящее время католическую религию. В связи с этим было принято решение улучшить работу церковно-приходских школ, больниц и благотворительных учреждений, находящихся в ведении церкви, а также усилить деятельность различных религиозных организаций.

Учитывая, что существование социальной несправедливости во многих странах Азии создает благоприятные условия для распространения социалистических идей, на совещании состоялся обмен мнениями и по этому вопросу.

Из сказанного видно, что «верхи» католической церкви в конце 50-х — начале 60-х годов начали предпринимать все более решительные шаги по укреплению позиций католической церкви в развивающихся странах Азии и Африки. Вместе с тем объективное развитие событий ставило перед ними все большие трудности. Ведь большинство из представителей народов этих стран, обращенных в христианскую веру, оказались непосредственно заинтересованными в дальнейшем развитии национально-освободительных революций и в последующих социальных преобразованиях. Эту тенденцию хорошо поняли «обновленческие» круги католической церковной иерархии. В обобщенном виде их точку зрения сформулировал католический миссионер М. Лори, заявивший: «В XX в. мы рискуем тем, что из-за отсутствия трезвого подхода и динамизма от нас отшатнутся 9/10 цветных народов»^[10].

С аналогичными заявлениями, боясь оказаться изолированными от масс, выступили руководители католических миссий Верхней Вольты, Мадагаскара, Того и 23 католические миссии стран Западной Африки.

Под давлением наиболее трезво оценивающих современную ситуацию «обновленцев», учитывая реально сложившуюся в мире обстановку, Ватикан вынужден был отказаться от открытого осуждения национально-освободительного движения, и приветствовать Бандунгскую конференцию как «одно из самых выдающихся событий эпохи»^[11]. Практически католическая церковь не смогла противодействовать развитию национально-освободительного движения и только осторожно призывала «не спешить» в борьбе за независимость. Однако в тех случаях, когда народы вынуждены были браться за оружие (Южный Вьетнам, Ангола, Конго (Киншаса), Мозамбик, Алжир), противоречивость и двусмысленность позиций католической церкви сразу выплывала наружу.

* * *

Под влиянием основных социально-экономических факторов современности, приведших к еще большему обострению общего кризиса капитализма, перед всеми разновидностями религий и церквей возникает задача не только модернизировать свои доктрины с целью хотя бы временно сохранить занимаемые ими позиции в политической жизни различных стран, а также влияние на верующее население, но и объединить усилия всех церквей против грозящей им опасности.

Наиболее ярко эта тенденция в последние годы проявляется в кругах католической церкви.

Об этом свидетельствуют такие важные для католической церкви документы, как энциклики Иоанна XXIII «Матер эт магистра», «Пацем ин террис», обсуждение излагаемых здесь вопросов на заседаниях Второго Ватиканского собора, а также принятые им решения и, наконец, энциклика Павла VI «Популорум прогрессио».

Естественно, что эти явления в жизни католической церкви не могли не вызвать разногласий среди различных групп католического духовенства и идеологов католицизма и привели к еще большей дифференциации их взглядов и позиций^[12].

Как уже неоднократно отмечалось, одним из важнейших документов католической церкви, отражающим изменение ее позиции по отношению к развивающимся странам, стала энциклика Иоанна XXIII «Матер эт магистра», совершенно справедливо названная известным французским социологом Жаном Канала «манифестом государственно-монополистического капитализма»^[13]. В ней папа приветствует «банковские институты с мировым радиусом действия» и «частных лиц», готовых вложить свои капиталы в экономику молодых растущих стран.

Вместе с тем нельзя не обратить внимание на призыв Иоанна XXIII преодолеть искушение, которое в любое время может овладеть экономически развитыми странами и выразиться в стремлении использовать свое технико-финансовое сотрудничество с государствами, находящимися в стадии экономического развития, для оказания на них политического давления и осуществления своих планов.

«Если бы это произошло, то следовало бы прямо заявить, что это было бы новой формой колониализма, хотя и искусно замаскированного, но не менее подавляющего, чем тот, от которого многие народы освободились»^[14].

Как же оценивать это предостережение Иоанна XXIII? Подлинный смысл такого заявления главы католической церкви станет понятным, если рассматривать его в связи стой дискуссией, которая проводилась на Втором Ватиканском соборе, а также с практической деятельностью католической церкви в развивающихся странах.

Многочисленные факты говорят о том, что католическая церковь как целостная организация и как социальный институт пока нигде не выступала и не выступает в поддержку борьбы народов за их полную политическую и экономическую независимость и тем более за избрание ими некапиталистического пути развития. Общеизвестные случаи, когда отдельные священники или даже группы священнослужителей принимали участие в национально-освободительном движении, не меняют этого положения. Обращает на себя внимание, что изложение этого вопроса в папской энциклике приурочено к тому моменту, когда для народов, освободившихся от колониальной зависимости, пришло время решить вопрос о том, какой они должны избрать путь для своего дальнейшего развития. В этот час церковь сделала еще одно усилие, чтобы хотя бы часть этих народов толкнуть на путь, который выгоден империализму. «Вот почему, — пишет Жан Канапа в уже упомянутой выше статье, — церковь помогает империалистам осуществлять их неоколониалистские маневры и под флагом «помощи» слаборазвитым странам удерживать эти страны в состоянии чисто формальной независимости, гарантировать им внешние атрибуты политического суверенитета, но при этом сохранять над ними экономическую опеку империалистических стран»^[15].

Заканчивая рассмотрение вопроса о помощи развивающимся странам в свете постановки этой проблемы Иоанном XXIII в его энциклике «Матер эт магистра», нельзя не обратить внимание на одну весьма существенную деталь: проблема «помощи» в трактовке Иоанна XXIII сводится к чисто материальной стороне дела. Такие вопросы, как помощь в развитии национальной науки, содействие прогрессу социальной и духовной жизни этих народов, дальнейшему расширению политических свобод, совершенно не интересуют «верхи» Ватикана.

Изложенная в энциклике точка зрения «верхов» католической церкви по рассматриваемому вопросу, хотя внешне и отличается от традиционной позиции Ватикана в отношении колониализма, на деле лишь подтверждает наличие существенного разрыва между современной идеологией Ватикана и социальной действительностью.

Новая трактовка отношения католической церкви к проблеме дальнейшего развития освободившихся стран Азии и Африки вызвала лишь бурю негодования в реакционных кругах католического мира, но не могла удовлетворить ни обновленческие круги, ни тем более массы католиков, принимающих самое непосредственное участие в борьбе за полную политическую и экономическую независимость своих стран от международного империализма. Внешне позиции Ватикана в этом вопросе стали менее реакционными, но это не могло ввести в заблуждение коренное население развивающихся стран и остановить постепенный отход его от католицизма.

Поэтому в 1963 г. Иоанн XXIII в своей очередной энциклике «Пацем ин террис» вынужден был снова вернуться к этому вопросу.

На этот раз он уже утверждал, что якобы нет больше народов покоряющих и народов покоренных: все народы составили или находятся накануне составления своих независимых политических обществ. «Люди во всех странах и на всех материках являются или гражданами автономного и независимого государства, или стоят на пути к этому; никто не хочет чувствовать себя подчиненным политическим властям, которые происходят из обществ или группировок, находящихся вне собственного общества». Признав, что теперь более широко распространено убеждение, что все люди равны по своему природному достоинству, Иоанн XXIII заявил: «…расовые дискриминации не находят больше никакого оправдания, по крайней мере в плане доктринальном…»^[16]

Признав, что все политические общества «имеют право на существование, на собственное развитие, на подходящие средства для его осуществления»^[17], Иоанн XXIII обратил внимание на то, что между ними могут возникать и фактически возникают противоречия, но эти противоречия должны быть преодолены и соответствующие споры разрешены не с помощью силы, хитрости или обмана, а «…со взаимным пониманием, путем спокойного и объективного взвешивания и правильного соглашения»^[18]. Отношения между различными государствами должны строиться на основе действенной солидарности, «проявляющейся в многообразных формах сотрудничества экономического, социального, политического, культурного, санитарного, спортивного, формах возможных и плодоносных в настоящую историческую эпоху»^[19].

Важное значение имело также то, что энциклика оповестила католическую общественность о признании Ватиканом (правда, с 15-летним опозданием) Всеобщей декларации прав человека, ратифицированной Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций еще 10 декабря 1948 г.^[20]

Изменение официальной позиции Ватикана во взаимоотношениях с развивающимися странами, а также признание им Всеобщей декларации прав человека явилось значительным событием в католическом мире и в целом вызвало тогда выгодную для католической церкви реакцию со стороны народов, борющихся за свое национальное освобождение.

Нельзя не признать, писал один из видных прогрессивных итальянских публицистов, Либеро Пьерантоцци, что эта энциклика, главным образом в своей «пятой части», отойдя от традиционной, порой лицемерной и псевдонравоучительной схемы многих ватиканских документов, посвященных вопросам мира и сосуществования государств с различными социально-экономическими системами, делает выводы, согласно которым «единственно возможной базой для реального мирного сосуществования является признание законности новых крупных социальных экспериментов целых народов и справедливости стремления трудящихся классов и все еще угнетенных народов к освобождению»^[21].

Утверждение энцикликой «обновленческой» позиции в качестве официальной доктрины Ватикана по отношению к развивающимся странам было обусловлено целым рядом исторических и политических обстоятельств, с которыми уже не могли не считаться наиболее реально мыслящие круги в «верхах» католической иерархии, возглавляемые Иоанном XXIII.

Победа национально-освободительных революций в подавляющем большинстве стран и крах колониальной системы стали одним из основных исторических факторов современности.

Бандунг показал, что 1,5 млрд, людей, освободившихся от колониализма или борющихся за свое освобождение, посадили на скамью подсудимых рядом с колониализмом и веками связанный с ним католицизм, равно как и всю систему миссионерской деятельности, кризис которой не составлял секрета для руководителей Ватикана.

Поводом для обращения с энцикликой не только к духовенству и верующим всего мира, а также — впервые в истории католической церкви — и ко всем людям доброй воли послужил драматический кризис в Карибском море, когда все человечество оказалось перед угрозой применения термоядерного оружия. Руководители Ватикана не могли не считаться и с тем, что на стороне молодой Кубинской республики, отстаивающей свою независимость от посягательств американского империализма, были симпатии всего прогрессивного человечества. Иная постановка вопроса руководителями Ватикана об отношении католической церкви к праву каждого народа на полную национальную независимость могла только окончательно дискредитировать ее в глазах всего передового человечества, и в первую очередь среди народов развивающихся стран.

В этой обстановке заслуга Иоанна XXIII и его ближайших сподвижников перед католической церковью заключалась в том, что, оценив глубину разрыва между позицией католической церкви и реальной действительностью, они сумели проявить гибкость и включить в свою доктрину лозунг о правомерности национально-освободительной борьбы.

Заботясь о сохранении жизнеспособности католической церкви и приспосабливая ее доктрину к сложившейся ситуации, Иоанн XXIII объективно сыграл определенную роль в разрядке крайней напряженности в сложившейся тогда международной обстановке, даже если исходить из предположения, что он и его ближайшее окружение руководствовались только интересами «самой церкви.

Объективная оценка этой позиции в конкретной исторической ситуации была дана в ряде выступлений видных деятелей коммунистического и рабочего движения (В. Гомулка, П. Тольятти), а также в резолюции майского пленума ЦК Французской коммунистической партии 1963 г.^[22]

Поддержка Иоанном XXIII позиции «обновленцев» в вопросах войны и мира, а также отношение к проблемам национально-освободительного движения были встречены широкими массами католиков во всем мире с удовлетворением. Все это не могло не насторожить консервативно настроенные круги католической церкви. Негодование последних получило энергичную поддержку всех сил международной реакции и привело к еще большему обострению борьбы в «верхах» католической церкви.

Сложность в обновлении практической деятельности католической церкви в развивающихся странах объясняется не только духовной общностью ее политики с политическим курсом империалистических держав, но и определенной экономической зависимостью ее миссионерского аппарата от международного монополистического капитала.

Крупный знаток «тайн» Ватикана югославский публицист Ф. Барбиери в одной из своих книг, посвященных разоблачению закулисных сторон политической жизни Ватикана^[23], привел ряд достоверных фактов, которые свидетельствуют о том, что возглавляющая всю миссионерскую деятельность католической церкви в странах Азии, Африки и Латинской Америки Конгрегация религиозного просвещения народов субсидируется правительствами и капиталистическими трестами, заинтересованными в работе миссионеров в колониях. В частности, он привел интересные данные о том, что правительство Португалии в середине 50-х годов ежегодно переводило этой конгрегации до 50 млн. эскудо за услуги, оказываемые португальским властям в Анголе и Мозамбике (о характере этих услуг можно догадываться в связи с известными событиями в этих странах, стоившими жизни многим тысячам патриотов, боровшихся за национальное освобождение своих стран от португальского колониализма). В книге показаны также примеры перевода денег конгрегации от владельцев рудников и международных трестов на усиление миссионерской деятельности в Бельгийском Конго и Либерии. Англия, оказывается, субсидировала деятельность конгрегации в Родезии и Уганде, Франция — в Западной и Экваториальной Африке.

Все это подтверждается и фактами, взятыми из официальных католических источников. Так, в 1961 г., по опубликованным Ватиканом данным, в адрес конгрегации поступили перечисления из различных стран на общую сумму 109 млн. нов. фр. Свыше 50% этой суммы — 57 695 775 нов. фр. — переведено из США, 13 879 735 — из ФРГ, 6 198 тыс. — из Италии, 4 988 770 — из Франции, 4 351 690 — из Канады, 4 138 825 — из Испании^[24]. Однако и эти данные не дают полного представления об истинных расходах на миссионерскую деятельность и их источниках, так как они не учитывают непосредственных поступлений в адрес миссий и расходов на эти цели самой католической церкви.

Вместе с тем эти сведения неопровержимо свидетельствуют о том, что империалистические круги не только заинтересованы в дальнейшем развитии миссионерской деятельности католической церкви, но и связывают с ней свои конкретные планы политической и экономической экспансии в развивающихся странах. Силы, осуществляющие политику неоколониализма и коллективного колониализма, рассчитывают на помощь разветвленного опытного и тактически гибкого аппарата католической церкви.

Особую активность в этом вопросе проявляет католическая иерархия США, возглавлявшаяся до последнего времени одним из ведущих идеологов антикоммунизма, кардиналом Спеллманом. Она не только активно содействует экспансии американского империализма в страны Азии, Африки и Латинской Америки, но и выступает идейным вдохновителем этой политики.

Конкретную помощь в этом деле оказывает и так называемая Католическая служба восстановления, имеющая свои отделения в целом ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. В Азии филиалы этой организации расположены в Японии, Индии, Пакистане, Индонезии, Бирме, Таиланде, Лаосе, Южном Вьетнаме, Малайзии, на Филиппинах, Тайване, в Гонконге и Южной Корее. Кроме того, в рамках католической иерархии США на правах епископского комитета при Национальной конференции католического благоденствия действует Американская служба католических миссий, через которую в основном и осуществляется финансирование указанных миссий за рубежом. Эта служба также непосредственно направляет и контролирует деятельность около 7 тыс. американских миссионеров, из которых 35,4% работает в странах Латинской Америки, 31 — в Азии, 14,5 — в Океании; 11,5% — в Африке^[25].

Значительный интерес к деятельности католических миссий в развивающихся странах проявляют также правящие круги и монополии Западной Германии, Франции, Бельгии, Португалии, Испании.

Известные нам многочисленные факты говорят о двойственной, противоречивой, точнее сказать, двурушнической позиции католических миссий в развивающихся странах. С одной стороны, в условиях победоносного шествия национально-освободительных движений и революций католические миссии, выполняя директивы Ватикана, делают все для того, чтобы заставить местное население забыть о многовековых связях католической церкви с колонизаторами, а также тот факт, что сама католическая религия импортировалась сюда из других стран. Таким путем католическая церковь пытается сохранить свое влияние в развивающихся странах в новых условиях, используя в этих целях все формы устной и печатной пропаганды. С другой стороны, она вступает в прямой контакт и тесно сотрудничает с силами национальной реакции, неразрывно связанной с международными монополиями, которые заинтересованы в применении новых методов эксплуатации природных богатств и рабочей силы. Церковь также активно противодействует проникновению в эти страны коммунистической идеологии и попыткам наиболее прогрессивных сил повернуть их на некапиталистический путь развития.

В 1492 г. испанский король Фердинанд V обратился с просьбой к Ватикану узаконить его право на открытые Христофором Колумбом земли, что и было сделано папой Александром VI (Борджиа) в 1493 г. ↑
Р. Delon. Le syndicalisme chretien en France. Paris, 1961, p. 66—67. ↑
«The Latin Americans University of Toronto Press», 1960, p. 25. ↑
«Le Monde», 27.1 V. 1962. ↑
N. Sithole. African Nationalism. Capte Town, 1961, p. 51. ↑
См. там же, стр. 52. ↑
См. там же, стр. 52—53. ↑
N. Sithole. African Nationalism, р. 60. ↑
Там же. ↑
М. Lorry. Face a l’avenir. Paris. 1958, р. 169. ↑
«Les catholiques dans la vie internationale». Paris, 1957, p. 11. ↑
Е. Guerry. La Doctrine sociale de l’Eglise. Paris, 1959; F. Houtard. L’Eglise et le Monde. Paris, 1964; L. Svizzero. La Pira a la via cattolica al communismo. Milano, 1964; L. Svizzero. La Chiesa dopo Giovanni XXIII. Milano, 1963; W. Daim. Linkskatholizismus. Wien, 1965; Ж. Канапа. Социальная доктрина церкви и марксизм. М., 1964, и др. ↑
См. «Проблемы мира и социализма», 1962, № 1, стр. 34—41. ↑
Иоанн XXIII. Mater et magistra (Мать и наставница), стр. 50. ↑
«Проблемы мира и социализма», 1962, № 1, стр. 41. ↑
«Мир на земле», стр. 14. ↑
Там же, стр. 28. ↑
«Мир на земле», стр. 29. ↑
Там же, стр. 30. ↑
См. там же, стр. 42. ↑
«Проблемы мира и социализма», 1965, № 7, стр. 32. ↑
«L’Unita», 13.VI.1962; «L’Unita», 18.IV.1963; «L’Humanite», 11.V.1963. ↑
F. Barbiery. L’Organizzazione cattolica nel Mondo. Firenze, 1957, p. 45. ↑
«La Documentation catholique», 6.1.1963, р. 90. ↑
«National Catholic Almanach», 1962, р. 500. ↑