Древнейшие библейские рукописи

Наиболее древними из сохранившихся более или менее полных экземпляров Библии являются рукописи Александрийская, Ватиканская и Синайская. Каждая из них содержит полностью или почти полностью оба Завета и даже с некоторыми дополнениями, которые в канон церковью не включены. В Александрийскую входят, помимо Ветхого и Нового заветов, два послания Кли­мента Римского, не связанные с Библией. В Ватиканской рукописи не хватает нескольких библейских посланий. В Си­найской рукописи, помимо книг Ветхого и Нового заветов, имеются еще не входящие в Библию Послание Варнавы и «Пастырь» Гермы. Все три рукописи — кодексы, исполненные на пергаменте, датируются они второй половиной IV в. н. э. Язык кодексов — греческий. Ветхий завет дан в переводе «70 толковников».

Каждый из перечисленных кодексов имеет сложную и интересную историю, которая известна нам далеко не пол­ностью.

Меньше всего известно о Ватиканском кодексе — в част­ности, неясно, как и откуда этот памятник попал около 1475 г. в Ватикан. Когда Наполеон I в конце XVIII в. овладел Римом, он увез Ватиканский кодекс во Францию, но потом документ вернулся обратно. Об Александрийском кодексе известно, что в 1628 г. константинопольский патриарх Кирилл Л у карие по­дарил его английскому королю Карлу I. Большой интерес представляет история Синайского кодекса.

В 1844 г. немецкий ученый Константин Тишендорф посетил находящийся на Синайской горе монастырь святой Екатерины. Занимаясь в монастырской библиотеке, он случайно заметил в мусорной корзине куски пергамента, предназначенные для сожжения в печи. Стоило ему только вытащить один из них, как он сразу понял, что имеет дело с очень древней рукописью Библии. В корзине было всего 129 листов, которые не состав­ляли цельного комплекта. С большим трудом, всякими прав­дами и неправдами, Тишендорфу удалось часть из них (43 листа) увезти с собой в Лейпциг. С этого времени ученого бук­вально преследовала мысль о том, что надо во что бы то ни стало найти остальные листы библейского комплекта. Путе­шествовать в те времена на Синай было не так легко. Помимо трудностей самого передвижения — морем, потом по суше на мулах или верблюдах, — были еще трудности, вытекавшие из необходимости получить в каждом случае разрешение от ту­рецкого правительства, которому тогда принадлежали эти места, и от церковных властей православного константино­польского патриарха. Но ученый был настойчив. В 1853 г. он совершил второе путешествие на Синай, на этот раз безуспеш­ное: ни получить оставленные ранее листы, ни найти недостаю­щие ему не удалось: по неизвестным причинам невежественные и упрямые монахи были на этот раз особенно несговор­чивы.

Через шесть лет, в 1859 г., Тишендорф в третий раз появил­ся в монастыре, и теперь уж ему удалось найти путь к сердцу «отца эконома». С таинственным видом тот привел его в свою келью и вынул завернутый в красное сукно сверток. Развернув его, Тишендорф не смог удержать крика радости и изумления: перед ним лежали не только те листы библейской рукописи, которые 15 лет тому назад ему отказались отдать, но и все остальные, к ней относящиеся. Очевидно, за эти годы монахи поняли, что им нет смысла использовать вместо топлива ценные древние манускрипты…

Ученый взмолился, чтобы ему продали рукопись. Мона­стырское начальство заявило, что святыню оно продавать не может, но готово подарить ее благочестивому русскому царю. Казалось бы, что вопрос решается к всеобщему удовлетворе­нию и что Тишендорф может взять на себя миссию увоза ру­кописи в Европу и передачи ее царскому правительству. Тем не менее канитель переговоров этим только начиналась, продлилась она еще целых десять лет. Дело в том, что ответом на «подарок» должен был быть встречный дар от русского правительства, и как раз о размерах этого встречного подарка долго не могли договориться. Наконец в 1869 г. соглашение было достигнуто, монахи приняли «подарок» в размере 9 ты­сяч рублей золотом — это была по тем временам довольно со­лидная сумма.

Так Тишендорф получил возможность пустить в научный обиход один из древнейших манускриптов Ветхого и Нового заветов. Вскоре он издал эту рукопись. Теперь Синайский кодекс хранится в Британском музее, а те 43 листа, которые Тишендорфу удалось приобрести в свою первую поездку, находятся в музее Лейпцига.

К немного более позднему времени, чем Синайский и ука­занные выше другие кодексы, относится так называемый палимпсест Ефрема Сирина. Его история тоже довольно не­обычна.

У средневековых монастырских писцов было обыкновение использовать для письма валявшиеся в кладовых древние пер­гаментные свитки. Прежний текст тщательно смывался или стирался, после чего можно было на пергаменте писать то, что представлялось переписчикам более ценным, чем ранее начер­танное. Таким образом погибло большое количество произве­дений древней литературы, но достигалась немалая экономия, ибо пергамент был дорог. Свитки «с текстами, написанными поверх уничтоженных древних письмен, получили наименова­ние палимпсестов, что буквально значит по-гречески — снова стертое. Так как, однако, далеко не всегда удавалось полно­стью уничтожить следы старых письмен, то многие древние тексты удалось впоследствии восстановить. Тогда из-под бо­гословских сочинений средневековых схоластов вновь просту­пали произведения Тита Ливия, Эвклида и других древних авторов. Подобное произошло и в том случае, о котором мы рассказываем.

В XII или XIII в. некий безвестный писец в библиотеке од­ного из парижских монастырей получил заказ— написать на пергаменте сочинения христианского богослова Ефрема Си­рина. Вместо того чтобы платить деньги за новый пергамент, он взял старую Библию, старательно стер весь ее текст и ис­пользовал очистившийся пергамент как ему было выгодно. Лишь в конце XVII в.— в это время свиток находился в Па­рижской национальной библиотеке — было замечено, что под писаниями Ефрема Сирина просвечивает рукопись значитель­но большей ценности. Принялись реставрировать ее, но делали это так неумело, что чуть не загубили окончательно: во мно­гих местах рукопись стала протираться. Только уже в XIX в. тому же Тишендорфу, который открыл Синайский кодекс, удалось восстановить древний манускрипт. Оказалось, что он относится к первой половине V в. и содержит большое коли­чество отрывков из Ветхого завета, а также примерно две трети Нового завета.

Описанные наиболее древние из сохранившихся рукописей Библии выполнены на -греческом языке. Как обстоит дело с ветхозаветными рукописями древнееврейского текста Библии?

К середине нашего века наиболее древние из сохранивших­ся экземпляров древнееврейской Библии были сравнительно «молодыми» по своему происхождению. В Британском музее имеется обрывок кодекса книг Пророков, относящийся к 895 г. п. э. В Ленинградской публичной библиотеке хранятся две более полные ветхозаветные рукописи почти такой же древ­ности, как рукопись Британского музея. Одна из них относит­ся к 916 г. н. э. и заключает в себе книги Пророков, во второй, датируемой 1008 г. н. э., содержится весь текст Ветхого завета; в международном научном обиходе она носит название Ленинградского кодекса — «Codex Leningradensis».

То обстоятельство, что древнееврейских рукописей Библии сохранилось значительно меньше, чем греческих, объясняется в известной мере деятельностью так называемых масоретов. На протяжении всего раннего Средневековья над еврейским текстом Библии упорно и систематически работали ученые раввины, редактировавшие его и приводившие текст в соответствие с тем экземпляром, который был признан образцо­вым е священным. Копировались с абсолютной точностью все его особенности: не только самый текст, но и его расположе­ние, размеры столбцов и колонок, количество строк, слов и букв в каждой строке, форма самих букв до мельчайших дета­лей; даже случайные помарки на полях и в самом тексте авто­матически переносились в остальные экземпляры, и им прида­валось впоследствии особое, таинственное значение. Так появилась масоретская Библия, которая теперь находится в употреблении у верующих иудаистов. Все экземпляры Вет­хого завета, которые в чем бы то ни было — в крупном или мелочах — не соответствовали масоретскому оригиналу, стро­го и категорически предписывалось сжигать во избежание тяжелых наказаний не только на том, но и на этом свете. Не удивительно, что до последнего времени не было известно ни одного экземпляра немасоретской или домасоретской Библии. Варварские действия раввинов лишили таким способом науку больших возможностей в области историко-библейского ис­следования.

И еще одно обстоятельство обусловило скудость источни­ков этого рода. В иудаизме есть обычай, по которому прихо­дящие в ветхость рукописи Библии должны быть похоронены в земле. Делается это торжественным и организованным об­разом, так что для церемонии похорон собирается сразу боль­шое количество рукописей. До того, пока не набралось достаточное их количество, вышедшие из употребления ману­скрипты хранятся в специальных кладовых при больших синагогах — в так называемых генизах. В результате регуляр­ного проведения церемонии библейских похорон погибло громадное количество старинных рукописей. Но в одном слу­чае этот обычай неожиданно оказался полезным для науки. Мы расскажем об этом случае в связи с материалом следую­щего раздела.