«Здесь был потоп.»

Наводнение в Шуриппаке, оказывается, действительно было, и не только в поэме о Гильгамеше.

В двадцатых годах нашего века один из крупнейших археологов Ближнего Востока, английский ученый Леонард Вулли раскапывал холм Муккайяр в Южной Месопотамии. В нем оказались скрытыми развалины одного из древнейших центров человеческой цивилизации, города Ур, который ин­тересен, между прочим, и тем, что он упоминается в Библии в качестве родины праотца Авраама и, следовательно, в ка­честве того места, откуда произошел «избранный богом» из­раильский народ.

Раскопки были исключительно плодотворными и интерес­ными. Наибольший интерес представляли открытые экспе­дицией Вулли роскошные гробницы древних царей Ура. Они свидетельствовали о сравнительно высоком уровне матери­альной культуры людей того времени. Археолог решил доби­ваться выяснения того, каким образом люди, населявшие в глубокой древности эту местность, дошли до такого уровня. Он продолжал копать; теперь уже рыли небольшую шахту площадью примерно полтора метра на метр. Скоро перестали попадаться всякие следы жизни и деятельности человека. Культурный слой, как он обычно именуется археологами, явно кончился, дошли до «материка». Копавший шахту рабочий заявил, что углубляться дальше нет смысла, ибо там ничего больше нет и, видимо, не будет. Вулли решил собственными глазами посмотреть, что делается в шахте, и спустился вниз.

Увиденное поразило его: порода, до которой довела выко­панная шахта, представляла собой чистые речные отложения илистой глины. Это само по себе было загадочным — откуда и каким образом вода могла попасть сюда и оставить свои отложения. Трудно было представить себе, чтоб это было результатом разлива реки Евфрат—сопоставление уровней реки и найденного слоя не давало оснований считать эти от­ложения результатом разлива. К тому же Вулли увидел здесь заслуживающую решения загадку еще в одном обстоятель­стве.

Он -считал, что на данном уровне культурный -слой еще не должен кончиться. Археолог исходил из того, что в древности Ур стоял не на возвышенности, а на невысоком холмике, ко­торый почти не выступал над окружавшей его болотистой рав­ниной; поэтому -область /распространения культурного слоя вглубь, как ему представлялось, должна была быть значи­тельно больше. Не поверив, таким образом, в то, что до нано­сов ила культурный слой кончается, Вулли отдал распоряже­ние копать дальше.

Прошли целых три метра совершенно «бескультурной» на­носной земли. Казалось, что ученый напрасно упорствует, выбрасывая на поверхность все новые массы пустой породы. Его сотрудники и рабочие-землекопы смотрели уж на своего начальника с удивлением, а кое-кто втихомолку и усмехнулся. Но вскоре им пришлось убедиться, что работа, которую они делают по его приказанию, вовсе не напрасна. На уровне трех с половиной метров после начала наносного слоя стали вновь появляться осколки и черепки посуды. Сомнений не могло быть: возобновился и продолжался культурный слой…

Вулли немедленно распорядился собрать «по тревоге» всех участников экспедиции к раскопу и поставил перед ними вопрос — как следует понимать картину, открывшуюся их глазам. Одна из участниц экспедиции — это была жена архео­лога — немедленно воскликнула:

— Ну конечно, здесь был потоп!

Эта мысль появилась у самого Вулли немедленно после того, как на поверхность стали выбрасываться первые после перерыва находки. В самом деле: культурный слой прерывает­ся на целых три с половиной метра, и не обычной «местной» землей, а наносным слоем, доставленным явно водой неизве­стно откуда. До того как сюда хлынула вода, люди здесь жили и трудились, рождались и умирали, а через некоторое время, после того как вода схлынула, они опять поселились здесь. Не так уж трудно сообразить, что перерыв в обитаемо­сти данной местности и в развитии культуры был вызван каким- то мощным наводнением —- при желании его можно назвать и потопом. Но делать такой ответственный вывод на материалах раскопа в полтора квадратных метра было, конечно, слишком рискованно. Надо было продолжать работы в более широких масштабах; это оказалось возможным сделать только через год.

Раскопали котлован площадью 2—3 метра на 18 и углу­бились в землю на 19 метров. Прошли тот слой, где распола­гались царские гробницы, под ним оказался большой пласт мусора и отбросов: очевидно, когда-то, еще задолго до пе­риода, когда здесь было устроено кладбище для царей Ура, на этом месте была мусорная свалка, которой пользовалось население близлежащего населенного пункта. Потом пошли развалины жилых построек разных периодов, остатки гончар­ной мастерской с большим количеством черепков и осколков глиняной посуды. Все находки представляли большой интерес для археологов, но Вулли стремился все вниз, к тому слою, который может свидетельствовать о потопе. И действительно, в конце концов слой с остатками керамики оборвался, а под ним, как и в той маленькой шахте, лежал слой чистого речного ила* в этом слое располагалось несколько вырытых на его поверхности могил, а ниже этих могил был наносный слой около трех с половиной метров толщины, не содержащий ни­каких следов человеческой жизни и деятельности. А еще ни­же опять следы жизни: каменные орудия, черепки, остатки очень примитивных построек — хижин из сырцового кирпича или тростника, обмазанного глиной. Значит, жили здесь люди до того, как наступавшая вода погубила их или по меньшей мере заставила спасаться бегством.

Да, здесь было когда-то огромное наводнение. Вероятно, немало людей погибло. Но не все жители этой долины нашли свою смерть в водах потопа.

Люди, жившие в этих местах до наводнения, находились на очень низком уровне культурного и технического развития. Это была культура каменного века, правда, его высшей ста­дии— неолита; в истории культуры /Месопотамии эта стадия известна под названием эль-обейдской. И вот оказывается, что остатки и памятники эль-обейдской культуры, существо­вавшей до наводнения, продолжают обнаруживаться и в сло­ях, относящихся к периоду, непосредственно следовавшему за ним. Значит, преемственность не прервалась, и люди эль-обейдской культуры продолжали жить в ее условиях и после наводнения. «Но люди эти, — пишет Вулли, — опустились и обнищали и… традиционное искусство окончательно пришло в упадок».

Как же, однако, понимать то обстоятельство, что тут же над слоями земли, принесенными наводнением, обнаружи­ваются памятники значительно более высокой и богатой культуры, ярко сказавшейся в роскоши царских гробниц? Картина достаточно ясная: «В богатую, — говорит Вулли, — но теперь обезлюдевшую долину хлынула новая волна пришельцев, на сей раз с севера. Они принесли с собой более развитую культуру — умение свободно пользоваться металлом, искусно обрабатывать медь и изготовлять посуду не руками, а на гончарном круге. Сначала они просто селились рядом с уцелевшими от потопа людьми эль-обейдского периода, но вскоре стали хозяевами страны».

Доказано, таким образом, что грандиозное наводнение в этом районе действительно было. Что могло послужить его причиной?

В настоящее время места, где Вулли производил раскопки, находятся в полутора десятках километров от реки Евфрат и в трехстах с лишним километрах от Персидского залива. Во времена потопа река Евфрат протекала значительно ближе, да и берег залива подступал почти вплотную к г. Ур. В перио­ды наибольшего разлива Евфрата он заливал окрестности на. довольно большое расстояние, но это были обычные и нор­мальные наводнения, лишь способствовавшие жизнедеятель­ности приспособившихся к ним людей. Бывало, однако, что периоды разлива совпадали во времени с сильными ветрами, гнавшими воду из Персидского залива в устья Евфрата и Тиг­ра и дальше вверх по их течению. Тогда уже разлив прини­мал катастрофический характер настоящего наводнения. Одна из таких катастроф, как свидетельствуют данные архео­логии, и произошла около пяти тысяч лет назад и оставила величественно-мрачное воспоминание — легенду о всемирном потопе.

Но разве этот потоп был всемирным? Разве наводнение в- устье Евфрата распространилось на всю нашу планету?

Почти одновременно с описанными раскопками Вулли, в 250 километрах северо-западнее Ура — там, где когда-то рас­полагался древний город Киш, — начала свои работы англо- американская археологическая экспедиция под руководством оксфордского профессора ассириологии — Стефана Лэнгдона. И здесь оказалось то же, что у Вулли: ряд культурных слоев, потом — явно наносный слой ила, свободный от каких-либо следов человека, затем — опять культурный слой. Но в отли­чие от обнаруженного Вулли в Эль-Обейде «потопного» плас­та, достигавшего толщины в три с половиной метра, кишский пласт составлял всего около полуметра.

Следы наводнения найдены и в разных других пунктах Месопотамии, в частности в районе древних городов Урука и Шуриппака. В 1932—1933 гг. экспедиция Британского музея под руководством Р. Кэмпбелл-Томпсона в районе Ниневии обнаружила на глубине ниже 58 футов «потопный» слой тол­щиной от 5 до 7 футов. Видимо, если бы можно было вскрыть всю поверхность земли между Уром и Ниневией, притом на разных уровнях, открылось бы, что вся Месопотамия являлась в древности ареной грандиозного наводнения или целой серии таких наводнений. И решающую важность приобретает здесь выбор одного из указанных двух вариантов: грандиозное на­воднение, единовременно, затопившее всю Месопотамию, или ряд таких наводнений, происходивших в различное время?

В библейско-археологической литературе одно время вы­сказывались взгляды, по которым наносный слой в Уре и Ки­ше относится к одному и тому же наводнению. Так как Киш отстоит от Персидского залива на значительно большем рас­стоянии, чем Ур, то до него могли дойти менее мощные валы наводнения, принесшие соответственно меньший слой ила. Более тонкий слой наноса в районе Киша может, помимо того, объясняться не только тем, что здесь наводнение было уже на излете, а и особенностями рельефа местности. Там, где вода свободно растекалась по равнине, она равномерно распределяла приносимый ею ил, а встретив возвышение или скалу, она накопляла у ее подножия большую массу ила и создавала, таким образом, более толстый пласт отложения. Так как рельеф местности, каким он был 4—5 тысяч лет назад, установить невозможно, то открывается широкое поле для всевозможных догадок относительно того, почему в одной местности слой отложений толще, а в другой — тоньше.

Для подтверждения библейского сказания о -потопе более благоприятно такое решение вопроса, когда все следы навод­нений в Месопотамии приписываются одной катастрофе: по­лучается если не всемирный потоп, то во всяком случае на­воднение такого большого масштаба, которое при желании можно признать и всемирным. На помощь здесь может прийти соображение о том, что, мол, в те времена все человечество было сосредоточено в этом районе. И все же библейское по­вествование о потопе и при таком варианте не подтверждается.

Исходя из этого варианта, масштаб потопа можно опреде­лить площадью примерно 650 километров на 130. Обо всем земном шаре во всяком случае не может быть и речи. А было ли в этом районе сосредоточено и истреблено потопом все че­ловечество, кроме семьи Ноя? Конечно, нет. Во-первых, здесь же вскоре после потопа на всей территории поселились люди, оставившие археологам ясные следы своего обитания — и это была отнюдь не одна «семья Ноя», речь идет о многотысячном населении целой страны. Во-вторых, вне пределов наводнения оставались не только далекие Индия и Китай, археологические памятники которых, относящиеся к этому времени, дошли до нас в огромном количестве, но и лежавший поблизости Египет, культура которого не пострадала ни от каких навод­нений. Стало быть, о «всемирности» потопа речи быть не мо­жет — если даже признать все следы месопотамских наводне­ний относящимися к одной и той же катастрофе. Но похоже на то, что и этого признавать не следует.

Тщательный геологический и археологический анализ всех материалов, относящихся к следам месопотамских наводнений, дает все основания полагать, что в разных пунктах они отно­сятся к разным временам. В частности, теперь не вызывает сомнений, что наносные слои в Уре, Кише, Уруке и Шуриппаке должны датироваться по-разному. А поскольку это так, то надо сделать вывод, что наводнения в этих местах происходи­ли в разное время и, следовательно, масштаб того наводнения, следы которого обнаружил Вулли в Уре, был еще меньше, чем мы предположили вначале.

Сторонники полной достоверности ветхозаветной легенды не удовлетворяются тем, что Вулли «нашел потоп» — тем бо­лее, что в общем-то все-таки потоп, оказывается, вовсе не ветхозаветный, не всемирный. Они упорно ищут новых и по возможности убедительных подтверждений. Нельзя ли, на­пример, найти его вещественные следы? И уж как бы хорошо найти Ноев ковчег или хоть остатки его!