Что такое библейская археология?

Различные ответвления археологии как науки могут формироваться и обозначаться по разным признакам. Если мы примем хронологический признак, то получим археологию первобытную, древнюю, средневековую. Если рассматривать археологическую пауку с точки зрения тех территорий и стран, которые ею исследуются, то можно выделить археологию европейскую, азиатскую, африканскую или даже еще уже, например археологию Индии или Кавказа. Отдельные отрасли археологии могут быть связаны с разными областями материальной и духовной культуры — в этом смысле можно говорить, например, об археологии керамики или археологии изобразительных (искусств. Существует и такая область этой науки, которая именуется библейской археологией. Она и представляет для нас в связи с темой этой книги специальный интерес.

В трактовке самого понятия библейской археологии имеют­ся два различных направления.

Первое из них непосредственно связано с богословием и апологетическим освещением истории синагоги и церкви. В смысле, соответствующем этому направлению, библейская археология имеет своим предметом описание тех условий, в которых якобы происходили события библейской истории,— сюда входят география Палестины, ее растительный и жи­вотный мир, быт и нравы древних евреев и т. д. По сути дела это не столько археология, сколько богословие, опирающееся на те археологические материалы, которые ему выгодно ис­пользовать.

Существует библейская археология и как научная дисцип­лина, как отрасль настоящей научной археологии. Тематика, относящаяся к Библии, разрабатывается этой дисциплиной теми же точными научными методами, как и любая другая историческая тематика. Она именуется библейской потому, что объекты ее исследования связаны с сюжетами библейских повествований и с Библией, как историческим источником. Ее исследования распространяются на так называемые биб­лейские страны. На первом месте здесь, конечно, Палестина; в это понятие входят территории современных Израиля и части Иордании. «Библейской» страной считается и Египет — не только в связи с библейским сказанием о пребывании израильтян в египетском плену, но и потому, что эта страна была одной из первых, в которой распространилось раннее христианство. Объектом изучения библейской археологии являются также древние Ассирия и Вавилон, составляющие вместе древнюю Месопотамию; теперь это территория Ирака. Известное значение для библейской археологии имеет и древ­неперсидское царство, частично по занимавшейся им терри­тории совпадающее с современным Ираном. В какой-то мере объектом библейской археологии является и Малая Азия (территория современной Турции), так как здесь в глубокой древности существовало государство хеттов, о которых неод­нократно упоминает Ветхий завет; к тому же Малая Азия была в свое время наряду с Египтом одной из цитаделей ран­него христианства. Наконец, территории Древней Греции и Древнего Рима также не могут быть обойдены библейской археологией — археологические исследования на этих терри­ториях необходимы для изучения истории Нового завета и раннего христианства. Таковы пространственные рамки биб­лейско-археологических исследований. В некоторой мере они совпадают с территорией, именуемой обычно Ближним Вос­током.

Было бы, конечно, неправильно считать, что все архео­логические работы в странах Ближнего Востока сосредоточены вокруг библейской проблематики. Они имеют прежде всего очень большое общенаучное значение, раскрывая перед исто­рической наукой прошлое человечества в одном из тех райо­нов, которые были колыбелью его культуры. И разумеется, далеко не каждое археологическое открытие в странах Ближ­него Востока может быть «зачислено по ведомству» библей­ской археологии. Но многое, что проливает новый свет на прошлое соответствующих стран и народов и не имеет непо­средственного отношения к библейским сюжетам, все же дает материал и для выводов о той исторической обстановке, в ко­торой складывались те или иные библейские повествования. Наблюдающаяся в буржуазной литературе тенденция к отож­дествлению археологии Ближнего Востока с библейской архео­логией безусловно неправильна, она выражает то преувеличе­ние исторического значения религии вообще и Библии в част­ности, которое характерно для буржуазной историографии. Но в содержании этих научных дисциплин имеется много об­щего материала и ряд точек соприкосновения, так что успехи археологии Ближнего Востока имеют важное значение для собственно библейской археологии.

История систематических археологических работ в этом районе земного шара открывается исследованиями, которые провели в Египте археологи, участвовавшие в наполеоновском египетском походе. Они открыли большое количество памятни­ков древнеегипетской письменной истории, среди которых было много надписей и вообще письменных текстов. До поры до времени эти тексты были немы, так как читать их никто не умел. Но экспедиция привезла с собой в Европу слепки и от­ливки с так называемого Розеттского камня с письменами на греческом и египетском языках, идентичными по своему смыслу. Это послужило исходным моментом для подлинного расцвета египтологической науки.

Пользуясь розеттскими письменами, великий французский археолог и лингвист Франсуа Шампольан нашел ключ к чте­нию египетских текстов. В дальнейшем учеными-египтолога­ми было прочитано колоссальное количество текстов, начер­танных иероглифами не только на камнях, на стенах храмов и гробниц, но и на огромном множестве найденных и нахо­димых до сих пор папирусных свитков. Теперь чтение египет­ских иероглифических письмен не представляет для специа­листов-египтологов серьезных трудностей. А этих письмен накопилось колоссальное количество. И помимо письмен,— масса развалин древних сооружений разного назначения — храмов, дворцов, пирамид и гробниц других типов, а также орудий производства, предметов утвари и домашнего хозяй­ства, украшений и т. д. Особым, специфическим для Египта типом археологического памятника являются мумии; там было в обычае бальзамировать тела умерших людей, а в некоторых случаях и животных — священных быков, кошек и т. д.

Пионерами археологических исследований в Месопотамии явились в первой половине и середине прошлого века англи­чане К. Д. Рич и О. Г. Лэйярд и находившийся на француз­ской службе итальянец П. Э. Ботта. Это были любители, работавшие преимущественно по собственной инициативе и на случайные средства: первый из них был коммерсант, вто­рой и третий — работниками консульского и дипломатическо­го аппарата.

Их замечательные открытия вызвали в Западной Европе и в Соединенных Штатах огромный интерес к раскопкам в «библейских» странах. Различные музеи, институты и уни­верситеты стали посылать свои экспедиции для систематиче­ских раскопок. Даже некоторые газеты из наиболее крупных и богатых в погоне за сенсационными сообщениями и коррес­понденциями стали включаться в эту деятельность и отпус­кать деньги на исследовательские работы. Но главное — по инициативе не только ученых, но иногда даже и тех или иных церковных учреждений, а чаще всего на средства, предостав­ленные капиталистами и банкирами, стали организовываться многочисленные, специальные общества и «фонды» с основной задачей ведения археологических исследований в «библей­ских» странах.

Первым из учреждений такого рода явился организован­ный в 1865 г. англичанами и американцами Палестинский исследовательский фонд. Потом они стали расти буквально как грибы. В настоящее время учреждений и организаций, специально занимающихся библейско-археологическими ис­следованиями, насчитывается около двух десятков, среди них — Американский институт восточных исследований, Иеру­салимский филиал Ватиканского библейского института, Из­раильское исследовательское общество. Из года в год во всех «библейских» странах ведутся археологические исследо­вания большого масштаба. Можно считать, что ни один рай­он земного шара не подвергался до сих пор такому интенсив­ному археологическому изучению, как территория, в которую входят «библейские» страны. Огромные материальные средст­ва тратятся не только на проведение самих раскопок, но и на публикацию их результатов. Издаются специальные жур­налы, посвященные этой тематике, систематически печатает­ся большое количество монографий, общих курсов, атласов, альбомов, рассчитанных на то, чтобы популяризировать те­матику и содержание работ по библейской археологии в са­мых широких массах.

Библейская тематика нередко теснит в археологии всякую другую. Выдающийся советский историк древности академик В. В. Струве пишет по этому поводу: «Раскопки в Египте и Ва­вилонии интересовали буржуазную науку лишь постольку, поскольку они соприкасались с Палестиной. Только исходя из таких соображений, ученые могли найти необходимые средства для производства раскопок. Они должны были до­казать сначала, что сюда были сосланы евреи, что здесь при раскопках можно рассчитывать найти древний экземпляр Библии или сандалии Моисея, и тогда на это находились средства». В начале XX в., приводит далее пример академик В. В. Струве, в Умме (Месопотамии) было найдено несколько десятков тысяч табличек хозяйственной отчетности. Это было открытие первостепенного научного значения, ибо документы хозяйственной отчетности дают всегда прекрасный материал для выводов об уровне производительных сил в данном об­ществе, хозяйственном строе, а нередко — и о классовых вза­имоотношениях. Но раскопки в этом месте больше не произ­водились, так как Умма в Библии не упоминается. Больше того, найденные материалы не подверглись сколько-нибудь серьезному исследованию и фактически были разбазарены, — они продавались в Париже по одному франку за штуку…

Достаточно понятны те побудительные причины, которые толкают буржуазных ученых, государственные учреждения капиталистических стран и многочисленные группы буржуаз­ных меценатов к такому широкому развертыванию работ по библейской археологии.

В какой-то мере здесь, конечно, действуют и соображения научного порядка. Нет сомнения в том, что археологические исследования Египта, Месопотамии и других стран Ближнего Востока представляют безусловный общенаучный интерес. Но есть и другие побуждения, которые, видимо, имеют еще большее значение, чем интересы археологической науки. Мы имеем в виду острую заинтересованность руководящих кругов современной буржуазии в восстановлении низко павшего ав­торитета Библии как источника всякой и, в частности, истори­ческой мудрости. Перед библейской археологией ставится прямая задача — подтвердить при помощи вещественных па­мятников историческую достоверность библейских сообщений.

Буржуазные археологи, подвизающиеся на «библейской» почве, не представляют собой однородной массы: среди них есть и свободомыслящие ученые, трезво оценивающие действительную историческую ценность любых находок и их отно­шение к библейским повествованиям. Но основную массу зарубежных библеистов-археологов составляют люди, ставя­щие своей прямой целью защиту религии и возвеличение Биб­лии, — тем более, что многие из них принадлежат к духовенст­ву того или иного вероисповедания. В ряде случаев мы нахо­дим в печати вполне откровенные заявления, сделанные та­кими археологами. Вот, например, что пишет английский автор Пол Илтон: «Великие учителя… вдохновили меня на то, чтобы заняться археологией со специальной целью: подтверждение Библии». Наиболее ярким образчиком такого использования науки является уже упоминавшаяся нами книга Вернера Келлера под вызывающим заголовком «И все-таки Библия права».

Достаточно ярко выражена эта тенденция даже у такого крупного ученого, как У. Олбрайт. Много раз на страницах своей обобщающей работы «От каменного века к христианст­ву» он подчеркивает значение, которое имеет, с его точки зре­ния, репутация Библии как вероисповедного и идеологического документа. А в заключении своей книги американский археолог совершенно открыто обнаруживает реакционную политическую основу всей своей библейско-археологической деятельности. Он сравнивает современное состояние в мире с исторической обстановкой начала нашей эры. И как тогда, по его мнению, человечеству грозила гибель от распростране­ния ложных религий и столь же ложных философских учений, так и теперь оно вплотную стоит перед опасностью «разру­шения западной цивилизации», причиной каковой катастрофы может явиться не что иное, как распространение марксизма и коммунизма. Поэтому, вполне откровенно раскрывает свои карты Олбрайт, «мы нуждаемся в пробуждении веры в бога величественной теофании (богоявления.— И. К.) на горе Синай, в бога видений Илии на Хориве, в бога еврейского плена в Вавилоне, в бога моления в Гефсиманском саду…» А отсюда вытекает, что «мы нуждаемся» в доказательстве исторической достоверности библейских повествований. Лю­быми средствами, — в том числе и археологическими!

Такие киты современной буржуазной науки, как Олбрайт и Глюк, выполняют это неблаговидное дело в рамках своеоб­разного научного приличия. Они не занимаются прямой под­тасовкой фактов, а лишь стараются группировать их выгод­ным для апологетики образом и нередко «пришивают» к достоверным фактам выводы, которые никак из них не вытека­ют. Иногда можно даже довольно явственно усмотреть в их писаниях проявления некоторых угрызений научной совести и своего рода сконфуженность по поводу того, что приходится совершать довольно открытое насилие над истиной. Но то, на что иногда застенчиво решаются крупные ученые под влия­нием социального заказа господствующих классов, охотно, совершенно беззастенчиво и в широких масштабах практи­куют многочисленные борзописцы-популяризаторы, не только подвизающиеся на страницах газет и журналов, но и неред­ко снабжающие книжный рынок толстыми томами мнимонаучной продукции, вкривь и вкось истолковывающей открытия библейской археологии на потребу религиозной апологетики.

Для нас библейская археология — не в апологетическом и богословском, а в научном, значении этого понятия — пред­ставляет интерес как одна из многочисленных областей исто­рического знания, проливающая свет на некоторые периоды истории ряда народов. И конечно, имеет значение и то обстоя­тельство, что эта наука дает нам возможность раскрывать исторические корни библейских мифов и легенд, отсеивать в них историческую действительность от наслоений религиозной фантазии, разоблачать несостоятельность учений о божест­венном происхождении Библии и любых других «священных» книг.