Надписи, погребения

При полном отсутствии надежных археологических материалов, относящихся к жизни Иисуса Христа, археологам-апологетам представляется соблазнительным найти какие-нибудь свидетельства, связанные хоть с его смертью. На роль такого свидетельства претендует так называемая назаретская надпись.

В 1878 г. в Париж была доставлена неким Френером копия надписи с пометкой, что оригинал был автором открыт в Назарете. Больше полустолетия она находилась в Парижском кабинете медалей, пока ее не опубликовал в 1929 г. археолог Ф. Кюмон. Публикация вызвала большой (интерес и весьма оживленные споры. Надпись на греческом языке (видимо, переводе латинского), озаглавленная «Приказ Цезаря», содержит решительное запрещение разрывать могилы, уносить или выбрасывать из них тела покойников и уносить надгробные памятники. Датировать этот документ оказалось трудно, — амплитуда дат составляет около 150 лет и включает в себя I в. и вторую половину II в. н. э. На первый взгляд, из этого памятника нельзя извлечь никаких данных, иллюстрирующих новозаветные легенды. И все же это оказалось возможным.

Нашлось немалое количество авторов, которые сочли правдоподобной гипотезу, что непосредственной причиной издания приказа явились смерть и воскресение Иисуса Христа. В евангелии от Матфея говорится, что когда воскресший Иисус покинул свою могилу, то иудейские «первосвященники» (всегда бывало только по одному первосвященнику. — И. К.) вместе со старейшинами подкупили стражу и внушили ей: «Скажите, что ученики -его, пришедши ночью, украли его, когда мы спали. И, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятностей избавим». Слухи, мол, действительно дошли до правителя, и тот доложил «об этом происшествии римскому императору; чтобы в дальнейшем никто не вздумал повторить нечестивые деяния последователей Христа, укравших его тело, император и опубликовал специальный приказ.

Абсолютно никаких доказательств того, что назаретская надпись подлинна, никто представить не может. Но если даже допустить, что это так, то нет абсолютно никаких оснований связывать ее с Христом или его воскресением. Надо полагать, что римские власти больше остерегались живых бунтовщиков, чем выкопанных из могил.

Есть и другой вариант объяснения причин «приказа Цезаря». .Как известно, у евреев был обычай — по прошествии определенного времени после смерти и погребения того или иного родственника выкапывать его останки из могил и складывать их в специальный, обычно богато украшенный каменный ящик — «оссуарий». Может быть, римскому правительству этот обычай показался * неприличным и нарушающим общественную нравственность, что и заставило его вмешаться в эту чисто местную национальную традицию. Во всяком случае, такое объяснение может претендовать хоть на какую- то степень правдоподобия. И уж никак нельзя основывать на назаретской надписи миф о смерти и воскресении Иисуса Христа.

Польский, ксендз Григлевич обращает внимание читателя своей книги на то, что евангелия называют Иисуса Христа первородным сыном девы Марии. И в качестве сенсации он преподносит тот факт, что в египетском городе Леонтополисе (Телль эль-Иегуди) имеется надгробный камень некоего Арсиноя, относящийся ко II в. до н. э. и содержащий надпись, в которой погребенный также именуется первородным сыном. А так как в Леонтополисе была в свое время большая еврейская колония и Арсиной, может быть, был евреем (хотя надпись сделана на греческом языке), то, значит, такая речевая формула была в ходу у евреев эпохи начала нашей эры. Вряд ли стоило бы ученому ксендзу распространяться по поводу столь незначительного и несущественного факта, если бы в его распоряжении были какие-нибудь более -важные козыри.

Древнееврейские оссуарии дали археологам, ищущим следы христианства в I в. н. э., много материала для весьма ненадежных построений. На оссуарии обычно писали имя умершего, иногда с добавлением краткой эпитафии. Израильский археолог Е. Сукеник положил много трудов на разыскание и исследование этих оссуариев. При этом он с большим упорством старался выискивать в них свидетельства исторического существования Христа и раннего возникновения христианства.

Еще в 1931 г. Сукеник выступил в Германском археологическом обществе в Берлине с докладом на тему «Иудейские погребения времен Христа». Материала в его распоряжении было много — несколько десятков оссуариев, несомненно, I в. до н. э. и I в. н. э. с именами умерших, написанными на древнееврейском, арамейском или даже греческом языках. Имена эти оказались звучащими весьма знакомым образом: Симон, Иуда, Анания, Сапфира, Саломея, Лазарь, Елизавета, Мириам. Такие имена постоянно встречаются на страницах Нового завета. И имя Иисуса встречается на оссуариях неоднократно. Больше того, на одном из них оказалось начертанным имя «Иисуса сына Иосифа». Нет никаких сомнений в том, что если бы не евангельский миф о вознесении Иисуса Христа на небо, этот оссуарий был бы признан наиподлиннейшим вместилищем святейших и божественнейших мощей Иисуса Христа. Но если богочеловек вознесся в своем телесном образе в царствие небесное, он, конечно,чунес туда и все свои кости. Поэтому даже самые рьяные подвижники археологической апологетики были вынуждены признать здесь простое совпадение имен. В остальном же эти памятники давали немало пищи для благочестивых гипотез.

Многие из оссуариев были открыты еще Клермон-Ганно в 1873 г., и Сукеник использовал их для своих гипотез. Но он и сам нашел здесь немало нового. В 1945 т. он открыл на дороге между Иерусалимом и Вифлеемом гробницу одной еврейской семьи с оссуариями, надписанными по-арамейски и по-гречески. Арамейские надписи легко расшифровывались — они означали имена Симона Барсабы, Мириам, дочери Симона, и сокращенное имя Матафии. Две греческие надписи было труднее расшифровать; ясно было только то, что в каждой из них фигурировало имя Иисуса в сопровождении в одном случае непонятного слова «иоу», во втором — столь же непонятного «алов». Вероятно, оба эти слова представляют собой междометия, выражающие печаль, сожаление, оплакивание, нечто вроде «увы», «горе» и т. д. Можно представить себе, что в связи со смертью кого-то из близких по имени Иисус люди, положившие его кости в оссуарий, выразили в надписи свое горе по поводу утраты близкого человека. Правда, изъявление горя здесь оказалось связанным только с именем Иисуса, а не с остальными именами. Это объяснить не так уж трудно: эллинистическое влияние. Ведь недаром указанные восклицания, как и имя Иисуса, фигурируют только в греческих надписях — эллинистическое влияние сказалось не только в выборе языка для надписи, но и в «следовании греческому обычаю изъявления горя. Тем не менее археологи-апологеты нашли основания для вывода, что в данном случае была выражена скорбь, которую испытывали первые христиане по поводу трагической гибели Иисуса Христа. Основания эти, конечно, совершенно недостаточны: скорбь и горе могли быть выражены соответствующими междометиями по случаю смерти любого из родственников, носившего имя Иисус.

Предположение, что найденные Сукеником оссуарии являются христианскими, поддерживалось еще тем обстоятельством, что в орнаменте, изображенном на них, можно явственно различить перекрещивающиеся под прямым углом линии: при желании их можно принять за знаки креста. Но одного лишь желания недостаточно для научного установления факта. Известно и общепризнано, что крест стал символом христианства и предметом поклонения не раньше IV в. н. э. Перекрещивающиеся же линии встречаются слишком часто, чтобы можно было в каждом случае усматривать специально изображенный символ креста.

Таким образом, благонамеренному иудейскому археологу не удалось помочь своим христианским собратьям в подкреплении исторических основ их вероучения. Впрочем, его усилия были высоко оценены христианскими церковниками — он удостоился даже аудиенции у самого римского папы…

Количество открытых древнееврейских оссуариев неожиданно сильно увеличилось в начале 50-х гг., когда на склоне Масличной горы в Иерусалиме стали строить новую церковь. Там оказалось целое кладбище, которое было церковными археологами немедленно объявлено принадлежавшим первой иерусалимской общине христиан. Раскопками этого кладбища занялся сотрудник францисканского библейского института в Иерусалиме Б. Багатти. В 1953—1954 гг. он открыл там четыреста погребений, среди которых оказалось 23 оссуария и пять саркофагов. Такая активность была вознаграждена довольно скудно — результаты работ по существу не оправдали ее.

Помимо занесенных в актив библейских имен Марфы, Марии, Саломеи, Симона, Ионы, было обнаружено и несколько написанных по-гречески имен, сопровожденных монограммой, в которой усматриваются первые две греческие буквы имени Христа; в одном случае к монограмме приписана еще буква Б, которую Багатти с великой проницательностью, но без особых оснований истолковывает как инициал греческого слова «базилевс», означающего «царь». Имеется-де в виду царь иудейский, а это уже прямое указание на Иисуса Христа! Вряд ли любой мало-мальски беспристрастный суд нашел бы такие улики достаточными для вынесения какого-нибудь приговора.

И все же мнения археологов-апологетов по поводу указанных памятников склоняются к тому, что последние относятся крайнему христианству. Разногласия между ними не выходят за эти пределы. Сукеник считает, что ряд оссуариев был прямо предназначен для апостолов Христа и для других упоминаемых в Новом завете персонажей, а католический патер Л. Венсан удовлетворяется тем, что признает их принадлежавшими христианам первых веков. Надо сказать, однако, что и для этого, более осторожного заключения достаточных оснований не имеется, ибо нет данных о том, что они вообще христианские.

С погребениями, которые признаются церковными археологами за раннехристианские, дело обстоит весьма ненадежно. Знаменитый итальянский археолог Д. де Росси, давший наиболее полное описание римских катакомб, делал выводы о принадлежности христианам той или иной надгробной надписи с удивительной предвзятостью или, если отказаться от такой характеристики, — с поразительным легкомыслием. Первая по времени надпись, которую де Росси считает христианской, датируется 71 г. <н. э. Но от этой надписи вообще сохранилась только дата. На каком же основании следует считать, что погребение — христианское? Единственный и явно недостаточный аргумент, приводимый археологом: «Мой установившийся опыт твердо убеждает меня, что вряд ли можно сомневаться в христианском характере надписи…»

В другой надписи, относящейся к 107 г. н. э., буква М в сопровождении цифры XXX истолковывается как инициал слова «martyres» — «мученики»; это оказывается вполне достаточным материалом для вывода о том, что здесь похоронены тридцать христианских мучеников. Но букву М и цифру XXX разделяет еще буква Н, которую при таком толковании невозможно объяснить. Да и вообще, разве М не может иметь совсем другое значение вплоть до инициала собственного имени?! Ничуть не более убедительным выглядит признание христианскими всех тех погребений, эпитафии которых не содержат обычной для дохристианских римских могил формулы Д М — «Dis Manibus» — «богам манам». Определяя такие погребения как христианские, забывают, что указанная формула должна была отсутствовать и на всех еврейских погребениях, а также что ее часто не оказывается и на погребениях определенно языческого типа.

Фактически не найдено ни одного христианского археологического памятника, который относился бы к I в.

Содержание