Патриархи и Египет

Есть и другой географический район, в котором, по книге Бытия, протекала деятельность Авраама и Иакова,— это Египет. Здесь, как известно, раскопки ведутся уже на протяжении более полутораста столетий, причем результаты их исключительно велики. Мы можем попытаться найти в материалах египетской археологии какие-нибудь данные о библейских праотцах.

Египетский период в жизни Авраама, по Ветхому завету, связан с тем, что, спасаясь от голода, наступившего в Месо­потамии, наш праотец вместе с женой Саррой переселился в Египет, где и проживал некоторое время в непосредственном общении с фараоном. Дошло даже до того, что фараон, прель­щенный красотой Сарры, взял ее в свой гарем — с согласия, впрочем, Авраама, выдававшего ее за свою сестру; лишь не­посредственное вмешательство Яхве прервало эту несколько неприличную идиллию. Во всяком случае, если исходить из библейской легенды, то можно ждать того, что в богатейших результатах египетской археологии найдутся прямые или кос­венные упоминания об этом эпизоде, связанном с именем Авраама. Обнаружено ли что-нибудь подобное?

Имя Авраама упоминается в египетских памятниках один раз. В победной надписи фараона Шешенка, известного в Биб­лии под именем Сусаким, говорится о том, что он захватил в Палестине «поле Авраама». Речь идет здесь о той победо­носной войне, которую Шешенк действительно вел в Палести­не, а полем Авраама, видимо, вообще названа израильская земля. Относится эта надпись, как и царствование Шешенка в целом, к X в. до н. э. Ясно, что к личности самого Авраама и к его пребыванию в Египте надпись Шешенка не имеет ни­какого отношения. Ни малейшего упоминания, которое относилось бы к Аврааму и в какой-то мере одновременно к «эпохе патриархов», в египетских источниках не имеется.

В двадцатых годах нашего века немецкий археолог Шефер открыл в Луксоре так называемые Тексты Проклятий; вскоре они были прочитаны немецким же египтологом Зете. В даль­нейшем такого же рода тексты были обнаружены и в ряде других пунктов Египта. Самые старые из них датируются сере­диной XIX в. до н. э. На стенах многих сооружений, а также на глиняных скульптурных изображениях и на обломках посу­ды начертаны надписи, содержащие яростные проклятия по адресу царей и государств, являющихся потенциальными или действительными врагами Египта. Историческая ценность этих текстов исключительно велика, так как в них перечислено боль­шое количество географических названий, а также собствен­ных имен различных царей и прочих деятелей, подвизавшихся тогда на международной арене. Там фигурируют многие горо­да-государства Месопотамии и Сирии, в том числе и Иеруса­лим. Никакого упоминания ни об Аврааме, ни о каком бы то ни было другом из патриархов в Текстах Проклятий нет, хотя там перечисляется большое количество не только крупных, но и мелких властителей, притом не только прямо враждебных Египту, но и просто чужих, могущих когда-нибудь причинить египтянам те или иные неприятности. Материалы, в которых скорее всего мог бы фигурировать Авраам или его потомки, упорно молчат по поводу этих персонажей, хотя хронологи­чески Тексты Проклятий приходятся как раз на то время, к ко­торому приурочивается жизнь патриархов.

Буржуазные археологи все же пытаются как-нибудь заце­питься за эти материалы, чтобы найти в них что-нибудь подтверждающее историчность библейских сказаний. Но так как ничего конкретного в них найти нельзя, они вынуждены ограничиваться общими и неопределенными ссылками на то, что «тексты представляются иллюстрирующими условия той страны, которую Авраам и его род могли посетить» в то время…

Делается и еще один довольно хитроумный ход. В Текстах Проклятий нашло свое отражение то историческое обстоятель­ство, что в их время Египет постоянно подвергался нашест­виям со стороны аморитских народов, двигавшихся со стороны Месопотамии и временами достигавших дельты Нила. Пред­ставляется соблазнительным вариант, по которому патриархи могли двигаться в русле какой-нибудь из волн аморитского нашествия и попасть таким образом в Египет. Но такое реше­ние вопроса, как с сожалением отмечает буржуазный археолог, невозможно, ибо оно противоречило бы Библии: «Нет ни­чего, — говорит Райт, — в еврейской традиции, за исключением проблематики гл. XIV кн. Бытия, что ставило бы Авраама и Исаака в связь с широким движением населения» того времени.

Имеется в египетских археологических материалах один памятник, открытие которого наделало в свое время много шуму, так как на первый взгляд он производит впечатление прямой иллюстрации к библейскому тексту.

В 1890 г. английский археолог Перси Ньюберри прибыл в египетское местечко Бени-Хасан с поручением исследовать имеющиеся там древние погребения. Особенный интерес пред­ставляла гробница крупного египетского чиновника Хнумхотепа, жившего в царствование фараона Сезостриса II, то есть в самом начале XIX в. до н. э. На стене гробницы Ньюберри при свете факелов различил интереснейшую многоцветную фреску, прекрасно сохранившуюся. Изображена группа мужчин, жен­щин и детей, явно только что прибывших из далекого путеше­ствия. Их руководитель вручает подарки египетскому чинов­нику, замыкающий процессию играет на лире. Все мужчины изображены с характерными бородками, служившими в древ­неегипетском искусстве своего рода условным обозначением семитов, что совершенно определенно решает вопрос об этнической принадлежности пришельцев. В надписи к изобра­жению упоминается имя руководителя пришедшей группы — Ибша, или, может быть, Абиша или Абисар, указывается так­же количество пришедших—37 человек.

Не подлежит сомнению, что если бы в надписи не указы­валось имя родоначальника пришедших, притом такое имя, которое никак не может быть отождествлено с именами ни одного из патриархов, то археологи-апологеты обязательно объявили бы памятник иллюстрацией к Ветхому завету. Но и при этих условиях вокруг него разводится масса демагогии на ту же тему.

Вскоре после открытия бени-хасанского фриза стали ши­роко распространяться слухи, что найдено изображение того самого прихода в Египет Иакова с сыновьями, которое явилось началом знаменитого египетского плена израильтян — и это несмотря на ясно указанное имя Ибши, которое никак с име­нем Иакова не спутаешь. (Пришлось все же отказаться от раз­говоров на эти темы, ибо в Библии говорится о приходе вместе с Иаковом 70—75 его потомков, а на фризе значительно мень­ше; если имя Ибши можно не называть рядовому читателю, то без всякого знания иероглифов любой может видеть, что здесь не 70 человек, а значительно меньше. В настоящее время некоторые буржуазные археологи связывают бени-хасанский фриз с приходом в Египет не Иакова, а Авраама. Они вынуж­дены, правда, выражаться осторожно, ибо мешает все то же имя Ибши. Поэтому чаще говорится об «аналогичном случае», о «воспроизведении типичного эпизода» и т. д. Но то, что не может быть в данном случае и речи об отождествлении изобра­женной сцены с эпизодом прихода Авраама в Египет, вытекает хотя бы и из следующих обстоятельств: Авраам фигурирует в Ветхом завете как мирный скотовод, лишь в одном случае взявшийся за оружие с целью освобождения своего племян­ника Лота, здесь же изображены ворны или по меньшей мере охотники, пришедшие в Египет без всяких стад, вооруженные копьями и луками. Короче говоря, данный памятник не дает никаких материалов, которые могли бы что-нибудь сказать нам об Аврааме, а тем более — об Иакове.

В общем, египетский период биографии Авраама, как она рассказана в книге Бытия, тоже не находит никаких археоло­гических подтверждений.