Введение. О чем написана эта книга

Библия… Какие противоречивые представления и мысли вызывает в нашем сознании это слово и обозначаемое им понятие!

С одной стороны — священная книга. Религия — иудаизм, христианство. Раввины, попы, пресвитеры, синагога, церковь, молельный дом. Мифы о сотворении мира в шесть дней и о выходном для господа седьмом, об изготовлении первого человека из глины и женщины из ребра его, о всемирном потопе, о казнях египетских, переходе израильтян через Чермное море как посуху… И новозаветные мифы о зачатии Марией от духа святого, об исцелении болящих дуновением и плюновением, о воскрешении Лазаря, о распятии и воскрешении Иисуса Христа, о сошествии на апостолов святого духа в виде огненных языков.

И обещание скорого второго пришествия Христа на землю и подробная, преисполненная бредовой фантастики, апокалиптическая картина грядущего конца света и страшного суда, после которого большинству людей не останется ничего другого, как вечно мучиться в огне адовом без какой бы то ни было надежды на помилование. А в ожидании неминуемого светопреставления — жить по Библии и свято соблюдать ее требования к поведению человека, что, впрочем, не так трудно, ибо в любом случае есть возможность выбрать то, что представляется подходящим: можно — око за око, а можно — не убий и возлюби…

С другой стороны — величественный эпос, в религиозной фантастической форме содержащий сокровища духовной жизни ряда народов древности. Колоссальной ценности исторический источник. Один из важнейших культурно-истори­ческих памятников, стоящий в одном ряду с Ведами и Авес­той, с Илиадой и Одиссеей…

Можно ли разделить эти два противоположных по зна­чению начала? Механически — так, чтобы одни главы, стихи или строчки текста отнести к одному, другие — ко второму,— невозможно. Но мы можем конкретно анализировать и форму, и содержание как отдельных книг, так и Библии в целом. Мы находим, например, в ней проявления народного художественного гения, создавшего в религиозной форме ве-* ликолепные эпические образы, замечательные поэтические про­изведения разных жанров, начиная от исполненных скорби тра­урных песен до проникнутых любовным томлением лириче­ских поэм, от бравурных баллад на военные темы до мирных идиллических новелл, изображающих тихие семейные радо­сти. Есть в Библии и серьезные философские идеи о жизни и ее смысле, о боге и его «богооткровенном» учении — мысли, никак не укладывающиеся в прокрустово ложе иудейско-хри­стианского благочестия. И немало в ней исторического ма­териала, отразившего в причудливой и фантастической рели­гиозной форме жизнь народов определенной эпохи, действи­тельные события, происходившие в их истории, деятельность отдельных выдающихся представителей этой истории.

Найти этот ценный и интересный материал, вышелушить его из колоссального количества фантастико-мифологических наслоений и искажений — нелегкая задача. Одна из сторон этой задачи — установление того, какие из библейских по­вествований соответствуют действительно происходившим историческим событиям и в какой мере они им соответствуют; заодно должно выясниться, какие из них следует считать ми­фами, не имеющими под собой исторических оснований. Важ­нейший материал для установления этого дают археологиче­ские исследования. Основная задача этой книги и будет заключаться в выяснении того, что дают археологические раскопки для установления историчности или мифичности главнейших повествований Ветхого и Нового заветов. Особая глава будет посвящена рассмотрению вопроса о происхожде­нии библейских книг в свете недавно найденных рукописей.

Здесь мне кажется уместным предупредить читателя о том, что дальнейшее изложение я собираюсь ограничить по двум направлениям.

Первое. Не заниматься теми повествованиями Библии, в которых речь идет о чудесах и сверхъестественных событиях.

Второе. Не сосредоточивать усилия на критике и опровер­жении религиозных учений, основанных на библейских рас­сказах.

Как известно, в Библии содержится огромное множество сообщений о потрясающих деяниях бога и близких к нему людей — пророков и других праведников. Она начинается с истории сотворения мира, которое выглядит как величайшее чудо. Затем что ни глава почти любой библейской книги — то рассказ о новом чуде: люди живут многие столетия, мла­денцы рождаются от столетних стариков, бог самолично является своим любимцам, он чудодейственными способами награждает их и такими же способами наказывает их недругов; превращается в соляной столб жена Лота, сыплют­ся всевозможные казни на египтян, подается каждое утро израильтянам с неба манна, расступается море под жезлом Моисея, останавливаются Солнце и Луна по требованию Иисуса Навина, низводится огонь с неба Ильей-пророком и т. д. А концентрация чудес в Новом завете, пожалуй, еще гуще, чем в Ветхом,— Иисус Христос творит их непрестанно: превращает воду в вино, исцеляет больных одним прикосно­вением, воскрешает мертвых — даже таких, которые уже на­чали разлагаться. Великими чудесами сопровождается смерть Христа: солнечным затмением на несколько часов, землетря­сением и т. д.; и величайшее чудо из чудес — воскресение Христа на третий день после смерти на кресте…

Так вот, всеми этими библейскими повествованиями мы здесь заниматься не будем. Точней сказать, не будем раз­бирать вопроса о том, в какой мере они правдоподобны. Значит ли это, что автор допускает возможность чудес и не хочет опровергать эту возможность? Совсем наоборот! Науч­ный подход к вопросу не допускает ни малейшей возможно­сти сверхъестественных событий, и все рассказы о них, со­держащиеся в Библии, представляют собой либо мифы, либо легенды. В первом случае соответствующий рассказ не заключает в себе никакого исторического зерна, его следует полностью относить за счет деятельности религиозной фан­тазии; во втором — основой сообщения следует признать некое действительно имевшее место историческое событие, лишь расцвеченное и «обогащенное» фантастикой. Но во всех случаях все сверхъестественное, все, связанное с нарушением законов природы, должно рассматриваться как невозможное.

Доказательством этого в данной книжке я заниматься не буду просто потому, что ее тема — другая. Нас будут интере­совать здесь лишь те библейские сообщения, в которых может заключаться историческое ядро. Иначе говоря, предме­том нашего рассмотрения здесь будут исторические сообще­ния и легенды, но не мифы. Например, миф о сотворении мира мы просто оставим в стороне, а легенду о потопе будем рассматривать: в первом не может содержаться никакого зерна исторической истины, во второй оно может быть, ибо потопы или наводнения — вполне возможное дело. Разделе­ние вод Чермного моря жезлом Моисея нас здесь не интере­сует, ибо этого не могло быть, а пребывание древних израильтян в рабстве у египтян не исключено — и мы по­стараемся обстоятельно рассмотреть этот вопрос.

Что касается второго ограничения — в отношении критики и опровержения религиозных учений, — то и в этом вопросе мы просим читателя, в том числе и верующего, правильно понять нас. Все без исключения религиозные учения мы счи­таем ложными и здесь не собираемся заниматься их последо­вательным опровержением только потому, что это отвлекло бы нас от прямой темы данной книги. А заодно уж, посколь­ку мы коснулись здесь этого вопроса, посвятим несколько строк опровержению одного заблуждения, имеющего очень широкое распространение.

Оно заключается в том, что нам, марксистам-атеистам, приписывается такой взгляд, по которому все в Библии вы­мышлено, все — фантастика и мистика — продукт обмана и извращенного религией воображения. Если так трактовать атеизм, то его легко опровергать. Вот, мол, в Библии гово­рится о вавилонском царе Навуходоносоре, а история знает этого царя, он существовал в действительности, — значит, Библия права, а атеизм опровергнут. И трудно ли набрать еще полтора десятка подобных примеров! Но все такие уси­лия будут бить мимо цели.

Утверждать, что в Библии или в любой другой религиоз­ной книге или в религиозном учении все представляет собой сплошной вымысел — значит, отойти от научной марксистской трактовки вопроса. Все наше сознание есть отражение нашего же бытия. В религии это отражение фантастически извращено и изуродовано, но в конечном счете сквозь все наслоения, сквозь самые причудливые узоры религиозной фантазии мож­но добраться до реальной основы соответствующих представ­лений. Из ничего фантазия не может сотворить ничего. Это относится и к Библии.

Многие события, о которых в ней рассказывается, дейст­вительно происходили или могли происходить. Многие пер­сонажи, которые фигурируют на ее страницах, существовали в реальной исторической действительности или, по меньшей мере, могли существовать. И если о Давиде, Сауле, Соломоне, вавилонском Навуходоносоре, ассирийском Синаххерибе, еги­петском Шешенке и других реально существовавших истори­ческих лицах говорится в Библии, то ничего сверхъестествен­ного в этом, конечно, нет. Любое историческое событие, любой существовавший в действительности персонаж мог найти свое отражение в Библии, как и в каком-нибудь другом докумен­те современной им эпохи, в книге, надписи, рисунке, скульп­турном изображении и т. д. Другое дело — что, анализируя историческое содержание Библии или любой другой религи­озной книги, необходимо особо внимательно учитывать воз­можность религиозно-фантастического извращения фактов, их мифологической обработки — вплоть до того, что то или иное сообщение может оказаться просто продуктом религиозно-ми­фологической фантазии. Мы ни в коей мере не заинтересова­ны в том, чтобы выдавать за миф исторически достоверные сообщения— содержатся ли они в Библии, или в Коране, или в буддийской Трипитаке. Но с другой стороны, нет никаких оснований признавать достоверными повествования, не оправ­дывающиеся историческими и, в данном случае, археологиче­скими данными.

Мы не связаны никакими другими обязательствами, кроме необходимости выяснять действительную историческую исти­ну. В предлагаемой книге мы будем добиваться этого, исполь­зуя материал археологии.

Нельзя не отметить, что и в этой, казалось бы, академиче­ской области кипят идеологические и политические страсти. В зарубежной литературе вопрос об отношении археологии и Библии стал с некоторого времени весьма актуальным, вызывающим оживленную полемику, порождающим многочис­ленные не только научные, но и публицистические сочине­ния — журнальные и газетные статьи, диссертации, книги. Источники этой злободневности мы попытаемся раскрыть в ходе изложения.