Кто такие хабиру?

Ответить на этот вопрос не так легко, несмотря на то что, помимо упоминаний в тель-амарнской корреспонденции, имеются довольно многочисленные указания на хабиру в других материалах, открытых археологами в ряде стран Ближнего Востока. Вавилонские источники говорят о хабиру еще в XXI в. до н. э., документы из Мари упоминают о них в XVIII—XVII вв., о хабиру говорит надпись на статуе Идри-Ми, открытой Леонардом Вулли в Алалахе и датируемой им XIV в., а Олбрайтом — временем не позже 1450 г. На стеле из Мемфиса, рассказывающей о военной кампании фараона Аменхотепа II и относящейся примерно к 1441 г., говорится о том, что фараон взял в плен 3600 хабиру. Стела Сети I, найденная в Бет-Шане и датируемая 1337 г., говорит о хабиру, как о рабочих, используемых в Египте. Казалось бы, при таком обилии сообщений не так трудно выяснить, кто же такие были хабиру.

Оказывается, проблема значительно сложней, чем можно было бы себе представить. Историкам Востока приходится строить гипотезы даже по вопросу о правильном написании и произношении этого названия — хабиру, хабири, хапири, апуриу и т. д. Ведь, как правило, в древней письменности — как иероглифической, так и клинописной— гласные звуки не обозначались; и здесь к согласным «бр» или «пр» приходится приставлять гласные без достаточной уверенности в том, что это сделано верно. Но огласовка в данном случае не играет решающей роли. Более существенно то обстоятельство, что основа слова «хабиру» (примем условно такое его начертание) близко соответствует основе древнееврейского обозначения евреев — «ибрим», ведь в нем фигурируют те же согласные «бр». Если отождествлять хабиру с евреями, то открывается широкое поле для догадок и сопоставлений, для гипотез и предположений.

Как только в литературе стали появляться сообщения о найденных упоминаниях хабиру, историки Востока сразу отождествили их с древними евреями. Советские ученые А. Б. Ранович и акад. В. В. Струве считали хабиру безусловно евреями. В дальнейшем стала получать все большее распространение та точка зрения, что хабиру были народом, от которого впоследствии произошел ряд других народов, в том числе и израильский. Если так, то хабиру следует считать не древними евреями, а их предками. В последние годы все чаще встречаются высказывания о том, что хабиру не следует считать этническим понятием, ибо это не был какой-то определенный народ, скорей это понятие следует принять обозначающим некую бесформенную в этническом отношении массу людей, время от времени совершавших нашествия на те или иные страны Ближнего Востока.

Многие зарубежные археологи и историки Востока переводят слово «хабиру» как «люди с той стороны», «пришельцы», «иммигранты», «бродяги» и т. д. Финеган приводит по этому поводу соображения, основанные на том, что в сообщениях о хабиру, идущих из разных источников, они характеризуются преимущественно, так сказать, с профессиональной, а не национальной стороны. «Тексты, — говорит он, — хурритской общины из Нузу в сев. Месопотамии около 1400 г. до н. э… рассматривают их (хабиру. — И. К.) как наемников, слуг и даже рабов. В Вавилонии они имели специальные юридические гарантии своих прав, в Нузу был особый надзиратель, охранявший их привилегии. В Нузу и позже в Египте они использовались больше как слуги. Хетты в XIV в. до н. э. использовали их как наемников». Отсюда Финеган делает вывод, что хабиру были людьми без территории, не имевшими определенной «социальной структуры» и проникавшими в страны с оседлым населением в целях добывания средств к жизни, грабежа или в поисках приюта. Это понятие он считает «скорей классовым, чем расовым», хотя и допускает, что обычно хабиру рекрутировались из семитических племен пустыни и, может быть, включали в себя многих, если не большинство, предков позднейших евреев. Можно считать, что указанная выше точка зрения принимается теперь большинством зарубежных историков Ближнего Востока.

Мы не берем на себя определенное суждение в спорном вопросе о том, следует ли отождествлять хабиру с древними евреями. Представляется, правда, маловероятным, чтобы в условиях того времени могли соединяться в большие группы люди, не объединенные племенной и родовой общностью. Такие объединения могли включать в себя различные племена и народы, заключившие временный союз во имя некоей общей цели — например, завоевания того или иного государства или просто грабительского набега, для осуществления которого необходимы большие силы. Думается, однако, что такое устройство, существовавшее ряд столетий, вряд ли могло иметь своей основой временные объединения племен во имя достижения какой-то частной эпизодической цели. Скорей всего понятие хабиру имело какое-то этническое содержание, правда, может быть, очень широкое — в том смысле, что им покрывались многие племена и народы. Представляется также правдоподобным, что это были по своему происхождению и языку семитические племена.

А в каком отношении стоят эти семитические племена к древним евреям? Трудно представить себе, чтобы такое близкое созвучие названий, которое мы имеем здесь, было случайным. Наиболее вероятным кажется здесь такое решение вопроса, по которому племена древних евреев выделились из более широкой массы, объединявшейся наименованием «хабиру», и что именно от этого слова произошло и название евреев. Поскольку, однако, как было сказано выше, мы не считаем такое решение вопроса окончательным, то попытаемся выяснить, какие выводы для решения вопроса об исходе евреев из Египта можно сделать и из одной, и из другой трактовки понятия «хабиру».

Содержание