Что же на самом деле было?

Достопочтенный католический автор отступает очень далеко от позиций иудейско-христианской догматики в этом вопросе. Масштаб потопа он согласен признать не всемирным, а локальным. Но при этом изыскиваются все мыслимые возможности для того, чтобы сопроводить отступление барабанным боем и сделать вид, будто это даже вовсе не отступление. В древнееврейской Библии слово «эрец», обозначающее землю («вода покрыла всю землю»), надо, мол, понимать не как земной шар, а просто как кусок земли, как некую территорию. Правда, если стать на такую точку зрения, то потеряет всякий смысл весь библейский миф о потопе, ибо целью ниспосланной им на людей катастрофы бог считал именно истребление всего человечества, кроме семьи Ноя. И это тем более приходится подчеркнуть, что сам Швеглер, обосновывая локальный характер потопа, приводит много материала в пользу того, что он не только не покрыл землю, но и оставил многие народы незатронутыми и ненаказанными за их прегрешения.

Известно, что в X главе книги Бытия дана подробная этнографическая таблица, перечисляющая «все» народы, происшедшие от сыновей Ноя; никаких других народов на земле быть не может, поскольку именно от этих Ноевых по­томков и произошло все остальное человечество. Но современ­ная этнография, признает благочестивый автор, имеет дело с многочисленными народами, которые отнюдь не фигурируют в X главе Бытия: обитатели внутренней Африки, Австралии, Новой Гвинеи и т. д. Приходится ‘Признать, что эти люди про­исходят не от Ноя и его сыновей. А это значит, что кое-кто уцелел от потопа и помимо семьи праведников. Нельзя ска­зать, чтобы этот факт очень уж убедительно свидетельствовал в пользу достоверности библейского мифа…

Широко всегда использовался в богословской литературе тот факт, что легенда о всемирном потопе имеет чрезвычайно широкое распространение среди народов, живущих в различ­ных уголках земного шара. Но Швеглер вынужден констати­ровать, что этих легенд нет в Аравии, в Китае, в Японии и в ря­де других стран, у многих других народов. Опять-таки «всемирность» потопа повисает в воздухе! И богослов соглашается перетолковать Библию таким образом, чтобы хоть что-то оставалось от ее «исторически достоверных» мифов. В этих целях он согласен пожертвовать даже Араратом. Население Месопотамии, пишет Швеглер, понаслышке считало именно Арарат высочайшей вершиной мира. И поскольку постигшее их страну наводнение представлялось им всемирным, то фан­тазия подсказала наиболее внушительный финал драмы — ковчег пришвартовывается к самой высокой горе на всей зем­ной поверхности. Имелась в виду не конкретная гора Арарат, а некая условная высочайшая вершина.

Пожалуй, здесь у католического автора есть кое-что резон­ное, в чем с ним можно согласиться, но это у него не плод свободного научного исследования и размышления, а абсолют­но вынужденный ход, ибо перед лицом очевидности ему просто некуда деваться. Ясно, что библейский миф о потопе явился фантастическим отражением большого наводнения, действи­тельно имевшего место в Месопотамии. Но это наводнение ни в коем случае нельзя считать всемирным потопом, катастро­фой планетарного масштаба. Не исключено, что число жертв наводнения было большим, но о гибели всего человечества, за исключением одной семьи, говорить, конечно, не приходится.

Наводнение было не только в Шуриппаке, айв Уре, Кише, Уруке, Ниневии. Можно спорить по вопросу о том, относятся ли обнаруженные во всех этих пунктах «потопные» слои к од­ному наводнению или они были отложены в разных случаях: ведь совсем не исключено, что, например, слой ила в Уре был отложен на несколько десятилетий или столетий раньше или позже, чем в Ниневии. В этом случае масштабы этих навод­нений могли быть довольно небольшими. Предположим, одна­ко, крайний случай, в наибольшей степени приближающийся к «всемирным» масштабам: допустим, что раскопки во всех указанных выше пунктах открыли следы одного и того же наводнения. Даже при таком варианте можно ли считать, что потоп был всемирным?

И речи об этом не может быть. При указанном варианте наводнение охватило территорию длиной примерно в 650 и ши­риной 130 километров. Большая территория, но до масшабов, указываемых в Библии или в поэме о Гильгамеше, очень далеко. В основе этих легенд явно лежит действительно имев­ший место исторический факт большого наводнения, погубив­шего много людей, но вовсе не всемирного потопа, истребив­шего все человечество за исключением одной праведной семьи.

Но почему это историческое событие нашло в религиозно ориентированной фантазии людей именно такое отражение, какое мы видим в Библии и вавилонском эпосе?

Вопрос этот можно расчленить на два: 1) Почему потоп стал «всемирным»? 2) Каким образом возникла легенда о том, что он явился средством наказания людей за их греховную жизнь? На оба эти вопроса не так уж трудно ответить.

В наше время событие, происходящее в любой точке зем­ного шара, легко и быстро находит свое достаточно точное освещение. Если в каком-нибудь районе произошло землетря­сение или наводнение, то при помощи современных средств связи — телефона, телеграфа, радио — легко устанавливаются его пространственные масштабы. Если, например, в том или ином пункте весь видимый горизонт на время оказался зали­тым водой, то жители данного пункта имеют полную возмож­ность самыми различными средствами установить, что навод­нение охватило все же лишь определенный район, за пределами которого все было в полном порядке. В древности же такое стихийное бедствие, охватившее, скажем, несколько сот кило­метров, должно было представляться не только погибавшим, но и выжившим людям всемирным, сгубившим все человече­ство. А фантазия пострадавших людей всегда бывает склонна преувеличить размеры постигшего их несчастья.

Что же касается того религиозного объяснения, которое дано не только в библейских, но и в других мифологических произведениях такому естественному явлению, как наводнение, то и оно имеет вполне естественные причины. В те времена, когда сознание людей было пропитано религиозно-фантастиче­ским духом, любое значительное по своим масштабам и ре­зультатам для людей событие объяснялось чаще всего именно волей бога или богов. Все, что не поддавалось объяснению в качестве результата действий человека, относилось за счет сверхъестественных сил — богов, чертей, духов, ангелов. Чем еще мог объяснить человек того времени грандиозное и страш­ное наводнение, унесшее так много жизней, как не гневом могучих сверхъестественных сил, выведенных из терпения не­честивыми деяниями людей?!

Вот все, что остается от ветхозаветной легенды о потопе.