Фашистский переворот и расстрел коммунаров в Литве
Что должны знать рабочие и крестьяне о фашистском перевороте в Литве
Содержание
Борьба с реакцией в 1925 и 1926 годах
Правительство народников и социал-демократов
Борьба коммунистов с социал-демократами
Шаткость положения правительства
Роль коммунистической партии накануне переворота
Подготовка фашистов к перевороту
Фашистский переворот направлен против рабочих и СССР
Приложение. Прощальное письмо расстрелянных коммунаров
Общий обзор Литвы
Литва, это — небольшое государство, расположенное к западу от СССР. Литва не больше любой губернии СССР, а жителей в ней только около 2 миллионов 200 тысяч, т. е. несколько больше, чем в Москве, но на много меньше, чем во всей Московской губернии. Населением Литвы в большинстве крестьянское. Только одна седьмая (около 15%) всего населения живет в городах; остальные— в деревне. Больших городов в Литве нет. Самый большой город Ковно (столица Литвы) насчитывает только около 100 тысяч жителей.
Промышленных рабочих числится около 40 тысяч. Но в большинстве это рабочие, работающие у кустарей. Крупных предприятий вовсе нет. Заводы в 100—200 человек считаются уже крупными. Да и их немного. Обыкновенно в предприятиях работает не более 10 человек. В среднем рабочие зарабатывают около 1 р.—1 р. 50 к., но многие зарабатывают еще меньше, даже только 30—50 кон. в день.
В деревне рабочих много больше, чем в городе. Сельских рабочих насчитывается около 200 тысяч. Из них значительное количество поденных рабочих, которые работу получают только летом и осенью, а зимой большей частью ходят без работы. Заработки сельских рабочих значительно ниже городских.
Как в городе, так и в деревне растет безработица. Многие предприятия работают неполную неделю. До войны сельское население уходило на заработки в Америку, Англию, в Восточную Пруссию, Латвию и в города России. Теперь все это население остается в Литве и терпит большую нужду.
В большой нужде живут и малоземельные крестьяне. Особенно им плохо пришлось в 1925 и 1926 годах из-за неурожая. К тому же еще наступили денежные затруднения, и у крестьян просто не было денег, чтобы платить подати. У многих малоземельных крестьян имущество продавалось с молотка, чтобы взыскать подати. Несколько лучше живут середняки, но и их житье тяжелое. Хуже, чем было в царской России. За то припеваючи живут кулаки. Литовские кулаки — это настоящая деревенская буржуазия. Многие из них превращаются в новых помещиков. Старые помещики в большинстве поляки.
В национальном отношении большинство населения, т. е. четыре пятых (около 80%), литовцы. Далее идут евреи, которых более 7 с половиной процентов, поляки (около 6 процентов), русские, немцы, латыши, бело- руссы и пр.
Так как Литва своей промышленности почти не имеет, то занимается вывозом по преимуществу сельскохозяйственных и лесных продуктов: хлеб, лен, яйца, лес. Лесное хозяйство ведется хищническим образом. Лесу вывозится больше, чем страна может дать для. вывоза. Поэтому лес уничтожается, и его не хватает крестьянам на постройки и на топливо. В Литве, несмотря на то, что эта страна еще недавно была богата лесом, уже чувствуется лесной голод. Лесной голод наряду с голодом денежным и безработицей особенно бьет по деревенской бедноте и рабочим.
Краткая история Литвы
В царское время, когда Литва принадлежала к России, права литовцев были ограничены больше, чем других нерусских национальностей. Так, напр., до 1904 г. была запрещена печать на литовском языке. Было запрещено печатать на литовском языке даже молитвенники. Революция 1905 г. уничтожила эти запрещения. Во время мировой войны из прибалтийских областей царской России особенно сильно пострадала Литва. Долгое время русско-германский фронт проходил через Литву. Тогда были совсем уничтожены не только малые деревни, но и города. Вернувшимся беженцам во многих местах пришлось поселяться в старых окопах или рыть землянки.
В 1919 г. в восточной и северной Литве после отступления германских войск была провозглашена советская власть. В западной же Литве под защитой германских штыков образовалась литовская буржуазная республика. В апреле месяце 1919 г. буржуазная Польша захватывает Вильно, столицу Советской Литвы. Одновременно ‘идет наступление польской, немецкой и буржуазной литовской армий, и. к концу года советская власть падает во всей Литве. Начинается разгул реакций. Десятки и сотни рабочих и крестьян, коммунистов и беспартийных были расстреляны и заморены. Реакция так. разбушевалась, что были случай расстрела даже социал- демократов, работавших в советских органах. Причем этих социал-демократов расстреливали агенты того литовского буржуазного, правительства, в котором сидели вожди социал-демократов — Кайрис и др.
В 1919 г. во главе литовского правительства, образовавшегося на трупах расстрелянных рабочих и крестьян, стоял президент теперешнего фашистского правительства — Сметона. Сметена и тогда был президентом и проливал рабоче-крестьянскую кровь во славу буржуазии, помещиков и кулаков. У него главнокомандующим был генерал царской армии Жуковский, теперешний герой по расстрелу коммунистов. Этот, кровожадный генерал окружал себя не менее кровожадным офицерством, в значительной части поляками, родом из помещиков, а также кулацкими сынками. Эта свора обыкновенно без суда и следствия расстреливала, заподозренных в коммунизме. В кровавом 1919 году выплыли и другие герои фашистского переворота 1926 года, как-то: Гловадский, Плехович, которые особенно неистовствовали. Напр., по указанию Гловадского член коммунистической партии Литвы тов. Зонелис был зарублен и потом спущен под лед. Ближайшие сподвижники Плеховича, подстрелив трех социал-демократов, обвиненных за службу в советских органах, еще живых бросили их в яму. Когда жена Валюкаса поднялась и взялась за край ямы, чтобы вылезть, ее били по пальцам и толкали обратно в яму. Плехович убил известного коммуниста, Литвы тов. Рекашуса, будто бы «при попытке, бежать».
В феврале 1920 г., против хозяйничанья белогвардейской своры восстают ковенские солдаты. Восстание подавлено, и многие участники его расстреляны. Но зато солдаты получили избирательное право. После 1920 г. идет укрепление буржуазии, а вместе с тем растет и реакция.
Вся история Литвы, как независимого государства, это — история расправы буржуазии и кулачества с рабочим классом и беднейшим крестьянством. С каждым новым годом литовская охранка выдумывает все новые и новые способы пыток. Шомпола, поливание ран соленой водой, огонь, подвешивания к потолку и т.п. способы истязаний в литовской охранке уже считаются слишком гуманными. Их можно было применять еще в 1919—1923 годах. Зимой 1924—1925 года охранка начинает применять электрический ток. Электрический ток не оставляет наружных следов пыток и одновременно причиняет пытаемому неимоверные мучения. Некоторые не выдерживали этих пыток и сходили с ума. Были случаи и самоубийства. Особенно утончённым многократным пыткам была подвергнута в декабре 1924 г. т. Шмейговская, секретарь легальной организации молодёжи «Луч».
Чтобы легче было расправляться с арестованными, охранка кроме того пускалась на разные провокации. Напр., на чердак того дома, где жил старик врач Ст. Матулайтис, были подброшены гранаты и потом при обыске «найдены», одновременно охранники вписали в его записную книжку несколько провокационных фраз, чтобы иметь материал для обвинения.
Охранка издавала от имени коммунистов провокационные. воззвания, при выборах в сейм выставляла от имени коммунистов свои списки, чтобы вводить в заблуждение избирателей, а в 1926 г. приступила к изданию «коммунистического» органа. И все это делалось с благословения клерикального правительства.
Политические партии Литвы
Самой сильной политической партией в Литве считаются клерикалы. Это партия банкиров, городской буржуазии, кулачества и католического духовенства. Но она при содействии католических попов стремится расширять свое влияние и на другие слои населения: мелкую городскую буржуазию, крестьянство и рабочих. Для этого они как бы раздробили свою партию на три части: первую — на партию, именующую себя «христианско-демократической», вторую — на «союз сельских хозяев» (чисто кулацкая организация) и третью — на «федерацию труда», которая обнимает отсталые слои рабочих и мелкую буржуазию. В «федерации труда» руководящая роль принадлежит фашистской интеллигенции, вышедшей из рядов кулачества.
Большинство фашистов вышло из рядов клерикалов. Особенно много дала фашистов учащаяся клерикальная молодежь и сынки кулаков.
Во главе клерикалов в большинстве стоят сторонники сближения с Польшей и самые заядлые враги СССР.
Клерикалы имеют довольно умных политиков. Напр., клерикалы провели в Литве земельную реформу, ограничивающую права помещиков и наделяющую землей безземельное и малоземельное крестьянство. Один из вождей клерикалов, ксендз Шмулькштис, прямо сказал (в 1925 г.) во, время своего реферата: «лучше было самим отдать часть помещичьей земли крестьянству, чем ждать большевизации крестьянства и потерять всю землю и власть». Клерикалы в своей политике более умны, чем, напр., националисты, и действуют больше обходными путями. Все же второй силой являются в Литве националисты.
Националисты —партия городской буржуазии, крупного кулачества и помещиков. Это самые ярые противники земельной реформы, довольно открытые монархисты, в то время как клерикалы маскируются: в демократические одежды. Вследствие своего грубооткровенного черносотенства националисты довольно топорны и к 1920 г. потеряли свое влияние в стране. Хотя власть была в то время еще в руках националистов, однако при выборах в Учредительное собрание: (в 1920 г.) они не получили ни одного места. Националисты сломали себе шею на аграрном вопросе своим явно враждебным отношением к земельной реформе, предлагаемой клерикалами (передача крестьянам помещичьих земель, оставляя помещикам около 80 десятин). После поражения на выборах в Учредительное собрание националисты (раньше они назывались партией «прогресса») начали выезжать на польском вопросе. Когда в 1921 г. правительство клерикалов и народников согласилось подписать договор с Польшей, который фактически лишал Литву независимости и превращал ее в часть Польши, националисты прикрылись маской патриотизма и начали яро выступать против Польши и правительства. Сторонники же националистов среди офицеров подложили адскую машину Галвановскому, которому было поручено подписать договор Литвы с Польшей. И в следующие годы националисты и их вождь Сметона не раз резко выступали против Польши и против политики клерикалов, ведущей Литву в объятия Польши. Сметона и его сторонники даже договорились до того, что стали в печати разъяснять, что путь в Вильно идет только через Москву и в союзе с СССР. В действительности это была только хитрая уловка, чтобы собрать вокруг себя офицерство, настроенное против Польши и клерикалов. Что это только уловка, яснее всего показывает то, что в среде националистов и около них кружатся польские помещики, и то, что националисты стоят за сохранение крупного помещичьего землевладения, находящегося в Литве в большинстве в руках поляков.
В 1925 и 1926 гг. националисты в связи с развалом у клерикалов несколько усилились за счет союза сельских хозяев и в третьем сейме уже имеют 3 депутатов, в то время как во втором сейме не имели ни одного. Все же клерикалы много сильнее националистов и имеют в сейме 30 мест.
До весны 1926 г. националисты и клерикалы сильно враждовали. Осенью же сего года заключили блок. Это одновременно усилило фашистов, часть которых вышла из рядов клерикалов, а другая сгруппировалась около националистов.
Третья сила — это народники. Народники, или как они именуют себя, ляудининки-селяне, опираются главным образом на зажиточную часть крестьянства, мелкое, чиновничество, частично на городскую буржуазию. Руководящая роль у народников в городе принадлежит буржуазии, а в деревне кулачеству, только более либеральному, чем клерикальное. В 1917 г. народники пробовали пожениться с русскими эсерами (социалистами-революционерами). Представитель народников входил даже в ЦК эсеров. В то время народники называли себя социалистами, но в 1923 г. от этого отказались. С расколом эсеров и литовские народники раскололись; они принимали участие и в организации II Интернационала (после войны), но вскоре порвали и с ним связь. До 1924 г. народники были в блоке с клерикалами и совместно правили страной. Обыкновение было так: большинство в сейме имеют клерикалы, а председателем министров назначается или народник (Гринюс, Слежевич), или человек близкий народникам (Галвановский). Во главе народников стоит много сторонников Польши (Гринюс, Слежевич, Стаугайтис). Народники в 1921 г. вместе с клерикалами решили заключить договор с Польшей, направленный против Советской России. Когда же клерикалы уж слишком оскандалились, народники в 1924 г. порвали блок с ними и стали в оппозицию. В 1926 г. народники образовали правительство вместе с социал-демократами. Лидер народников Толюшис всегда был за блок с клерикалами и противник блока с социал-демократами. Весной 1926 г. народники стремились заключить соглашение с союзом сельских хозяев (ветвь клерикалов), но побоялись враждебного отношения революционизирующихся масс к этому блоку.
В сейме у народников 22 места.
Социал-демократы в 1918 и 1919 гг. были совсем разбиты. У социал-демократов осталась только горсточка интеллигенции, сотрудничавшей с буржуазией. Представители соц.-дем. принимали участие в правительстве в 1918 и 1919 гг. После падения советской власти, а особенно с ростом разгула реакции, ряды соц.-дем. начали увеличиваться. Социал-демократы пополнили свои ряды горсткой изменников, вышедших из коммунистической партии, или, вернее, примазавшихся к ней в годы подъема, как-то Вл. Пожелла, Галинис, Плечкайтис и др. К соц.-дем. примыкали и спасавшие свою шкуру от арестов. Росту социал-демократии немало помогала охранка. Власти разбивали или просто закрывали профсоюзы, арестовывали левых деятелей профсоюзов, разрешая в последние годы открывать новые профсоюзы только социал-демократам. Кроме того, социал-демократы и просто непосредственно пользовались услугами охранников и провокаторов для борьбы с коммунистами. А для лучшей слежки за коммунистами социал-демократы вводили охранников в правления профсоюзов, ввели охранника (Маркова) даже в Центральное Бюро профсоюзов Литвы. С другой стороны, социал-демократы раскалывали профсоюзы, особенно те, во главе которых становились левые рабочие, принимали в социал-демократические профсоюзы мелкую буржуазию, даже лавочников и содержателей пивных. Все это делали соц.-дем., чтобы только не выпустить профсоюзы из своих рук.
Во время реакции социал-демократическая пресса обыкновенно усиливала травлю коммунистов. Особенно сильно травили коммунистов в 1926 г. во время борьбы коммунистов против фашизма.
Литовские социал-демократы считают себя левыми, когда-то входили в 2½ Интернационал, признают на бумаге диктатуру пролетариата, но в действительности руководство у них находится в руках самых правых, самых ярых врагов не только коммунистов и советского правительства, но и единого рабочего фронта. Долгие годы этим правым вождям, прикрывшимся маской левизны, удавалось обманывать часть рабочих. Особенно удачен этот обман был накануне выборов в сейм весной 1926 г. Вожди социал-демократов надавали тогда такую уйму обещаний, что сумели этими обещаниями подкупить громадное большинство рабочих. Эти рабочие и голосовали во время выборов в сейм за соц.-дем. Однако расцвет влияния социал-демократии был одновременно и началом конца этого влияния. После выборов в сейм и вступления соц.-дем. в правительство, где они получили министерства внутренних дел и просвещения, массы вскоре в них разочаровались. Во-первых, вожди соц.-дем. не исполнили своих предвыборных обещаний. Во-вторых, они немедленно бросили лозунг раскола профсоюзов. В-третьих, они не вели никакой борьбы против фашизма, а, наоборот, усиливали борьбу против коммунистов и т. д. Результат был тот, что массы повернули налево и пошли за коммунистами. Накануне фашистского переворота социал-демократы потеряли почти все профсоюзы, многие рядовые социал-демократы шли вместе с коммунистами и боролись против своих продажных вождей. Даже те профсоюзы, во главе которых стояли социал-демократы, высказывались за посылку делегации в СССР и за участие в съезде профсоюзов, хотя соц.-дем. партия бойкотировала и то и другое.
В сейме социал-демократы имели 15 мест.
Коммунистическая партия Литвы все время была и остается в глубоком подполье. За принадлежность к компартии обвиняемые присуждаются не только к каторжным работам, но и к смертной казни. Масса коммунистов расстреляна. Тюрьмы всегда переполнены. В первые годы существования независимой Литвы рабочие были под полным влиянием коммунистической партии. Но репрессиями, арестами, пытками, расстрелами, высылками из Литвы властям удалось сильно ослабить влияние коммунистической партии. Особенно чувствительны были разгромы профсоюзов.
После каждого разгрома коммунисты восстанавливали, свои ряды и постепенно расширяли свое влияние в профсоюзах. Тогда социал-демократы при помощи властей захватывали профсоюзы сверху и уже не принимали в профсоюзы не только заподозренных в коммунизме, но- и вообще более левых рабочих (рабочих, стоящих левее социал-демократов). Там же, где власти (клерикальные) замечали, что социал-демократам не под силу бороться в профсоюзах с коммунистами, они приходили им на помощь или арестами, или закрытием левых профсоюзов, или неразрешенном открывать новые.
После падения правительства клерикалов,. весной 1926 г., и после завоевания рабочими более широких свобод усилилась деятельность профсоюзов. Вскоре коммунисты получили влияние в большинстве профсоюзов и значительное меньшинство в профсоюзах социал-демократических. Вокруг Комитета Единства сплотились почти все профсоюзы. На 1 и 2 января, был назначен Вселитовский съезд профсоюзов. Несмотря на бойкот со стороны соц.-дем., почти все профсоюзы высказались за съезд и выбрали своих делегатов.
Одновременно коммунисты вели усиленную борьбу против раскола профсоюзов и за единство профдвижения. За весь 1926 г. последовательную борьбу против фашизма вели только коммунистическая партия и левые рабочие, идущие за ней. И в дни, когда Пилсудский готовился захватить Литву, свой голос против Пилсудского подняла только коммунистическая партия. Социал-демократы же усиливали тогда борьбу против коммунистов, оправдывали Пилсудского и давали полную свободу действия фашистам (не следует забывать, что министром внутренних дел был социал-демократ Вл. Пожелла). Предательское поведение вождей социал- демократов отталкивало рабочие массы от соц.-дем. и сближало рабочих соц.-дем. с рабочими коммунистами. Коммунистическая партия стала распространять свое влияние среди рядовых членов соц.-дем. партии.
Быстрый рост влияния коммунистов переполошил и социал-демократов, и буржуазию. Некоторые вожди соц.-дем. (Плечкайтис) стали открыто грозить массовыми арестами среди левых рабочих.
Литовские фашисты
Литовские фашисты начинают организовываться особенно сильно в 1921 г. Тогда возник целый ряд фашистских организаций. Одни были под покровительством клерикалов, другие («Витис» — Витязь) группировались из сторонников Сметоны (националистов). Последние состояли главным образом из офицерства (сынков помещиков и кулаков). Они в 1921 г. покушались на жизнь Галвановского. Сметона со своими фашистами несколько раз ставил себе задачу свергнуть правительство клерикалов и провозгласить себя диктатором. Сметона обыкновенно пользовался заигрыванием клерикалов с Польшей. Последний раз у этих сметоновских фашистов план восстания подготовлялся осенью 1925 г., когда клерикальное правительство приступило к открытым переговорам с Польшей. Фашисты тогда надеялись, что им удастся свергнуть правительство клерикалов и провозгласить диктатором Сметону, но они боялись, что клерикалам на помощь может прийти Польша. Кроме того, Литва в 1925 г. переживала большой экономический кризис, и Сметона боялся свернусь себе шею на экономической почве. С другой стороны, уже чувствовалось в стране большое полевение, а противники клерикалов, ожидая падения клерикалов при выборах в сейм, неохотно пошли бы на восстание.
Фашисты, которые вышли из рядов клерикалов и группировались около них, до 1925 г. удовлетворялись только антисемитской агитацией, замазыванием вывесок еврейских магазинов, избиением левых деятелей, подбрасыванием бомб и гранат в разные места и подобными патриотическими выступлениями. В 1925 г. стало ясно, что клерикалы на выборах в сейм весной 1926 г. потеряют большинство, а посему клерикальные фашисты получают новые задания. Клерикалы в начале 1925 г. заявляют, что они так легко власти не уступят. Весной 1926 г. клерикалы усиленно готовятся к военному перевороту. Военный переворот назначается на начало мая, чтобы не допустить выборов в новый сейм и сохранить власть за клерикалами. Потом переворот откладывается на время после выборов, на конец мая и начало июня. На случай, если военный переворот потерпит поражение, выступают фашистские организации, которые захватывают правительственные учреждения и объявляют фашистскую диктатуру. Руководство военными силами было поручено главнокомандующему Жуковскому. Тот отказался. Тогда был вызван из Праги (Чехо-Словакия) из академии генерального штаба майор Плехович. Последний согласился. До переворота не дошло. Клерикалы чувствовали себя слишком слабыми. У них был большой развал. Во всей стране — большое полевение. Большинство населения враждебно настроено против клерикалов и ждет лучших времен от будущего правительства народников и социал-демократов. Кроме того, не все фашисты идут вместе. Они еще разбиты на два лагеря. Еще не наступило объединение клерикалов и националистов.
Хотя фашисты были разбиты на два лагеря, и одни группировались у клерикалов, а другие у националистов, хотя одни явно поддерживали тех, которые шли на сближение с Польшей, а другие — тех, которые шли против Польши, но в действительности это был один общий лагерь, только с особым разделением труда (одни собирают сторонников Польши, другие противников) и с общими целями: подавить рабочее движение, расправиться с коммунистами, встать на защиту интересов кулачества и крупного землевладения. Кроме того, всех их объединяла ненависть к СССР, несмотря на то, что Сметона и носил маску ориентации на СССР. Достаточно того, что среди вождей и тех и других фашистов мы видим офицеров поляков из помещиков (Гловадский, Плехович — у клерикалов, Даукантас — очень близок к националистам).
Чтобы объединиться, тем и другим фашистам необходимо было выждать, когда скомпрометируется правительство народников и социал-демократов. Кроме того, были тяжелые дни у заправил фашизации Прибалтийских государств; Я имею в виду забастовку углекопов в Англии. Когда забастовка кончилась поражением углекопов, развязались руки у английских империалистов, и они начали более энергично действовать, чтобы окружить СССР фашистскими государствами. Вероятно, именно по совету Англии объединились фашистские силы националистов с фашистскими- силами клерикалов. А это объединение и помогло победе фашистов.
Отношение к СССР и Польше
Литва ориентируется на Польшу, начиная с 1919 г. Когда в 1919 г. Пилсудский захватил Вильно, буржуазная Литва не столько горевала из-за того, что Вильно перешло к Польше, сколько радовалась тому, что в Вильно уничтожена советская власть. После занятия г. Вильно поляками, польские и немецко-литовские армии довольно дружно наступают против Красной армии по направлению к Двинску. Одни другим не только, не мешают наступать, но даже помогают. В 1920 г. после заключения мира между Литвой и Советской Россией, когда Красная армия очищала от поляков оккупированную ими часть Литвы для передачи ее Литве и дальше наступала на Варшаву, литовские власти мешали литовской армии помогать Красной армии. Если местами, литовские военные части нападали на польские, то это делалось против воли ковенских властей. Литовские власти не только не помогали наступлению Красной армии, но, наоборот, то тут, то там мешали этому наступлению. Мешали снабжению Красной армии продовольствием, захватывали отдельных красноармейцев в плен (в окрестностях Оран). А когда Красная армия начала отступать от Варшавы, литовские власти мешали этому отступлению вплоть до устройства железнодорожных катастроф. С другой стороны, офицеры литовской армии помогали польской армии передвигаться по литовской территории (через бывш. Сувалкскую губ.), чтобы польская армия легче могла ударить в тыл Красной армии (на северо-восток от Гродно).
Когда Желиговский в 1920 г. осенью занимал Вильно, литовская буржуазная пресса писала, что поражение Польши (в войне с, Советской Россией), это —поражение Литвы, подчеркивая при том, что и у Польши и у Литвы имеется общий враг — большевизм.
В 1921 г. правительство Литвы, состоящее из клерикалов и народников, соглашается принять проект Гиманса и заключить договор с Польшей, на основании которого Литва фактически лишается независимости. И только взрыв негодования во всей стране разрушает планы Литвы договориться с Польшей против Советской России. Несколько лет спустя клерикалы стали обвинять народников в том, что именно они в 1921 г. хотели продать Литву Польше (председателем министров был народник), а народники в том же обвиняли клерикалов (клерикалы имели большинство в учредилке и пользовались руководящей ролью в правительстве).
После 1921 г. литовское правительство, как и вожди разных партий, начиная: от клерикалов и кончая социал-демократами, не раз вело тайные переговоры как с самой Польшей, так и с общественными деятелями Польши, по вопросу о сближении Литвы с Польшей и заключении общего фронта против СССР. Эти тайные переговоры закончились явными переговорами осенью 1925 г. (в Копенгагене), когда клерикальное правительство форсировало заключение договора с Польшей. Новый взрыв недовольства во всей стране опять разрушил предательскую роль клерикального правительства.
Националисты, которые в 1919 г. были самыми последовательными защитниками польского крупного землевладения в Литве, в 1921 г. повернули руль против Польши, а вождь националистов Сметона в 1923 г. договорился даже до совместного выступления Литвы с СССР, в случае войны последней с Польшей. Националисты, сломавшие себе шею на борьбе против земельной реформы в 1919 и 1920 гг., вздумали поправить свои дела на польском вопросе. Они видели, что громадное большинство населения против Польши. И вот националисты вздумали использовать это настроение масс против Польши, чтобы ввести его в свое русло. Пришлось Сметоне, этому ярому противнику земельной реформы и защитнику польских помещиков, надеть маску врага Польши, и в этой маске щеголяет он по сей день. Ее он снимет только тогда, когда настанет подходящий момент.
Летом 1926 г. Литва заключает договор с СССР о взаимном ненападении. Этот договор заключает правительство народников и социал-демократов, хотя во главе той и другой партии стоит много сторонников сближения с Польшей. Президент республики народник Гринюс в 1918 г. служил в польских легионах во Франции и получил орден за верную службу. Председатель министров народник Слежевич — старый сторонник Польши. Министр внутренних дел с.-д. Вл. Пожелла и заместитель председателя сейма с.-д. Кайрис сами вели переговоры с поляками о сближении. И много, других, им подобных. И все же под давлением масс и низов своих партий правительство народников и социал-демократов было принуждено подписать договор с СССР о ненападении. Когда этот договор был подписан, это вызвало взрыв негодования в рядах клерикалов. А фашисты, группирующиеся около клерикалов, в своем органе «Воля Народа» стали требовать разрыва этого договора и сближения с государствами, которые группируются вокруг Англии, то есть в первую очередь с Польшей. Этим фашисты явно показали свое лицо, любезное Польше. Недаром во главе их стоят также и поляки, как, напр., майор Плехович и «полковник» Гловадский.
Борьба с реакцией в 1925 и 1926 годах
Экономическое положение Литвы в 1925 г. сильно пошатнулось. Слабая промышленность падала. Сильно выросла безработица. Безработные стали выступать на улицах. 19 января (1925 г.) полиция стреляла в демонстрантов (в Ковно). К тому же 1925 г. был неурожайный. Ослабел вывоз из Литвы. Литве пришлось- покупать хлеб за границей. Это отозвалось на деньгах: Денежный оборот сократился на одну треть. Одновременно росла реакция. Правительство клерикалов приступило к изданию новых законов для усиления своей-власти. Но это все только увеличивало возмущение во всей стране. Особенно много испортило себе клерикальное правительство применением электрического: тока При истязаниях политических заключенных зимой 1924—1925 г. и переговорами с Польшей осенью 1925 г.
Клерикалы видят, что им придется потерпеть поражение при новых выборах в сейм. Клерикалы начинают открыто грозить фашистским переворотом. Печатаются «тайно», но при участии-охранки; фашистские листовки. В этих листовках клерикалы грозят, что, в случае поражения клерикалов на выборах в сейм, вместо них заговорят фашисты, и заговорят огнем и кровью. Началась мобилизация фашистских сил на случай восстания.
Во время этой подготовки фашистов к восстанию при содействии клерикальных властей борьбу против фашистов в первое время ведет только коммунистическая партия. Компартия разоблачает планы фашистов, призывает рабочих, крестьян и солдат стать с оружием в руках против фашистов, если они восстанут. Призыв коммунистов нашел отклик прежде всего среди рабочих. Но ни партия социал-демократов, ни партия народников ничего не предпринимают для отражения фашистской опасности, хотя в то время фашисты ставят в центре своего внимания недопущение народников и социал-демократов к власти. Вожди социал-демократов не только не призывают массы готовиться на случай фашистского восстания, но еще больше усиливают борьбу против коммунистов, что, разумеется, идет на пользу фашистам. И только в последнюю минуту, когда приближается срок восстания, народники несмело бросают лозунг: вооружайтесь для защиты конституции. Это был пустой лозунг, так как народники были против вооружения.
И только неблагоприятная международная обстановка (забастовка углекопов в Англии), неблагоприятная внутренняя обстановка (общее полевение, разложение в рядах клерикалов, к тому же разные группировки фашистов еще не спелись), а также усиленная агитация коммунистов спасли Литву в мае-июне 1926 г. от фашистского переворота. В результате клерикальное правительство пало и было образовано новое правительство народников и социал-демократов.
Хотя новое правительство в сейме имело только 37 мест из 85, но в первое время правительственный блок поддерживали националисты, партия сельских хозяев (кулацкая) и национальные меньшинства (евреи, поляки и немцы). Против себя, новое правительство имело только клерикалов (30 мест).
Правительство народников и социал-демократов
Правительство народников, и социал-демократов в первое время имело за собой большинство рабочих и деревенской бедноты, а также значительную часть населения из других классов. И народники и социал-демократы накануне выборов в сейм давали массу обещаний, как политических, так и экономических, рабочим было обещано социальное законодательство; крестьянам — уменьшение податей, льготный, кредит; всему населению обещали расширение свобод, полную амнистию политическим заключенным, привлечение к ответственности представителей правительства клерикалов за их присвоение государственного имущества и растраты, за истязания политических заключенных, отмену военного положения и смертной казни. А некоторые вожди договорились даже до легализации коммунистической партии.
Однако, достаточно было вступить народникам и социал-демократам в правительство; как они стали забывать данные обещания. Амнистия политическим заключенным, отмена военного положения, свобода печати и собраний были вырваны с трудом. Новое правительство образовалось в середине июня, а политические заключенные были освобождены из тюрем только в конце июля и в начале августа, — и то не все. То же самое и с военным положением. А свобода печати началась с того, что все первые номера органа левых рабочих были конфискованы. Уже в июне месяце, т. е. еще до амнистии, начались новые аресты (за июньскую демонстрацию). И только впоследствии под давлением масс и в упорной борьбе были вырваны более широкие свободы рабочей печати, собраний и т. д. Наконец, Литва стала самой демократической страной Прибалтики. Коммунисты, хотя их партия оставалась нелегальной, получили возможность открыто выступать на митингах и в печати. Но о легализации коммунистической партии правительство народников и соц.-дем. слушать не хотело. Наоборот, был разослан тайный циркуляр, указывающий местным властям не разрешать открывать какие бы то ни было организации, если имеется подозрение, что во главе их стоят коммунисты. Даже не была легализирована рабочая партия. И только в последние недели до переворота судебные власти разрешили организовать рабочую партию. Коммунистическая партия по-старому оставалась нелегальной, подпольной.
Наряду с нелегализацией коммунистической партии началось преследование уже существующих рабочих организаций. В Поневеже были закрыты все профсоюзы за их левизну и защиту интересов рабочего класса, а также была закрыта рабочая спортивная организация. B Ковно был закрыт Ковенский Комитет Единства профсоюзов. Власти подготовляли общий поход против профсоюзов, чтобы удовлетворить фашистов.
Еще хуже дела обстояли с социальным законодательством и экономическими вопросами. В закон о больничных кассах внесено только несколько поправок, и в целом остался старый, который был хуже закона царских времен. Безработных кормили только обещаниями.
Во время экономических забастовок полиция часто посылалась против забастовщиков и избивала их. Крестьяне же абсолютно ничего не получили.
Все это вызвало рост недовольства среди рабочих и крестьян правительством народников и соц.-дем. Правительство, которое образовалось главным образом голосами рабочих и крестьян, забывало о нуждах последних и все больше смотрело направо и шло в объятия клерикалов. Вождь народников Толюшис открыто говорил о необходимости союза с клерикальным союзом сельских хозяев (кулацким). Клерикалы в свою очередь призывали «серьезных» вождей народников и социал-демократов к единому фронту против коммунистов.
Рабочие организации
После падения клерикального правительства рабочие приступили к более широкой организации профсоюзов. Вскоре в некоторых городах (Ковно, Поневеж) большинство рабочих было уже организовано в профсоюзы. Так как большинство профсоюзов шло за коммунистами и группировалось вокруг Комитета Единства, социал-демократы усилили кампанию за раскол профсоюзов, чтобы сохранить за собой хоть осколки их. Это им не удалось, и социал-демократы были биты.
Рабочие стали организовывать и свои культурно-просветительные общества. Но власти на этом пути делали большие препятствия. В Ковно были организованы профсоюзные курсы. Левые рабочие стали издавать свои газеты: два еженедельника (литовский и еврейский), профсоюзный орган, орган рабочей молодежи и научный журнал (ежемесячный).
Этот рост рабочих организаций, а также усиление влияния коммунистов в этих организациях и банкротство социал-демократов не только озлобили вождей соц.-дем., но еще внесли тревогу и в среду фашистов. Особенно озлобились вожди соц.-дем. и фашисты, когда заметили, что влияние коммунистов из города все шире переходит и в деревню. А когда был назначен съезд профсоюзов на 1 и 2 января и съезд безработных на 3 января 1927 г., то злоба одних и других достигла крайних пределов. Вожди соц.-дем. объявили-бойкот тому и другому съездам и повели кампанию по срыву их. Фашисты же в своей прессе стали пугать буржуазию и кулачество большевистской опасностью, указывая на 1, 2 и 3 января как на тревожные даты. Теперь же фашисты распространяют слухи, что на 1, 2 и 3 января было назначено большевистское восстание для провозглашения советской власти и присоединения Литвы к СССР. Таким образом против коммунистов и левых профсоюзов ополчились вожди соц.-дем. и фашисты.
Надо еще заметить, что левые и профсоюзы предложили социал-демократическим профсоюзам совместно созвать съезд союзов, но вожди соц.-дем. отказались от этого предложения.
Борьба коммунистов с социал-демократами
Из-за опасности фашистского переворота коммунисты не обостряли борьбы против социал-демократов, но, наоборот, не; раз предлагали им единый фронт. Однако борьба из-за предательской роли вождей соц.-дем. все обострялась. Не со всеми с.-д. обострялась борьба. Коммунисты всё время звали рабочих соц.-дем. к единому фронту против, буржуазии, реакции и фашизма. А когда вожди соц.-дем. бросили лозунг раскола профсоюзов, коммунисты призвали рабочих к борьбе за единство профсоюзов. Упорная борьба коммунистов за единство профсоюзов и за единый фронт имела свои плоды. Многие соц.-дем. профессионалисты поддерживали коммунистов в этой борьбе. Многие профсоюзы, во главе которых стояли социал-демократы, входили в Комитет Единства. При кампании за посылку делегации в СССР многие социал-демократы поддержали ее. Такие социал-демократы столкнулись с решениями со стороны вождей соц.-дем. Одни социал-демократы сторонники единства профсоюзов исключались из партии, другие находились под угрозой исключения. Посему борьба за единство профсоюзов, за единый фронт, за посылку делегации в СССР усиливала борьбу коммунистов против вождей соц.-дем. и одновременно сближала рабочих соц.-дем. с рабочими коммунистами.
Особенно остро борьба стала по вопросу об авантюре Пилсудского. Коммунисты в легальной печати осветили планы Пилсудского захватить Литву; социал-демократы в своем органе выступили в защиту Пилсудского. «Социал-демократас» стал разъяснять, что Пилсудский и не думает захватывать Литву, — это, мол, только провокация Ангаретиса и других коммунистов, а также СССР. Когда же коммунисты развили широкую кампанию против фашистов, вожди социал-демократов усилили борьбу против коммунистов, а на митингах, принужденно выступая против фашистов, вожди соц.-дем. всегда подчеркивали, что-еще сильнее необходимо выступать против коммунистов.
Эта предательская роль социал-демократии, с одной стороны, помогала фашистам, так как она ослабляла борьбу коммунистов против фашизма, а, с другой стороны, компрометировала вождей соц.-дем. в глазах масс. Дошло до того, что даже на митингах, созываемых социал-демократами, собравшиеся рабочие не давали выступать вождям соц.-дем., если те начинали говорить против коммунистов.
Борьба коммунистов с предательством вождей социал-демократии еще больше усилила влияние коммунистов и одновременно еще больше подрывала значение самой социал-демократии. Социал-демократия перестала быть той силой, какой она была еще в июле месяце 1926 г., и правые народники стали тяготиться коалицией с социал-демократами, как политическими банкротами.
Правительство и фашизм
Правительство народников и социал-демократов имело все возможности, чтобы подавить фашистское движение. Но правительство этого не делало. Как в армии, так и на государственных постах были оставлены старые пособники клерикалов. Были произведены только небольшие персональные изменения. Весь же государственный и военный аппарат остался в руках фашистски настроенного чиновничества и офицерства. И только под давлением низов было арестовано несколько местных начальников охранки, при чем начальнику всей охранки Рачису была дана полная возможность выкрасть дела, компрометирующие охранников и клерикальное правительство, и бежать за границу. Правительство обещало привлечь к ответственности старых министров за воровство, но далее обещаний не пошло.
Мало того. В то время, когда делались препятствия рабочим организациям, фашисты получают полную свободу. Они издают свою газету «Воля Народа», открыто организуются, в печати и в сейме грозят восстанием. Власти или бездействуют, или применяют недостаточные меры: для отвода глаз арестовывают одного из вождей фашистов, «полковника» Гловадского, и дальше этого не идут. Центральный Комитет народников и Центральный Комитет социал-демократов за месяц до переворота получают список руководителей переворота и участников заговора, но, вместо того чтобы всех арестовать, власти устраивают только слежку за ними. Наконец, 16 декабря, за 12 часов до переворота, президиум фракции народников в сейме узнает о том, что ночью должен произойти переворот. Но опять власти бездействуют. Одним словом, и правительство и вожди народников и социал-демократов заблаговременно знали почти о часе переворота, но ничего не предприняли, чтобы предотвратить его. Кроме того, в продолжение всего лета и осени власти, вместо того чтобы усилить борьбу против фашистов, готовились к погрому рабочих организаций. Эта преступная деятельность правительства вызвала большое недовольство в рядах народников на декабрьском съезде, особенно среди делегатов из деревень. Но и давление низов партии народников на этот раз не помогло.
В первое время некоторым была непонятна эта бездеятельность правительства. Теперь же все понятно. Кроме предательства со стороны правых вождей народников, стремящихся к общему фронту с фашистами против коммунистов, была и прямая измена со стороны некоторых вождей народников, которые уже собирались покинуть партию народников и пойти направо, Например, военный министр Папечкис (народник) умышленно ничего не предпринимал против фашистов, чтобы не расстроить их планов.
Шаткость положения правительства
Как я уже упоминал, в мае-июне 1926 г. фашисты, группировавшиеся около клерикалов, готовились, к фашистскому перевороту. К условиям, неблагоприятным в то время для переворота, принадлежала, между прочим, компрометация клерикалов в глазах масс, так что даже фашисты, группирующиеся около националистов^ отказались поддержать переворот. С другой стороны, массы населения ждали многого от нового правительства народников и социал-демократов. Фашисты нашли лучше несколько выждать. Фашисты великолепно поняли, что вожди народников и социал-демократов дали много больше разных обещаний, чем они могут исполнись, и даже больше, чем намерены были исполнить. Фашисты ждали того момента, когда массы отвернутся от мелкобуржуазного правительства, как не выполнившего данных обещаний. Они ждали и скорого раскола внутри правительства. Партия народников, хотя она и имела на своей стороне массу середняков и малоземельных крестьян, все же тяготела к кулачеству и буржуазий, а руководящая роль у народников принадлежала буржуазным и кулаческим элементам. Народники были против социальных реформ, они дрожали перед развитием рабочих организаций. По этим вопросам социал-демократы, у которых тоже в руководящих органах сидят не только агенты буржуазии, но и настоящие представители собственников (землевладельцы, домовладельцы и др.) шли на уступки, народникам, отказались от внесения в сейм законопроектов по социальному законодательству и развили широко агитацию за раскол профсоюзов. Кроме того, министр внутренних дел социал-демократ Вл. Пожелла повел борьбу вообще против рабочих организаций, закрывая одни и не разрешая других (например, власти не разрешили открыть рабочее культурно-просветительное общество «Свет»). Это сблизило вождей народников с вождями социал-демократов и несколько укрепило правительственную коалицию. Хотя это укрепление было не на руку фашистам, все же фашисты извлекли из него себе пользу. Социал-демократы, сделав уступки народникам по рабочему вопросу и посылая полицию против бастующих рабочих стали терять опору в стране. Рабочие отходили от социал-демократов. Получалось так: вожди социал-демократов, чтобы упрочить свое положение в правительстве, предавали интересы рабочего, класса и одновременно теряли свое влияние среди рабочих, т. е. становились все менее нужными народникам. До образования правительства народников и социал-демократов вожди социал-демократов принесли в залог свое влияние среди рабочих, давали обещания народникам удерживать пыл рабочих, обещали при содействии министерства внутренних дел, т. е. при содействии охранки и полиции, не дать возможности расширяться влиянию коммунистов. Но рабочее движение перешагнуло через рамки, намеченные социал-демократами, а предательство вождей социал-демократов только помогло росту влияния коммунистов.
Таким образом одно- правительственное крыло, стало висеть в воздухе, и правые народники все чаще стали, поглядывать направо, мечтал о возобновлении коалиции с клерикалами.
Чем больше вожди народников смотрели направо, тем больше росло недовольство среди крестьянства и крестьянских народнических организаций. Крестьяне ждали от правительства народников и социал-демократов уменьшения податей, льготного кредита, более доступного леса, удешевления товаров. А еще не получившие земли ждали более быстрого проведения в жизнь земельной реформы. Всего этого не дождались. Наоборот, увидели, что и при новом правительстве всюду на местах остались старые клерикальные чиновники вплоть до начальников охранки, известных своими истязаниями. Нигде крестьянство не видело настоящей борьбы со старым прошлым. Растет разочарование народниками, растет недовольство среди местных организаций народников. Чтобы успокоить недовольных, было арестовано и предано суду несколько начальников охранки, было обещано предать суду бывших министров. Но дальше этого правительство уже не пошло. Да и пойти было трудно. Правительство народников и социал- демократов с первых же дней заключило негласный договор с националистами (т. е. с полупомещичьей партией), с партией сельских хозяев (кулацкой), с поляками (представителями помещиков), евреями и немцами (представителями городской буржуазии и помещиков из Мемельской области). После этого договора народники и социал-демократы стали зависимы от буржуазии, кулаков и помещиков и не могли ничего реального дать рабочим и крестьянам, ибо в таком случае могли оттолкнуть от себя буржуазию, не идущую за клерикалами.
Этим шатким положением правительства народников и социал-демократов и стали пользоваться фашисты. Чем больше теряли влияние в массах народники и социал-демократы, чем больше росло влияние коммунистов, тем больше стала сплачиваться буржуазия против народников, тем крепче становились на ноги фашисты. Разные буржуазные и кулацкие партии и группировки, которые в июне-июле месяце поддерживали правительство народников и социал-демократов, надеясь, что последние, пользуясь влиянием среди рабочих и крестьян, сумеют удержать их от борьбы против буржуазии, помещиков и кулаков, с падением влияния народников и социал-демократов постепенно стали отходить от правительства и переходить в оппозицию и искать опоры против коммунистов у фашистов. Националисты и партия сельских хозяев заключают блок с клерикалами, национальные меньшинства (буржуазия, помещики и кулаки) начинают шататься. Правительство начинает терять большинство в сейме, а по некоторым вопросам уже не имеет его. Наконец, появляется трещина и в самом правительстве. Накануне фашистского переворота министры социал-демократы заявляют о своем выходе из правительства. Делаются попытки вовлечь в правительство националистов. Те отказываются. Грозит кризис мелкобуржуазному правительству. Тогда социал-демократы соглашаются вместо двух отказавшихся дать одного нового министра из социал-демократов, чтобы только сохранилась хотя видимость коалиции.
Таким образом накануне фашистского переворота правительство народников и социал-демократов из-за своей предательской политики по рабочему и крестьянскому вопросам утратило большинство своего влияния среди рабочих и крестьян, потеряло большинство в сейме, получило трещину и внутри правительства.
Мелкобуржуазное правительство оказалось неспособным управлять страной. Вместо того чтобы с первых же дней повести резкий курс против реакции, фашистов и представителей старого клерикального правительства, оно искало соглашения с реакцией и фашизмом и усиливало борьбу против коммунистов. Мелкобуржуазное правительство должно было с первых же дней своего существования не искать дружбы с националистами и соглашения с клерикалами, а немедленно очистить правительственный аппарат и военные органы от фашистского элемента. Немедленно надо было привлечь к ответственности проворовавшихся министров и военных чиновников клерикального правительства, арестовать вождей фашистов и т. д. С другой стороны, немедленно надо было приступить к социальному законодательству, обеспечению безработных, улучшению положения крестьянства, особенно крестьянской бедноты и новоселов. Это усилило бы авторитет правительства, это ослабило бы клерикалов и помогло бы разбить фашистов. Но для этого необходимо было, чтобы во главе народников и социал-демократов стояли более левые вожди, признающие необходимость союза рабочих и крестьян для борьбы с буржуазией, помещиками и кулаками. Во главе же этих партий стояли самые правые вожди. У народников стояли почти клерикалы, как Толюшис, у социал-демократов — настоящие либералы, как Кайрис. Низы этих партий инстинктивно чувствовали, что их вожди предают их интересы, оказывали давление, чтобы они повернули налево, но не были еще настолько сознательны, чтобы, устранить от руля этих предательских вождей. Низы все еще надеялись, что их вожди поймут свои ошибки, и не понимали, что это были не ошибки, а просто предательство.
Роль Коммунистической партии накануне переворота
Коммунисты, влияние которых все росло в городе и в деревне, не ставили своей задачей свержение мелкобуржуазного правительства и провозглашение правительства рабочих и крестьян. Условия для пролетарской революции были не подходящи. Рабочий класс Литвы, особенно промышленный пролетариат, был слаб из-за своей малочисленности и особенно из-за распыленности. Особенно были не подходящи международные условия. С двух сторон Литву окружает фашистская Польша, которая только ищет предлога, чтобы захватить Литву. Литовские фашисты ориентируются на помощь Польши. За их спиной находится и Англия. Посему коммунистическая партия оказалась в очень затруднительном положении. Она видит, как фашисты готовятся к перевороту, она видит, что правительство, а также партии народников и социал-демократов не готовятся к отпору фашистскому восстанию, а, наоборот, дают полную свободу фашистам и усиливают борьбу против коммунистов. Коммунисты не могут звать рабочих, солдат и крестьян поддерживать правительство, как стоящее на защите интересов буржуазии и кулачества как предательское по отношению к рабочим и крестьянам. Одновременно коммунисты видят рост недовольства правительством во всех слоях населения, особенно среди рабочих и крестьянской бедноты, и все же коммунисты не могут бросить лозунга встать на борьбу за немедленное провозглашение власти рабочих и крестьян. Это было бы при бывших местных и международных условиях только авантюрой, идущей в пользу Польши и английского империализма. Посему коммунистической партии пришлось удовлетвориться призывом рабочих, крестьян и солдат на борьбу против фашизма, на борьбу за расширение свобод, на борьбу против попыток правительства вступить на путь реакции.
Одновременно коммунисты развили широкую агитацию за недопущение возврата в правительство клерикалов, разоблачали предательскую роль правых вождей народников и социал-демократов, учили низы этих партий необходимости совместных выступлений с коммунистами против фашизма и удаления с руководящих постов правых вождей. Коммунистическая партия, расширяя свое влияние среди рабочих и крестьян, стремилась организационно укрепить это влияние.
Фашисты, заметив рост влияния коммунистов, распространяли слухи, что коммунисты будто бы готовятся к немедленному вооруженному восстанию и провозглашению власти советов. Посему фашисты призывали все враждебные коммунистам элементы сплотиться вокруг фашистов. В печати коммунистической партии нигде нет призывов к восстанию, но зато неоднократно писалось, что в данное время коммунисты не готовятся к вооруженному восстанию, так как условия для пролетарской революции еще не подходящи. Коммунисты в своей печати только призывали солдат, рабочих и крестьян быть готовыми взяться за оружие в том случае, если восстанут фашисты, и взяться за оружие только для подавления фашистского восстания.
Иначе говоря, вся деятельность коммунистической партии была направлена против ожидаемого фашистского переворота. Коммунистам не удалось предотвратить этот переворот главным образом потому, что социал-демократы и народники не только капитулировали перед фашистами, но и помогали им подготовляться к перевороту и укрепляться после переворота.
Подготовка фашистов к перевороту
Когда Пилсудский собирался захватить Литву, тогда подняли свои головы и литовские фашисты. Они стали возлагать свои надежды на Пилсудского, ожидая, что Пилсудский поможет им свергнуть правительство народников и социал-демократов. Правда, эта помощь Пилсудского требовала бы присоединения Литвы к Польше. Фашисты на это шли.
Пилсудский обжегся на своей авантюре. Тогда литовские фашисты стали сами подготовляться к новому перевороту. Фашисты под предлогом съездов бывших добровольцев литовской армии приступают к мобилизации своих сил. Первые съезды бывших добровольцев созывались фашистами, группирующимися вокруг клерикалов. Первыми руководителями съездов были майор Гловадский и Л. Гира (бывший начальник охранки). Вскоре вокруг бывших добровольцев начинают собираться и фашисты, группирующиеся вокруг националистов. Пробуют группироваться и фашистски настроенные народники. Вокруг добровольцев сближаются разные фашистские элементы. Все яснее становилось, что разные фашистские группировки уже спелись, и что они начинают форсировать события. А чтобы обмануть правительство и антифашистски настроенные элементы, в центральное правление бывших добровольцев Литовской армии не избирается Гловадский. Почетным же председателем избирается Сметона, вождь националистов. Получается видимость поражения фашистов, о чем и трубят в своей печати народники. В действительности же произошло объединение разных фашистских группировок, при чем на первый план выдвигались не клерикалы, а националисты, чтобы обмануть и массы населения и вообще противников фашизма. Что у бывших добровольцев было не поражение фашистов, а объединение их сил, немедленно показали дальнейшие события. Временное центральное правление бывших добровольцев на другой же день после выборов издает воззвание против коммунистов и с намеками на коммунистическую опасность. На 21 ноября 1926 г. назначается фашистская демонстрация, под видом студенческой демонстрации. В подготовке этой демонстрации принимают участие и клерикалы и националисты. Между прочим, фашисты собирались 21 ноября громить редакции левых рабочих газет и помещения профсоюзов. Ночью наскоро рабочие организуют свою милицию и спасают помещения своих организаций от погрома. Во время фашистской демонстрации 21 ноября были столкновения между фашистами и полицией. Между прочим, не полиция нападала на фашистов, а фашисты на полицию, и в результате полиция больше пострадала от фашистов, чем фашисты от Полиции. И все же на следующий день клерикалы, националисты и партия сельских хозяев внесли в сейме интерпелляцию по поводу недопущения фашистской демонстрации и против полиции. Тогда, уже стало ясно, что клерикалы объединились с националистами, чтобы вместе действовать. Для отвода глаз националисты утверждали, что у них только временное общее выступление с клерикалами и что они, националисты, в общем не переходят в оппозицию к правительству. Сочувствие фашистскому студенчеству выражают разные фашистские элементы, а также профессора ковенского университета во главе с ректором М. Биржишкой, который недавно гостил в Минске и хвастался своей левизной.
На 28 ноября в разных местах Литвы были созваны противофашистские митинги. На этих митингах вожди социал-демократов пытались выступать не столько против фашистов, сколько против коммунистов. Массы, а в том числе и рядовые социал-демократы, были против вождей соц.-дем. и не давали им выступать против коммунистов.
Фашисты легально издают свой орган, в котором угрожают близкой фашистской диктатурой и призывают к восстанию. Угрожают восстанием и фашистские депутаты в сейме. Одновременно бросают лозунг: «Против полонизации и большевизации», но ударение ставят на «против большевизации». Все яснее становится, что фашистское восстание будет направлено не против правительства народников и социал-демократов, а против коммунистической партии и вообще против рабочих. Правительство же народников и социал-демократов будет сметено, поскольку оно мешает фашистам произвести кровавую расправу с коммунистами. Лозунг же «против полонизации» был необходим для обмана, для прикрытия действительных намерений фашистов.
Итак, фашисты разворачивают широкую агитацию устно и в печати; усиленно готовятся к перевороту, чего не скрывают; мобилизуют свои силы; клерикалы объединяют свои силы с националистами; за ними плетется партия сельских хозяев и частично правые народники; против фашистов усиленную кампанию ведут только коммунисты, — а правительство и вожди народников и социал-демократов ничего не предпринимают, чтобы разбить затем фашистов или, по крайней мере, ослабить их. Оставление же на своих постах в правительственном аппарате клерикалов, а в том числе и многих охранников дает возможность фашистам еще накануне переворота иметь в своих руках главные нити государственного аппарата. После же объединения сил клерикалов и националистов фашисты получают почти весь военный аппарат.
В начале ноября является в Центральный Комитет партии народников один офицер, приносит список заговорщиков и сообщает, что заговорщики подготовляют переворот. Народники об этом сообщают в ЦК социал-демократов. Выделяется комиссия в составе депутатов сейма социал-демократа Плечкайтиса и народника X для выяснения вопроса, но эта комиссия бездействует, даже не пытается связаться с тем офицером. Центральные комитеты обеих партий больше ничего не предпринимают. Молчит и правительство. В последних числах ноября ЦК народников получает список руководителей заговора в составе майора Плеховича (клерикал), бывшего военного министра Даукантаса (близок к националистам), военного врача Нагевича (кажется, националист), журналиста М. Богдонаса (клерикал) и офицера Томкуса (клерикал). Одновременно ЦК народников получает материалы о собраниях заговорщиков. ЦК народников и ЦК социал-демократов вызывают военного министра Панечкиса (народник) и министра внутренних дел Вл. Пожеллу (с.-д.) для объяснения. Последние отвечают, что им все известно, что за заговорщиками установлена слежка и т. н. Наконец, 16 декабря, т. е. за 12 часов до переворота, вышеупомянутый офицер является в президиум фракции народников в сейме и сообщает, что ночью с 16 на 17 декабря должен быть произведен переворот. Кроме того, этот офицер передает, что под прикрытием приветствий на юбилее президента Гринюса приглашены в Ковно начальники военных частей, сторонники заговора фашистского переворота. Президиум фракции сейма вызывает военного министра Панечкиса и спрашивает его, что им предпринято. Папечкис отвечает, что все знает, что не следует делать шума, дабы не мешать (?). А через 12 часов совершается переворот без всякого противодействия со стороны правительства.
Одним словом, правительство и Центральные комитеты народников и социал-демократов имели все нити заговора, но ничего серьезного не предприняли, чтобы ликвидировать переворот. Тут уже явное предательство со стороны вождей народников и соц.-дем. Это предательство наглядно обнаружилось немедленно после переворота.
Фашистский переворот
17 декабря президент Литвы Гринюс должен был праздновать свой юбилей (35 лет общественной деятельности и 60 лет от рождения). На ночь с 16 на 17 декабря был назначен переворот, Фашисты, имея в своих руках почти весь военный аппарат, заблаговременно назначили своих комендантов, окружили им ненадежные части заняли правительственные учреждения, разогнали сейм и задержали членов правительства. Ни соц.-дем., ни народники не противились этому. Посему переворот прошел бескровно. Кроме того, после переворота вожди народников и социал-демократов стали помогать фашистам «узаконить» сам переворот. Кабинет министров (народники и с.-д.) принимает решение выйти в отставку, чтобы уступить свои места ставленникам фашистов. Старый президент республики Грицюс поручает образовать новый кабинет ставленнику фашистов Водьдемарасу (националист). Центральный Комитет союза стрелков, в который входят и народники, издает воззвание к стрелкам с призывом не сопротивляться фашистам. Все это происходит 17 декабря. 19 декабря председатель сейма Стаугайтис (народник) созывает заседание сейма и предлагает избрать нового председателя сейма, а также нового президента республики, вместо отказавшегося Гринюса. Сейм с нарушением литовской конституции избирает президентом Сметону (националист), а в президиум сейма — исключительно клерикалов. Таким образом при содействии вождей народников и социал-демократов был «узаконен» фашистский переворот.
Одновременно началась расправа с рабочими: 17 декабря были закрыты все профсоюзы и рабочие газеты. Начались массовые аресты. Арестованы многие коммунисты и почти все руководители профсоюзов и вообще рабочий актив на фабриках и заводах. Коммунистическая партия 17 декабря издала листовку против фашистского переворота и пыталась объявить всеобщую забастовку. Но из-за арестов и введения войсковых частей на заводы попытка не удалась. Чтобы коммунисты не могли связаться с войсковыми частями, не примкнувшими к фашистам, эти части были окружены фашистами, а амуниция заблаговременно захвачена. А сторонники павшего правительства повели агитацию в войсковых частях, чтобы те не выступали против фашистов и тем избавили бы страну от гражданской войны. Колеблющимся угрожали выступлением Польши против Литвы.
Тут одновременно раскрылась и роль военного министра Папечкиса (народника). Как только он узнал о факте переворота, он немедленно поехал в войсковую часть, преданную фашистам, чтобы и его задержали. Так и случилось. Папечкис был задержан, но, как свой человек, через три часа был освобожден. При чем он сам заявил, что он больше не народник, а сторонник партии сельских хозяев. Подобное случилось и с другими вождями народников. Когда пришли арестовать вождя народников, Толюшиса, который руководил всей политикой народников, тот ответил, что он ближе стоит к союзу сельских хозяев (клерикалы), чем к народникам. Стало ясно, почему ни правительство, ни партия народников не противились фашистам. Во главе народников и правительства стояли люди близкие клерикалам и другим фашистским группировкам, люди, сочувствующие фашистскому перевороту, хотя официально еще числившиеся народниками. Некоторые вожди народников, хотя и не перешли открыто к фашистам, все же стоят за сотрудничество с фашистами.
Так, например, народники изъявили согласие войти в фашистское правительство, если им дадут не один министерский портфель, а больше.
Фашистский переворот направлен против рабочих и СССР
Хотя фашисты накануне переворота постоянно кричали, что они «против полонизации и большевизации», хотя новый президент Сметона много писал против Польши, но в действительности переворот был совершен против рабочих Литвы и против СССР. Это подтверждают следующие факты. Во главе переворота стояли многие сторонники Польши и даже поляки (Плехович, Гловадский, Даукантас, Жуковский). После переворота начался разгром рабочих организаций. Арестовываются коммунисты, левые рабочие, некоторые социал-демократы, стоявшие за единый рабочий фронт, некоторые народники из крестьян, требовавшие более крутых мер против фашистов. Между поляками до сих пор никаких арестов нет. Наоборот, польская фракция сейма голосовала за Сметону в президенты. Уже только этот факт говорит, что статьи Сметоны против Польши — это только маска. Далее, вдохновители переворота фашисты, из лагеря клерикалов в своих газетах вели кампанию против договора Литвы с СССР и за ориентацию на Англию и ее союзников, т. е. за сближение с Польшей. Кроме того, фашисты накануне переворота вели какие-то тайные переговоры с Польшей. По всей вероятности, Пилсудский недаром недавно ездил в Вильно. По всей вероятности, Пилсудский обещал помощь литовским фашистам на случай неудачи с восстанием. Достаточно того, что фашисты, захватив власть, грозили вмешательством Польши, если разразится в Литве гражданская война.
Некоторые предполагают, что новое фашистское правительство не может быть сторонником Польши, так как президентом избран Сметона, а председателем министров назначен Вольдемарас, который высказался за договор с СССР. Оба они националисты. А националисты, начиная с 1921 г., ведут борьбу против Польши. Но почему они ведут, об этом было сказано выше. Выше было указано и отношение Сметоны к крупному польскому землевладению. Здесь же приходится указать еще следующее: в кабинете министров националисты хотя имеют 3 места из девяти, но в число этих трех входит Меркис (военный министр), который ближе к клерикалам, чем к националистам. Главнокомандующим литовской армий назначен Жуковский, т. е. человек довольно близкий клерикалам, поляк и изменивший Литве в 1920 г. В президиуме сейма все места занимают клерикалы. Мало того. И Сметона, и Вольдемарас, и весь кабинет министров не являются правительством. Эго только ширма, за которой скрывается действительное правительство, состоящее из военных, из блока клерикалов и националистов, из шайки офицеров. Эта диктатура «пяти» и является действительным правительством, а Сметона и Вольдемарас только безгласные пешки в руках диктаторов. Когда придет время, и Сметона и Вольдемарас будут выброшены за борт, как это не раз случалось.
Эти военные диктаторы и являются самыми заядлыми врагами не только рабочих, но и СССР. Эти военные диктаторы, однако, не смеют открыто высказываться за Польшу, они разрешают Сметоне и Вольдемарасу говорить против Польши, за сохранение договора с СССР, ибо это морочение масс — в интересах диктаторов, в интересах укрепления фашистской власти. Не надо забывать, что между офицерством кроме настроенных дружелюбно по отношению к полякам, немало имеется и ярых врагов поляков. Эти последние офицеры, как вышедшие из кулачества, ненавидят коммунистов. Посему для внутренних соображений, чтобы подкупить это офицерство, приходится надеть антипольскую маску и отдавать коммунистов на расправу этого офицерства. С этой целью введены военно-полевые суды и уже начался расстрел коммунистов. С этой целью распространялись ложные слухи о подготовлении восстания коммунистов.
Фашисты польской ориентации, отдавая на расправу патриотически настроенному офицерству коммунистов, имеют и другую цель. До сих пор в Литве только коммунисты вели последовательную борьбу против фашистов и вовлекали в эту борьбу рабочие массы и вообще трудящихся, и только коммунисты постоянно разоблачали польских агентов в Литве, в лице Жуковских, Гловадских и вождей разных партий. Когда антипольски настроенные фашисты обескровят рабочий класс, когда разобьют коммунистов, тогда фашисты, настроенные дружелюбно к Польше, начнут действовать смелее. Коммунисты в данное время разоблачают эти махинации, разоблачают героев переворота и широко разъясняют главную цель переворота.
В среде офицерства, принявшего участие в перевороте, уже растет недовольство. Местами волнуются и солдаты. В день переворота многие офицеры и солдаты были обмануты. Им было сказано, что большевики готовятся свергнуть правительство, и им указывалось, что за спиной большевиков будто бы стоит Варшава. Многие солдаты и офицеры поверили этому обману и пошли защищать правительство народников и социал-демократов, пошли охранять сейм и президента, а в результате оказалось, что они помогли фашистам свергнуть это правительство и в новом правительстве увидели ненавистных им клерикалов. Тем более ненавистных, что в лице клерикалов они видят сторонников Польши. Для отвлечения внимания этих недовольных от случившегося еще шире распространяются фашистами ложные слухи о якобы бывшей подготовке большевистского восстания, утверждается, будто бы у коммунистов найдены списки подлежащих расстрелу не только представителей правительства клерикалов, но и правительства народников и социал-демократов, а также многих офицеров и общественных деятелей. Эта провокация используется также для оправдания расстрела коммунистов и расправы с рабочим классом.
Герои фашистского переворота
Вот некоторые герои фашистского переворота:
Плехович — майор, поляк, из помещиков. Раньше никакого отношения к литовскому движению не имел. После образования Литвы как отдельного государства, Плехович из поляка превращается в литовца. Главная причина превращения—спасать крупное землевладение от большевиков. В 1919 году Плехович отличался кровожадностью. Убил немало рабочих и крестьян.
Гловадский — одного поля ягода с Плеховичем. Тоже, поляк, из помещиков, бывший штабс-капитан царской: армии, подделал документы и стал полковником; в 1919 г. тоже отличался своей кровожадностью.
Даукантас — морской офицер, во время гражданской войны, служил, кажется, у Деникина. Был некоторое время военным министром. Поляк, из помещиков.
Жуковский — генерал царской армии, из помещиков, поляк. В 1919 г., будучи главнокомандующим, помогал подготовке польского военного переворота в Литве с целью присоединения Литвы к Польше. В 1920 г. бежал в Польшу, вступил там в польскую армию, потом вернулся в Литву, занял пост начальника генерального штаба, потом опять главнокомандующего. Один из самых кровожадных генералов литовской армии. По, его настоянию и были расстреляны 4 коммуниста.
Жертвы фашистского террора
24 декабря военно-полевой суд, образованный при 2-м пехотном полку, офицеры которого принимали деятельное участие в перевороте, приговорил к расстрелу членов ЦК коммунистической партии Литвы тт. Карла Пожеллу и Иосифа Грейфенбергера, члена ЦК красной помощи Литвы (МОПР’а) т. Казиса Гедриса и члена комсомола Литвы т. Рафаила Черного, а также приговорил к вечной каторге т. Ф. Абрамовича. Приговор приведен в исполнение 27 декабря в 5 часов утра.
Карл Пожелла (партийная кличка Раполас, Адольф, Адам, А. Петровский) сын крестьянина из деревни Бардишки Жеймельской волости, 30 лет. Еще в ученические годы в г. Митаве т. Пожелла примкнул к социалистическому движению. В 1916 гг. будучи студентом Юрьевского университета, примыкает к большевикам. В 1918 г. возвращается в Литву, где работает в подполье еще при немецкой оккупации и принимает участие в организации коммунистических ячеек. В том же году участвует в первом съезде коммунистической партии Литвы. В 1919 г. при советской власти работает в Шавельском районе, в Биржанском уезде. После падения советской власти в Литве приезжает, в Двинск. На первый вопрос, где он намерен в дальнейшем работать, отвечает: в подполье. Немедленно возвращается в Литву, где в это время свирепствовал кровавый террор под руководством будущих героев фашистского переворота.
С весны 1920 г. т. Пожелла начинает играть руководящую роль в литовском подполье и вскоре входит в ЦК партии. Авторитет его все растет. Тов. Адольф выбирается в ЦК на III съезде КПЛ (1921 г.) и на IV (1924 г.). С 1923 г. является членом Оргбюро, а с 1925 г. членом Политбюро ЦК и почти все время секретарем ЦК.
Начиная с 1918 г., почти беспрерывно т. Пожелла работает в подполье. Перерывы бывали только в промежутки, когда он делегировался на конгрессы и пленумы ИК Коминтерна. За долгие годы подполья т. Адольф получил большой опыт. Все время влияние т. Адольфа росло, и, наконец, он стал одним из самых крупных работников КП Литвы.
Литовская охранка уже давно охотилась за т. Пожеллой. В 1921 г. т. Пожелла был арестован и направлен в концентрационный лагерь, откуда ему удалось бежать. Осенью 1922 г. опять был арестован и опять бежал.
В конце 1922 г., когда т. Пожелла тайком пробирался через Виленщину в Москву на IV конгресс Коминтерна, по дороге он был пойман польскими властями. На след Пожеллы напали по отпечаткам ног на снегу. Но т. Пожелле удалось провести польские власти и выйти на свободу. В 1924 г., когда т. Пожелла тайком пробирался через Латвию в Литву, он попал в руки латышских властей. Провал был случайный. У одного крестьянина украли корову. Крестьяне с полицией разыскивали вора и наткнулись на дороге на т. Пожеллу. Сначала его заподозрили в краже коровы, но вскоре выяснилось, что в руках властей находится «важный государственный преступник». Однако счастливо сложившиеся обстоятельства помогли т. Пожелле выпутаться из беды. В апреле 1926 г. т. Пожелла опять арестовывается. Теперь он обвиняется уже как член ЦК КП Литвы, и клерикальные власти готовят ему расправу. Падение клерикального правительства в июне месяце спасает т. Пожеллу от смерти, и по амнистии он освобождается в конце июля. Новое правительство народников и социал- демократов устраивает за Пожеллой усиленную слежку. Агенты охранки ходят по пятам его. Кроме того, фашисты устраивают свою слежку. Несмотря на это, т. Адольф остается на своем посту и, не покладая рук, горячо работает до последнего ареста. Когда т. Адольф узнает о фашистском перевороте, он спешит к другому члену ЦК партии т. Грейфенбергеру, чтобы посоветоваться, что дальше делать. Их обоих накрывают фашисты, арестовывают и расстреливают.
Гибель т. Карла Пожеллы — это большая потеря для всей коммунистической партии Литвы. Тов. Пожелла хорошо знал литовское подполье, и у него сосредоточивались все нити партийной работы. Коммунистическая партия Литвы и весь рабочий класс Литвы долгие годы будут чувствовать потерю своего передового, борца и преданного делу рабочего класса вождя. Фашисты, намечая своей жертвой Пожеллу, хорошо, понимали, кого они убивают,
Иосиф Грейфенбергер (партийная кличка Виктор, Науйокас) родился в семье мелкого кустаря в г. . Кальварии (Мариампольского уезда). Погиб, имея 29 лет от роду. В первые годы работал вместе с отцом. В начале войны бежал в Смоленск, где поступил на фабрику. «Вилия» в качестве кузнеца. В 1917 г. втягивается в революционное движение. В 1918 году вместе с т. Ахмановым приступает к организации комсомола в Смоленске. Дальше работает в комсомольских организациях, в Минске, Вильно, выбирается в ЦК Коммунистического Союза Молодежи Литвы и Белоруссии, в 1919 г., с оружием в руках сражается на улицах г. Вильно против польских белогвардейцев. В том же году делегируется ЦК РКС молодежи за границу вместе с другими товарищами для подготовки первого конгресса КИМ’а. Избирается в Исполком КИМ’а. Из-за границы т. Виктор возвращается в Литву, где принимает участие в восстановлении комсомола Литвы, разбитого реакцией. Избирается в ЦК. Комсомола Литвы. С 1921 г. активно работает и в компартии. Вскоре избирается в ЦК КП Литвы, в 1924 г. входит в Оргбюро, а в 1925 г. в Политбюро ЦК. Принимает участие в съездах партии и конгрессах Коминтерна. В апреле месяце 1926 г. арестовывается вместе с т. Адольфом, но в конце, июля освобождается по амнистии. После освобождения из тюрьмы принимает деятельное участие в профессиональной работе, руководит борьбой против раскольнической политики социал-демократов.
Казис Гедрис (партийная кличка Натанас), 83 лет, родом из Ракишского уезда, столяр. Около 1913 г. эмигрировал в Америку. Там примкнул к социалистическому движению, во время войны был в левом крыле социалистической партии. После Февральской революции 1917 г. приезжает в Ленинград, где работает при литовской секции партии большевиков, потом в литовском комиссариате. В 1919 г. принимает участие в первом конгрессе Коминтерна, как представитель коммунистической партии Литвы и Белоруссии. В том же году едет в подполье в польскую оккупацию. Работает в Вильно почти до самого прихода Красной армии (1920 г.), но накануне вступления в Вильно Красной армии арестовывается поляками. Вернувшись из польской тюрьмы, работает в Москве в качестве секретаря литовской секции ЦК ВКП (б), потом направляется в Гомельскую губернию. В 1923 г. едет в Литву в подполье. В 1924 г. арестован и присужден к 5 годам Каторжных работ. В июле 1926 г. освобождается из тюрьмы по амнистии. После выхода из тюрьмы входит в ЦК красной помощи Литвы.
Рафаил Черный-Чарный, 23 лет, родом из Ковно, булочник. Деятельный работник комсомола Литвы. В 1923 г. был арестован и присуждён к 4 годам каторжных работ. В июле 1926 г. освобожден по амнистии.
Кроме этих жертв намечено еще к передаче военно-полевому суду и расстрелу в первую очередь 8 человек в Ковно (П. Гловацкий, Адамаускас и др.); 8 — в Шавлях, 6 — в Поневеже (Гашка, Домашевич и др.) и 6— в Мемеле (Ионелайт и др.).
Фашисты, воспользовавшись слабостью рабочего класса Литвы, предательством вождей социал-демократов и народников, а также правительства народников и социал-демократов, вооружившись провокацией, лицемерием, обманом, захватили власть в Литве, учредили диктатуру расходившейся военщины, прикрывшись правительством Сметоны и Вольдемараса, и приступили к расправе над коммунистами. Но им легче было захватить власть и легче будет расправляться с коммунистами, чем управлять страной. Литва переживает экономический кризис, в данное время нет возможности остановить рост безработицы. А польская ориентация шайки военных с Плеховичами, Даукантасами, Гловадскими, Жуковскими во главе не поможет сближению с СССР, без которого нет надежды хоть сколько-нибудь улучшить промышленность Литвы. Наоборот, сближение с Польшей вовлекает Литву в авантюристические планы. Пилсудского, еще больше ухудшает внутреннее положение страны и одновременно хоронит Литву, как независимое государство. Вся та ненависть, которая скоплялась до сих пор против клерикалов, как ведущих Литву в объятия Польши, теперь передается и националистам как сблокировавшимся с клерикалами, передается и диктатуре фашистов как проводящей идеи клерикалов. Фашистам может удастся только временно поработить страну при содействии кровавого террора. Но упрочиться им во власти очень трудно. Те силы, которые в 1926 г. устранили от власти клерикалов, устранят и фашистскую диктатуру, возглавляемую клерикалами и националистами. Только теперь у рабочих будет больше опыта и меньше доверия к социал-демократам, и только победа фашизма в Латвии может удлинить господство литовских башибузуков.
Коммунистическая партия, которая потеряла своих преданных, пролетарской революции вождей и лучших работников, все же продолжает свою работу. Она ушла глубже, в подполье, собирает свои организации и продолжает борьбу. Соберет свои силы и рабочий класс Литвы и под руководством КП Литвы поведет дальнейшую борьбу за завоевание потерянного и за коммунизм.
Приложение
Прощальное письмо расстрелянных коммунаров
К пролетариям всех стран[1]
Товарища! Нас четырех — Карла Пожеллу, Иосифа Грейфенбергера, Казиса Гедриса и Рафаила Черного — военно-полевой суд приговорил к расстрелу, одного лишь Файвуша Абрамовича — к вечной тюрьме и Шелугу к 8-летнему заключению. Мы подали на имя президента заявление о том, чтобы наше дело было передано в окружной суд или трибунал с указанием, что нас судили за те времена, которые подходят под действие амнистии. Но самый факт, что над нами учредили комедию суда, говорит за то, что нас расстреляют.
Всем, всем товарищам наше пожелание жить, работать и добиться своей цели.
24 декабря 1926 г.
Настоящее письмо написано химическим карандашом, на клочке папиросной бумаге рукою тов. Пожелла.
Зная свою участь, коммунары перед самым расстрелом успели тайно переслать свое последнее пожелание — товарищам на волю. Края записки в дороге несколько оборвались. В настоящее время этот исторический документ хранится в архиве ЦК Коммунистической Партии Литвы. (Ред.) ↑
