Современные богоискатели и нетрадиционные религии

Буржуазных религиоведов трудно удивить религиозными новациями, им известны неоднократные вспышки религиозности в капиталистических странах Запада. Тем не менее они не скрывают своего замешательства, вызванного появлением огромного количества новых сект и культов, их пестрым разнообразием и широкими масштабами распространения. Только во Франции насчитывается около 300 новых сект, а в США чуть ли не 2000—3000. По далеко не полной классификации американского социолога Т. Роззака современные религиозно-мистические искания включают около 150 основных направлений. В штате Калифорния из-за обилия экзотических культов богоискатели каждый уикэнд начинают с обращения в очередную «новую» веру. Все эти симптоматичные для современного буржуазного мира явления получили меткое название «религиозного брожения» и служат одним из показателей углубления кризиса религии, особенно сильно поразившего капиталистические страны Запада и их официальные церковные институты. Велики и масштабы распространения новых религиозных культов и сект, хотя среди них преобладают небольшие по численности группы. Наиболее крупные и влиятельные религиозные организации, такие, как «Мировой проект» трансцендентальной медитации, «Сайентологическая церковь», «Миссия божественного света», «Церковь объединения» имеют по нескольку миллионов приверженцев каждая и опираются на мощный пропагандистский аппарат, включающий издательские монополии, радио- и телецентры, и солидную финансовую базу в сотни миллионов долларов. В целом влияние новых религиозных культов и сект простирается на несколько десятков миллионов жителей капиталистического мира и характеризуется как беспрецедентная религиозно-мистическая волна.

Разнообразные и подчас экзотические проявления современного богоискательства имеют порой необычные названия. Их множество, начиная от иронических, вышедших из-под пера скептиков — примером может служить книга американца Петерсена «Эти курьезные культы», — и кончая мессионистскими, торжественными наименованиями, которые предпочитают употреблять сами сторонники современного богоискательства, вроде, например, такого: «Религии Нового Века». Среди этих названий чаще всего повторяются, пожалуй, три, но и они нуждается в оговорках и уточнениях.

Широкую известность -получили так называемые «молодежные религии», которые, однако, не являются представителями современного богоискательства в целом. Специфический молодежный состав этих религиозных объединений не случаен, а объясняется распространением религиозных влияний в молодежной «контркультуре» капиталистического общества, ориентировавшейся на неполитические формы протеста. Наступившее к концу 60-х годов среди молодежи Запада разочарование в эффективности леворадикальных выступлений вызвало спад политической активности движения «новых левых», его раздробление и стимулировало у части представителей молодежного «протеста» углубление религиозных настроений. В конечном итоге социально-утопический характер этого буржуазного молодежного движения сменился религиозно-реформаторским. «Молодежные религии», среди которых наиболее известно движение Иисуса, движение Харе Кришна (кришнаитская секта) и культ Мехера Баба, составляют лишь часть религиозных организаций нетрадиционного типа, с ними их объединяет претензия на независимость от официальных буржуазных учреждений (светских и церковных), беспрекословное подчинение сектантским лидерам, присвоившим себе титулы «живых богов» и абсолютную власть над своими приверженцами. Но в первую очередь характерно, что леворадикальное требование молодежного протеста о немедленном социальном освобождении по принципу «здесь и сейчас» получило в «молодежных культах» новую интерпретацию в виде догмата о безотлагательном «спасении» на пути религиозного фанатизма и ревностного сектантского служения.

Наиболее часто современные религиозные движения на Западе называют «новыми религиями», однако по своим идейным истокам, восходящим к культам первобытного общества, индуизму и буддизму, большинство этих «новых религий» намного старше христианства. Вместе с тем для стран Запада это действительно религиозные новации, впервые появившиеся в конце прошлого века, и распространившиеся среди населения капиталистических стран со второй половины нашего столетия. Видимо, при сопоставлении с господствующей на Западе христианской традицией более правильно называть их нетрадиционными религиями. Тем не менее многие буржуазные исследователи придерживаются термина «но вне религии», поскольку пытаются истолковать их распространение как свидетельство обновления религиозной жизни населения стран Запада и вообще «возрождения» религиозной веры в условиях уже давно наблюдающегося процесса секуляризации, усиливающегося кризиса религиозности, падения престижа и влияния официальных церквей.

В свою очередь, и термин «нетрадиционные религии» тоже условен. И не только потому, что в Европе и Америке давно известна традиция религиозного мистицизма, характеризующая основное содержание современного богоискательства. Этот термин нуждается в оговорках, поскольку распространяется также на те религиозные. течения, которые находятся в родстве с христианским вероучением и некоторыми его направлениями (адвентизмом, пятидесятничеством). Таковы в русле нетрадиционных религий «Движение Иисуса» и секта «Дети бога», «Процесс», «Церковь объединения» Муна»

Подлинный смысл нетрадиционности состоит не в отходе от господствующей религиозной традиции (это лишь внешняя форма религиозных новаций), а в «отказе» от господствующей идеологии и доминирующей системы социальных отношений в современном капиталистическом обществе. Разумеется, этот «отказ» иллюзорен по характеру, иначе бы нетрадиционные религии не были бы религиями. Однако именно ему нетрадиционные религиозные организации обязаны своей популярностью.

Но независимо от субъективных установок богоискателей и деклараций сектантских организаций нетрадиционные религии играют роль дополнения к основному религиозному институту современного капиталистического общества — официальным церквам, которые теряют свой былой престиж и влияние в условиях углубления общего кризиса капитализма. Объективно нетрадиционные религии способствуют стабилизации положения религии и церкви, содействуют восстановлению и даже повышению их роли в капиталистическом мире. Этому служат и заявления приверженцев нетрадиционных религий о якобы радикальном характере их социальных ориентаций и программ, которые в этой связи называются «альтернативными» или принципиально обновленными. Подобными заявлениями создаются иллюзии о неприятии адептами нового богоискательства буржуазного строя, об их конфронтации с официальными социальными институтами. Фактически же движение богоискателей на Западе ведет лишь к обновлению прежних религиозных иллюзий, а не к пониманию реальных путей социального переустройства.

Нетрадиционные вероучения зачастую резко критикуют лицемерие христианской церкви, обещающей верующим воздаяние за их земные страдания в загробном раю, и провозглашают альтернативное учение о земном рае, который может якобы незамедлительно наступить .«здесь и сейчас». Однако, акцентируя внимание верующих на иллюзиях социального утопизма, которым придается радикальная форма (причем различной направленности — не только левацкой или либерально-реформистской, но подчас консервативной и даже ультраправой), и актуализируя таким образом их утопические надежды, нетрадиционные религии лицемерят нисколько не меньше официальной церкви. Реакционные религиозные иллюзии в любой форме предполагают отказ верующих от борьбы за изменение своего реального положения в капиталистическом обществе, за политические, экономические, социальные и культурные его преобразования, т. е. на словах религиозные проповедники ратуют за утопический идеал, но на деле призывают к смирению и непротивлению.

Следует особо подчеркнуть, что современные нетрадиционные религии в своем подавляющем большинстве имеют восточное происхождение, а среди них, в свою очередь, наибольшее распространение получили неоиндуистские секты и культы. Однако западноевропейское и американское восприятие индуизма отличается от традиционного и неоднородно по своему характеру. С одной стороны, неоиндуистские секты становились «модными» в результате кризиса традиционной религиозности, растущей духовной опустошенности ряда слоев буржуазного общества, утративших былые ценности и не обретших новые, попыток уйти от сложных проблем современности в экзотические мирки восточных по своему происхождению религиозных течений. «Именно эти мотивы, — пишет советский исследователь В. С. Костюченко, — привели и приводят немало людей в распространенные на Западе секты, пропагандирующие в вульгаризированном и примитивизированном виде идеи веданты и индуизма («кришнаиты», школа «трансцендентальной медитации», «Арика» и т. п.)… И все же интерес к веданте на Западе был связан и с иными мотивами — с критикой противоречий буржуазной цивилизации (хотя бы и проводимой с утопических и романтических позиций), с-гуманистическими поисками, стремлением к лучшему взаимопониманию народов (через ознакомление с их культурно-историческими традициями)»^[1].

Таким образом, распространение неоиндуизма объясняется целым рядом причин. Во-первых, индуистские вероучения воспринимаются западными богоискателями как альтернатива исчерпавшему себя христианскому вероучению.

Во-вторых, индуизм, возникший в добуржуазную эпоху, представляется западным богоискателям идеологией более «здорового» общественного строя, чем современный капитализм с характерными для него государственно-монополистическими формами эксплуатации и угнетения, империалистической политикой, негативными последствиями научно-технического прогресса, индустриализации и урбанизации, разрушением окружающей среды, деградацией духовной культуры и угрозой полного уничтожения человечества в ядерной катастрофе.

В-третьих, западные богоискатели видят в социальном учении неоиндуизма оптимистическое и жизнеутверждающее мироощущение, «рациональный» смысл жизни, социально и личностно значимые духовные ценности, целостную и гуманную систему морали, более здоровый и естественный образ жизни, чем тот, который присущ буржуазной действительности.

В-четвертых, индуизм, провозглашающий учение о существовании скрытого божественного начала в человеке и предлагающий ритуальный культ пробуждения в индивиде этого высшего начала, воспринимается западными богоискателями как залог возрождения буржуазного индивидуализма и ценностей личной жизни. Древнее религиозное учение при этом переосмысливается в соответствии с модернистскими установками, требующими отказа от христианских догматов о греховности и виновности человека. В целом в индуизме его западные неофиты видят силу, способную противостоять усилившемуся обезличивающему воздействию государственно-монополистического капитализма на производство и быт, политику и культуру.

Среди неоиндуистских течений секта кришнаитов одна из первых заставила обратить на себя внимание специалистов по современным религиозным культам и широкую общественность прежде всего размахом своей пропагандистско-издательской деятельности^ активной вербовкой молодежи и открытой демонстрацией экзотических ритуальных обрядов. Среди заполонивших капиталистический Запад нетрадиционных религиозных организаций сравнительно небольшая кришнаитская секта выделялась не только своей крупномасштабной и бурной деятельностью, но также разработанностью вероучения, культа и организационной структуры, строгой регламентацией повседневного образа жизни сектантов. Движение Харе Кришна сформировалось и институализировалось раньше всех прочих современных нетрадиционных религий Запада и поэтому может рассматриваться как своего рода классический их представитель, изучая который можно понять специфику всего западного религиозного неориентализма и особенности нетрадиционных религий в целом. Изучение различных сторон деятельности этой секты позволяет полнее выявить, ее реакционный характер, понять общие тенденции воздействия современных нетрадиционных религий на молодежь Запада.

1. Костюченко В. С. Классическая веданта и неоведантизм. М., 1983, с. 7. ↑