О содержании понятия «религиозный экстремизм»

Под экстремизмом как явлением общественной, прежде всего общественно-политической, жизни в научной литературе принято понимать приверженность к крайним взглядам и мерам (от лат. слова extremus — крайний), а сторонников таких взглядов и действий называть экстремистами^[1].

Проявления экстремизма встречаются не только в сфере общественно-политической жизни, хотя и связываются чаще всего с ней^[2]. В сущности, склонность и приверженность к крайним взглядам и действиям проявляется в любой сфере человеческой жизнедеятельности, где сталкиваются различные взгляды и точки зрения на решение тех или иных проблем. С экстремизмом приходится сталкиваться и в сфере религиозных отношений. Тогда речь идет о так называемом религиозном экстремизме.

Обычно под религиозным экстремизмом подразумевают крайние действия религиозных элементов в сфере политической жизни. Взять, к примеру, деятельность террористов «Ассоциация братьев-мусульман» и такой организации, как «Аттакфир ва-ль-хиджра» в странах Ближнего и Среднего Востока^[3].

Религиозный экстремизм проявляется в современном мире во многих формах, имеющих различную социальную и классовую природу и играющих различную политическую роль. Как уже отмечалось, специфические формы религиозного экстремизма встречаются и в условиях социалистического общества.

В последние годы в нашей стране понятие «религиозный экстремизм» применяется прежде всего к действиям тех представителей религиозных кругов, которые вступили на путь антиобщественной, противозаконной и противоправной деятельности, на путь нарушения законодательства о религиозных культах^[4]. Однако было бы ошибочно зачислять в ряды религиозных экстремистов всех тех, кто по той или иной причине нарушил законодательство о религиозных культах. Сам факт нарушения законодательства может быть и не связан с экстремистскими настроениями и обусловлен другими причинами и мотивами (например, незнанием этого законодательства), в то время как в религиозном экстремизме мы имеем дело с сознательным нарушением этого законодательства. Видимо, следует изучать мотивы и причины конкретных нарушений правопорядка, так как расширительное толкование понятия «религиозный экстремизм» может создавать представление о многочисленности религиозных экстремистов, что совершенно неправильно.

Порой религиозных экстремистов отождествляют е фанатиками вообще, особенно с членами различного рода незарегистрированных сектантских общин и групп. Несомненно, проявления религиозного фанатизма в действиях религиозных экстремистов занимают очень большое место. Однако нельзя всех религиозных фанатиков зачислять в ряды религиозных экстремистов и наоборот. Это также привело бы к неоправданному расширению понятия религиозного экстремизма.

Тем более неоправданным, теоретически неверным, а фактически просто вредным является тенденция отождествлять религиозный экстремизм с религиозными сектантами, прежде всего с теми, кто находится в незарегистрированных общинах. Действительно, в религиозном сектантстве в силу его претензии на религиозную исключительность, присущей ему тенденции к обособлению от общества, сепаратизму, определяемой системой верований, организации и культа и выливающейся в своеобразный религиозный негативизм по отношению к обществу и государству, проявления религиозного экстремизма .встречаются чаще (например, у сторонников так называемого Совета церквей ЕХБ, адвентистов-реформистов, пятидесятников, свидетелей Иеговы, братских меннонитов и др.). Однако основная масса последователей этих групп не является религиозными экстремистами, но их нередко вводят в заблуждение, настраивают на антиобщественную деятельность экстремисты из числа руководителей.

Следует также учитывать, что экстремистские проявления имеют место и среди православного и католического духовенства, среди последователей бывшей униатской церкви.

Религиозно-экстремистские тенденции проявляются также среди последователей ислама, особенно среди ишано-мюридских группировок, для которых характерно переплетение религиозности и национализма.

Слияние религиозного экстремизма с идеологией и психологией национализма не случайно, хотя эти явления и не совпадают по своему содержанию. Их объединяет прежде всего односторонняя, гипертрофированная абсолютизация в одном случае национальных, а в другом случае религиозных различий в людях, воинственное стремление поставить эти различия выше всяких социальных и классовых признаков. Роднит их и общность духовной среды, в которой они порой могут появляться: обывательщина, воинствующий индивидуализм, духовная и мировоззренческая незрелость, низкий уровень идейности, социальный нигилизм. Крайности, как известно, сходятся, и проявления религиозной и национальной ограниченности не представляют в этом отношении исключения.

Таким образом, религиозный экстремизм, во-первых, не охватывает основную массу верующих, а свойствен лишь отдельным лицам или группам из среды религиозных активистов, священнослужителей, сектантских проповедников и др.

Во-вторых, он не связан с каким-либо определенным религиозным направлением, течением, церковью и проявляется, как уже отмечалось, в разных конфессиях.

Несмотря на конфессиональные различия, между религиозными экстремистами имеется немало общих черт. Каковы же эти общие черты? Прежде всего’это стремление к крайним взглядам и действиям, связанным с нарушением советских законов и правопорядка. Далее это попытки выдавать себя за борцов в защиту прав верующих в Советском Союзе, где эти права якобы нарушаются.

И наконец, главное: религиозных экстремистов объединяют нападки на социалистическую демократию, на Конституцию СССР под предлогом, что они якобы не обеспечивают действительной свободы совести в СССР, дают права только атеистам. В койкретной религиозной практике это неприятие социалистической законности нередко приобретает характер прямого вызова, неподчинения советским законам. Речь идет об отказе от регистрации религиозных обществ; о клеветнических кампаниях, порочащих советский общественный и государственный строй; о попытках создавать нелегальные типографии, школы для коллективного обучения детей религии и т. д.

Для большинства религиозных экстремистов характерна ориентация на стереотипы буржуазной пропаганды, преклонение перед буржуазной демократией, так называемой «религиозной свободой» в буржуазном обществе, активное усвоение и распространение идеологических мифов и концепций буржуазно-клерикальной пропаганды.

Таким образом, религиозный экстремизм выступает как идеология наиболее фанатичных элементов в религиозных объединениях, содержащая мелкобуржуазные, индивидуалистические, националистические и анархические взгляды, направленная на пересмотр традиционно сложившихся и закрепленных в Конституции СССР и советском законодательстве отношений между государством и церковью, государством и верующими в социалистическом обществе. В лице религиозного экстремизма мы сталкиваемся со специфическим рецидивом мелкобуржуазной индивидуалистической психологии и идеологии, выступающих в религиозной оболочке.

Именно такое определение понятия «экстремизм» дается в БСЭ (см.: т. 30; с. 19), в МСЭ (см.: изд. 3-е, т. 10, с. 778), в Кратком политическом словаре (М., 1978, с. 408). ↑
Оценку политического экстремизма, в частности анархизма, см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. т. 5, с. 377. ↑
О деятельности этих мусульманских организаций см.: Керимов Г. М. Ислам и его влияние на общественно-политическую жизнь народов Ближнего и Среднего Востока. М., 1982. ↑
Антиобщественный и противозаконный характер деятельности религиозных, в частности сектантских, экстремистов убедительно раскрыт в работах И. И. Бражника, Б. И. Гальперина, В. А. Куроедова, Г. С. Лялиной, А. Т. Москаленко, А. Седюлина, П. Л. Юрченко и др. ↑

Содержание