Типы детерминации в процессе формирования поведения живых систем

Одной из существенных тенденций, которая наблюдается в современной науке в связи с изучением проблемы детерминизма, является познание многообразия типов (форм) причинной связи. Идея многообразия форм причинной зависимости имеет давнюю историко-философскую традицию: уже Аристотель сформулировал положение о существовании четырех видов причинной связи. Дальнейшее изучение диалектики причинной связи, конкретизация идеи о некоторых формах причинной зависимости проводились домарксистскими философами, учеными-естествоиспытателями прошлых веков. Значительное внимание этой проблематике уделили Маркс, Энгельс, Ленин.

В ходе становления научных представлений о строении и развитии материи необходимо было объяснить механизмы взаимосвязей определенных явлений. Многие из полученных научных результатов, оказавшихся фундаментальными открытиями, стали возможными лишь потому, что в предпосылках таких исследований содержался принцип причинности. Принцип причинности в данной связи выполняет роль методологического регулятива, с помощью которого осуществляются поиски закономерностей строения материи.

Обоснование и развитие идеи о существовании ряда типов причинной связи особенно интенсивными стали в последние два десятилетия. Возросший интерес к этой проблематике связан с исследованием объектов как сложных систем, с исследованием взаимосвязей различных уровней организации. В этом направлении наиболее обстоятельные и широкие исследования ведутся по вопросу о соотношении вероятностной и однозначной детерминации.

Наиболее значительные философские обобщения этого направления исследований связаны с именами Н. Винера, У. Р. Эшби, М. Бунге и др. Исследование сложноорганизованных систем показало недостаточность лапласовского детерминизма для раскрытия особенностей этих систем. Согласно взглядам классического детерминизма, истинными являются лишь те связи, которые единственным образом определяют поведение каждого из. объектов системы. В связи с этим говорят о жесткой детерминации каждого элемента. Наряду с однозначно заданными в сложных системах существуют отношения, которые могут быть определены только с позиций вероятностной детерминации.

Если до недавнего времени вопрос о типах детерминации был предметом обсуждения главным образом при рассмотрении проблем физической науки, то в настоящее время типы детерминации стали изучать при исследовании проблем эволюционной теории, молекулярной биологии, зоопсихологии и других разделов биологической науки, а также кибернетики, психологии и других наук. В связи с этим определенный интерес может иметь дифференцированный подход при анализе причин, формирующих поведение живых систем различных уровней организации.

1. Понятия внешней и внутренней детерминации

Для исследования проблемы детерминации поведения живых систем характерны все те типичные трудности, с которыми сталкиваются при попытках моделирования биологических объектов. Основное препятствие здесь состоит в том, что на основе данных о поведении системы очень трудно получить необходимую информацию о ее внутренних переменных, поскольку важные характеристики этих систем определяются наличием многих сильно взаимосвязанных переменных. Поэтому весьма существенно выбрать среди внутренних переменных организма и существенных внешних переменных среды те, на основе анализа-которых можно объяснить поведение системы. Попытаемся вычленить некоторые существенные связи, которые обусловливают основные особенности системы и образуют законы ее поведения. Эти определяющие связи становятся исходным пунктом для объяснения внутренней структуры объекта и всех его взаимодействий с внешними явлениями.

Системные характеристики объектов являются следствием взаимосвязей двух типов — внешних и внутренних.

В то же время, говоря о взаимозависимости свойств системы от ее связей, необходимо дифференцировать само представление о связях системы. Наше понимание связей уточняется по мере того, как обнаруживается, что различные специфические признаки, те или иные функции детерминируются достаточно определенно конкретной группой связей. Выявленная зависимость специфических свойств системы от определенных групп связей отнюдь не является доказательством однозначности этой зависимости, того, что другие типы связей не участвуют в процессе формирования данного свойства. Несомненно, строгого, однозначного вычленения зависимости «связь — свойство» произвести невозможно в силу системного характера любого целостного образования. Однако наряду с пониманием синтетического характера любой связи формируется другая тенденция — тенденция выявить дискретный характер связей, где та или иная связь рассматривается как ведущая детерминанта определенного системного свойства. Каковы же особенности внешних и внутренних связей?

К внешним связям можно отнести многообразные связи объекта с другими относительно самостоятельными объектами, воздействующими на него. Поэтому в совокупности друг с другом они образуют систему более широкого плана, где рассматриваемый объект наряду с другими занимает положение элемента. В силу этого специфика каждого элемента зависит не только от своих индивидуальных особенностей, но и от тех функций, которые он выполняет в составе системы. Сказанное означает, что при определении свойств объекта важно учитывать его внешние связи, принадлежность объекта к другой, более широкой системе, которая оказывает влияние на становление его свойств. В этой связи более широкую систему можно рассматривать как некоторый детерминирующий фон. Законы этой более широкой системы в значительной степени обусловливают специфику связей между элементами. В соответствии со сказанным в понятии о внесистемных связях наше внимание фиксирует результат влияния на объект более широкой системы.

В то же время совершенно очевидно ведущее, определяющее значение внутрисистемных связей и зависимостей для становления качественной специфики объекта. Под внутренними системными связями можно рассматривать связи, определяющие его собственную структурную организацию. Многие черты и особенности внутрисистемных отношений по своему происхождению предопределены изначально: если это живой организм, то речь будет идти о генетической предопределенности, если кибернетическая машина, то внутрисистемные связи заданы программной зависимостью.

При анализе внутрисистемной детерминации используют вспомогательную концепцию «черного ящика». Любую систему можно символически изобразить как устройство со входом и выходом. «Черный ящик» рассматривают как объект, о котором известно лишь то, что он может воспринимать определенное множество входных сигналов и ассоциировать входы и выходы согласно одному из некоторого множества допустимых законов. Используя концепцию «черного ящика», можно выработать представление о взаимосвязи между входом и выходом как о причинном преобразовании информации внутри системы^[1].

Как показывают сравнительные исследования, зависимость между входом и выходом может быть самой различной для качественно различных систем. В одних случаях эта зависимость такова, что программа предписывает характер выхода на определенный вход. Для других систем специфична гибкая и многообразная стратегия, в соответствии с которой одному и тому же входному сигналу соответствует целая серия разнообразных выходов, и т. д. Отмеченное различие в соотношении между входными и выходными сигналами является следствием различия в способах реализации программы. Именно по этому признаку можно проводить различие между однозначно и многозначно детерминированными системами. Остановимся вкратце на этом различии.

2. Системы, детерминированные однозначно и многозначно

В современной науке имеется представление о детерминированных системах, о детерминированном развитии. В теории автоматического регулирования детерминированными (или циклическими) считают такие системы, в которых заданная цель осуществляется без всякой свободы выбора, выходящей за пределы установленной для них жесткой программы. В них не происходит информационных процессов, или они играют вспомогательную роль^[2]. Однозначно детерминированные системы иногда называют формальными^[3]. При такого рода детерминации все последующие действия и состояния системы полностью определяются, выводятся из предыдущего состояния. Как программа, так и способы ее реализации жестко фиксированы, неизменны. Система действует строго по предписанию, без каких-либо существенных отклонений. Между причиной и следствием осуществляется, таким образом, непосредственная связь.

Наряду с однозначно детерминированными существуют многозначно детерминированные системы. При наличии множества причин следствие не может быть выведено непосредственно. Каждое последующее состояние уже нельзя полностью вывести из предыдущего, поскольку оно обусловливается многими другими факторами, которые не следуют с необходимостью из внутренних свойств данного объекта. Эти факторы являются случайными, т. е. они вызваны иными условиями. Другими словами, в этом случае имеет место статистическая интерпретация причинных отношений. В многозначно детерминированных системах фиксированная тактика заменяется тактикой, которую можно приспосабливать. Подобного рода системы «учатся на опыте». В соответствии с программой поиска система «пробует» все возможные тактики, выбирая наилучшую. Все это свидетельствует о существенном отличии фиксированных, стереотипных действий однозначно детерминированной системы от весьма многообразных вариативных способов функционирования систем второго типа.

Отношения между однозначной и многозначной детерминацией у многих высокоорганизованных систем сложно переплетаются: одни параметры могут быть описаны в рамках однозначной детерминации, другие — многозначной, причем единство, синтез однозначной и многозначной детерминации — явление более широко распространенное, чем существование их в самостоятельном виде.

Если мы попытаемся проанализировать специфику каждого типа детерминации, то о детерминированном можно сказать следующее. Применительно к живым системам имеют в виду, что в этом понятии заключена идея о предопределенном характере развития. В термине «детерминированный» часто фиксируется способность к развитию по унаследованной программе. (Это, конечно, не означает отсутствия детерминации живых систем внешним окружением.) В известной мере однозначно детерминированными являются все те признаки, которые связаны с генетическим аппаратом. К их числу, например, относятся многие линии поведения животных. Что касается множественности причин, то она характерна для процесса эволюции, некоторых сторон поведения высокоорганизованных живых систем, поведения кибернетических автоматов. Последние также обладают признаками самоорганизации, поскольку в этих системах предписываются лишь некоторые общие принципы и критерии отбора. Машина в зависимости от окружающих условий способна вырабатывать частные варианты поведения. Принципы, в соответствии с которыми построена структура детерминации этих машин, в некоторых своих чертах сходны с принципами, имеющими место у живых организмов.

В работе А. Розенблюта, Н. Винера и Дж. Бигелоу^[4] многие процессы, свойственные живым организмам, рассматриваются как однозначно детерминированные. Любой процесс, по их мнению, связан с конечной стадией действия таким образом, что последняя предстает в виде нормы, схемы, к достижению которой стремится данная система. К таким же выводам приходит и американский генетик Э. Синнот, который отмечает: «Телесное развитие представляет собой управляемую прогрессию от яйца до зрелости, регулируемую на каждой ступени таким образом, что достигается точная цель… Регуляция подразумевает наличие чего-то, с чем сообразуется развитие, — норму или цель, присущую организму. В нем есть нечто, что предвещает программу его развития от яйца к взрослой особи, нечто, подобное рисунку на патефонной пластинке, что предвещает музыку, которая последует, когда игла пройдет по ней от начала до конца»^[5]. Независимо от того, будет ли идти речь об индивидуальном развитии, или о регуляции поведения животного, или о регуляции психической жизни человека, всюду эти процессы протекают в соответствии с определенной нормой или схемой, которая, по мнению Э. Синнота, остается -неизменной и устойчивой, какие бы изменения ни происходили в материальных процессах. Такое суждение о характере развития биосистем представляется слишком категоричным и односторонним. Оно схватывает лишь один момент этой зависимости — факт обусловленности процессов от генетически заданных параметров, но не учитывает другие, реальные детерминанты, влияние которых не менее существенно.

Несомненно, любая программа по самой своей сути является определенного рода регулятором, ограничивающим течение процессов в определенных рамках. Между программой и процессом развития существует такое соотношение, при котором все действия системы, ее функционирование устремлены, направлены к некоторому заданному, фиксированному программой результату. Это характерно и для более узкой и для широкой программы. И в этом смысле программу можно истолковать как изначально заданную схему, которая реализуется под влиянием окружения вероятностным путем. Поэтому, если подойти в этом плане к живым системам, то обращает на себя внимание известная консервативность программных параметров. Подобного рода явление может быть объяснено как результат существования сложных корреляций внутри системы. С помощью регуляторных систем основные параметры сохраняются в стабильном состоянии. Изменчивость присуща более автономным процессам, которые не имеют столь выраженного регуляторного характера.

При рассмотрении относительной консервативности процессов, связанных с реализацией программ и более легкой изменяемостью автономных процессов, уместно вспомнить мысль Н. А. Бернштейна, в которой констатируется наличие двух координационных тактик управления. Н. А. Бернштейн отмечает: «…по отношению к второстепенным и техническим рассогласованиям и помехам, он (аппарат управления. — Н. А.) действует реактивно-приспособительно, не боясь вариативности; по отношению же к программно-существенным сторонам управления бьется за требуемый результат во что бы то ни стало, активно преодолевая препятствия и, если нужно, перепрограммируясь на ходу, и т. д.»^[6].

Высказанные соображения о наличии многозначной, вероятностной детерминации и однозначной детерминации, об их взаимном переплетении могут служить аргументацией в критике концепции Э. Синнота. При исследовании поведения высокоорганизованных систем нельзя оставить без внимания существование многопричинной детерминации. Ведь все приспособительные реакции животных именно потому и возможны, что они протекают не в рамках некоторой схемы, а путем ее видоизменения, путем выработки новой линии поведения. Вариативность поведения — это ответ на действие иных причин, не предусмотренных заданной схемой. Появление у организмов внутренней активности связано с формированием относительной независимости от внешних воздействий. В ходе дальнейшего анализа мы покажем, каковы границы сферы действия отношений однозначно детерминированного типа и в каких случаях вступают в действие закономерности, характерные для систем, детерминированных многозначно.

3. Зависимость поведения от генетически заданных факторов и от условий внешней среды

Диалектико-материалистическая концепция детерминизма в биологии исходит из предпосылки, что сущность индивидуального организма может быть раскрыта на основе исследования его генотипа и связей с окружающей средой, и прежде всего связей с другими организмами популяции. В соответствии с вышесказанным о внесистемной и внутрисистемной детерминации популяция по отношению к индивидуальному организму представляет более широкую систему. Понятие более широкой системы в данной связи не может быть ограничено представлением об увеличении количества элементов и числа связей между ними. Наиболее существенным при этом будет появление качественно новых закономерностей, характерных для популяций как более высокого уровня целостности. Поведение каждой особи в рамках популяции детерминируется наряду с другими причинами и генетически заданным потенциалом. Эти закономерности отображают характер взаимоотношения (непосредственные и опосредованные влияния) между многочисленными особями популяции и являются по своему существу статистическими закономерностями.

Если мы рассмотрим далее факторы, детерминирующие процесс изменчивости организмов, то обнаружим, что сама изменчивость организмов как приспособительное свойство является результатом эволюции в определенной среде. Происхождение подавляющего большинства мутаций, которые имеют значение в процессе прогрессивной эволюции, связано с внешним опосредованным влиянием. Сама норма определенной генотипической изменчивости оказывается производной в конечном счете от той степени изменчивости среды, информацию о которой и несет эта норма изменчивости. В генотипе заключена информация об истории взаимоотношения популяции с окружающими условиями. Спектр изменчивости является производным от спектра изменений среды в прошлом.

Сказанное означает, что существует определенное соответствие между изменчивостью среды и изменчивостью организмов и, следовательно, между условиями существования и нормой развития. При этом, если внешние условия оказывают влияние, при котором не нарушается генетически заданная норма развития, то, как говорят, между организмом и средой устанавливается состояние определенного соответствия. Это состояние характерно для качественно различных ступеней развития живого вплоть до молекулярного уровня, о чем свидетельствуют исследования химических основ наследственности^[7]. Соответствие между внешними условиями и нормой развития организма является, таким образом, одним из главных условий нормального существования биосистем.

Отмечая управляющую функцию внешней среды по отношению к изменению биосистемы, тем самым указывают на развитие приспособительных возможностей организма. В «личном» опыте организм приобретает онтогенетическую информацию. Однако, акцентируя внимание на детерминирующей роли среды и на том факте, что между организмом и средой устанавливается подвижное соответствие, мы тем самым не делаем попытки игнорировать ведущее значение внутренних факторов развития. В настоящее время ни у кого не вызывает возражения тот факт, что индивидуальное развитие можно представить в виде процесса выявления, развертывания заданного, фиксированного содержания. В исходном генотипе в потенции содержатся некоторые наиболее существенные черты будущего развития организма. Эти потенции развертываются в условиях изменяющейся среды, под влиянием которых эти «узловые пункты» приобретают очертания конкретной значимости. Иными словами, поведение животного зависит от факторов двоякого типа: от унаследованных норм и правил поведения — итога органической эволюции, этой обобщенной «мудрости» в отношении событий окружающей среды, и от прижизненных знаний, полученных в индивидуальном опыте.

В зависимости от унаследованной и приобретенной информации складывается внутренняя специфика организма, или, как говорят, его «внутреннее разнообразие». Понятие о внутреннем разнообразии возникло в связи с законом необходимого разнообразия (Н. Винер, К. Шеннон, У. Р. Эшби). Согласно данному закону, биосистема (или кибернетическая система) должна иметь необходимое внутреннее разнообразие для того, чтобы блокировать разнообразие внешних и внутренних возмущений. С точки зрения закона необходимого разнообразия увеличение внутреннего разнообразия биосистем ведет к повышению их устойчивости, стабильности, увеличивает степень их приспособленности к внешним условиям. В соответствии с данным представлением, чем более широкую по диапазону и многообразию среду осваивает животное, тем более сложную внутреннюю модель, более сложные формы поведения приобретает организм.

Под разнообразием среды в этой связи следует понимать область внешней среды, в пределах которой реакции организма биологически адекватны. Ведь не каждый воспринимаемый животным элемент среды имеет для него значение адекватного, т. е. соответствующего биологического, раздражителя. Животные реагируют не на всякий внешний сигнал, а лишь на такие раздражители, которые приводят их к биологически важному результату: для каждого из них существуют специфические сигналы, информирующие о близости пищи или опасности. Область внешней среды, в пределах которой реакции организма биологически адекватны, предстает как сфера его деятельности.

Итак, мы стремились показать зависимость развития живых организмов от внесистемных и внутрисистемных факторов. Однако при исследовании процесса становления внутренней специфики у организмов различных ступеней развития обращает на себя внимание тот факт, что при всей значимости каждого из этих двух факторов процесс становления поведения организмов различных уровней протекает весьма специфическим образом. Эта специфика связана со своеобразием детерминации, которая и обусловливает формирование поведения определенного вида.

4. Специфика детерминации на различных ступенях организменного уровня

Прежде чем перейти к исследованию поставленной задачи, сделаем несколько замечаний относительно нашего понимания уровней организации и их соотношения, ибо наш анализ затрагивает некоторые звенья этой иерархии.

Объективной основой для возникновения понятия «уровень организации», отображающего существование определенных классов систем, служит фактическая расчлененность материи на ряд относительно самостоятельных форм. Понятие «уровень организации» фиксирует смену структур и ее последовательность. Иными словами, в этом понятии заключена идея развития, идея связи и перехода качественно различных форм материи. Отношение между основными уровнями биосистем определяется прежде всего тем, что элементы и процессы каждого последующего уровня — это органически целостные системы предыдущего уровня.

При определении уровней организации исходят из представления о том, что большинство существующих систем находятся между собой в структурной зависимости и образуют некоторый ряд. Такой ряд состоит из элементарных частиц, атомов, молекул, агрегатов молекул, клеток, организмов, вида, биоценоза и т. д. Пытаясь соотнести типы детерминации с уровнями организации, мы не будем i затрагивать существующие способы и основания классификации уровней. В своем исследовании мы будем опираться на идею К. М. Завадского^[8] о том, что уровень организации как структурное звено в общей цепи развития представляет сложную систему, состоящую из ряда внутренних компонентов. В пределах каждого из основных уровней организации живого К. М. Завадский различает ступени эволюции. Например, для организменного уровня иерархия систем включает элементарную надмолекуляр-ную единицу, способную к саморепродукции, доклеточную агамную особь, клетку, многоклеточную особь, особь высших животных с централизованным управлением функциями. Каждая из главных ступеней эволюции включает в себя структурные компоненты. Например, централизованно-дифференцированная многоклеточная особь с поведением разумного типа состоит из таких структурных компонентов, как ткань, органы, система органов, мегамеры и т. д. В своем анализе мы затронем лишь некоторые ступени эволюции организменного уровня. Поэтому полученные в результате анализа выводы могут? быть отнесены лишь к некоторым звеньям этой иерархии.

Организмы с инстинктивными формами поведения. Для того чтобы выявить специфические черты детерминации определенного типа, необходимо сопоставить в этом плане биосистемы различных ступеней организменного уровня. Наш сравнительный анализ начнем с животных, для которых характерны инстинктивные формы поведения. Отличительная особенность этих организмов состоит в том, что их поведение в своих наиболее существенных чертах детерминируется «врожденной программой». Эти животные реагируют в форме простых рефлексов, таксисов, тропизмов только на те раздражители, которые им заданы по программе: рабочие пчелы реагируют на матку только как на носителя определенного запаха, паук «узнает» о своей жертве по вибрации на паутине и т. д. При малейшем отклонении условий от заданных норм животное не в состоянии адекватно реагировать на ситуацию. Правда, в пределах намеченной схемы эти животные способны к вариативному поведению, иначе их поведение не было бы приспособительным. Но изменить структуру рисунка поведения, которая им изначально задана, они не могут.

Однако, говоря об источниках формирования рисунка поведения, основанного на инстинктах, мы должны констатировать отсутствие непосредственной значимости внесистемной детерминации для генетически заданной программы. Ведь основные наиболее существенные черты поведения этих животных остаются неизменными, несмотря на существующее влияние внешних факторов. Внешняя детерминация формирует лишь некоторые черты тактики поведения (индивидуальный опыт), тем самым делая тактику более оптимальной, более совершенной. Но тем не менее эта тактика протекает в рамках заданной схемы.

Как известно, программу своего поведения низкоорганизованные животные могут осуществлять лишь в определенных условиях и, что весьма существенно, в фиксированной последовательности. Если эта последовательность поведенческого акта нарушается по каким-либо причинам, то животное оказывается не в состоянии «сличить» имеющуюся ситуацию с требуемой, т. е. оно остается «глухим» и «слепым» к действительному ходу процесса. Все это свидетельствует об отсутствии в их поведении обратной связи. Животные продолжают последовательные действия (в соответствии с программой) и в том случае, если удалить из этой последовательности наиболее существенное звено, хотя их деятельность с точки зрения «здравого смысла» выглядит в этом случае явно бессмысленно.

Все это свидетельствует о том, что эти животные реагируют только на узкий круг биологически адекватных раздражителей, причем отсутствие в реакциях обратной связи делает их поведение малоактивным. О высоте или уровне активности в данной связи можно говорить как о способности предугадывать следствие своей деятельности и стремление максимизировать, оптимизировать это следствие. Поскольку животные с врожденной программой поведения не в состоянии предугадать следствие своей деятельности, в этой связи говорят о низком уровне их активности^[9].

Подводя итог краткого рассмотрения особенностей детерминации поведения животных, деятельность которых основана на инстинктах, необходимо подчеркнуть, что основные черты структуры поведения достаточно жестко заданы изначально. По своему происхождению структура поведения (сюда включается представление о действиях и их последовательности) связана с внутрисистемной детерминацией. Основные черты структуры определены изначально, поскольку действие реализуется по заданной схеме «здесь» и «теперь». Взаимосвязь между всеми элементами структурной схемы имеет жесткий характер, неизменна. Что касается внесистемной детерминации, то в этом случае влияние внешних факторов на структуру поведения осуществляется опосредованно, через естественный отбор. В рамках врожденной схемы поведения эти животные действуют приспособительно, и в этом смысле целесообразные действия могут быть рассмотрены как итог внесистемной детерминации.

Высшие организмы. Если обратиться далее к высшим организмам и рассмотреть их поведение с точки зрения характера детерминации, то прежде всего на себя обращает внимание совершенно. иное соотношение детерминант поведения.

С одной стороны, анализируя структуру поведения высших организмов, мы обнаруживаем наличие фиксированных (заданных) параметров и в их поведении. Прежде всего, говоря о фиксированных параметрах, необходимо указать на заданный набор средств, необходимых высшему животному для реализации цели. Всякое высшце животное рождается в основном с готовым умением приспосабливаться к окружающим условиям. Совершенство приспособительных х возможностей приобретается индивидуально. Онтогенез моторики идет главным образом по линии некоторых видоизменений тех форм двигательного поведения, которые зафиксированы в видовом опыте. Иными словами, как и у низших, многие черты структуры поведения высших животных заданы также изначально.

Однако отмеченное сходство включает в себя тем не менее принципиальные отличия. Эти отличия становятся очевидными, как только мы обратимся к рассмотрению структурной схемы реализации цели. Структура поведения высшего животного такова, что ее нельзя представить в виде ряда звеньев, соединенных последовательно. Реализуя цель, Животное может действовать вариативно. Вариативность в этой связи выступает как тактика поведения, основанная на многообразных способах соединения звеньев. Тактические приемы зависят от индивидуальных качеств животного. В соответствии с ними животное осуществляет различные вариации действия: поведение животного может сочетать в себе прямое преследование, ожидание, обходные маневры, использование различных способов нападения или расправы и т. д. Все эти тактические маневры свидетельствуют, что реализация цели предстает как поиск.

Таким образом, анализируя структуру поведения высших животных, можно указать на усиление значения внутренних факторов, на появление внутреннего критерия отбора. Организмы строят свое поведение, основываясь на мотивационных побуждениях. Это свидетельствует об их внутренней активности, об относительной независимости действий животного от влияния внешней среды. Говоря об относительной независимости поведения от внешних факторов, имеют в виду, что деятельность животных не может протекать в рамках схемы «стимул — реакция». В действительности внешняя среда выступает в качестве определенного раздражителя, но она имеет значение общего детерминирующего фона. Сами же реакции формируются на основе индивидуального состояния, опыта животного. Появление внутреннего критерия отбора — это свидетельство значительного повышения уровня организации высших животных.

Ведь на низших ступенях развития живой природы способ общения с внешней средой обусловлен не внутренней необходимостью, а является следствием влияния соответствующих участков окружения. Подобное поведение можно описать по схеме «стимул — реакция». В литературе данный тип поведения характеризуется как внешний критерий отбора^[10]. Поскольку организмы с инстинктивными формами поведения могут освоить лишь узкие участки среды, с которыми они вступают в непосредственное соприкосновение, сфера их деятельности оказывается весьма ограниченной, а уровень активности низкий.

Высшие животные приспособлены к многообразной среде; сфера их деятельности становится шире, что обусловливает формирование соответствующего уровня активности, соответствующих «внутренних условий» (в терминах С. Л. Рубинштейна), или соответствующей «внутренней модели». Говоря о наличии у высших животных «внутренней модели», мы имеем в виду их способность адекватно воспринимать и отображать определенный круг объективных условий.

Внутренняя модель животных формируется под влиянием факторов двоякого рода. G одной стороны, это итог опосредованного, зафиксированного в видовом опыте влияния, а также результат действия специфических биологических раздражителей. Внутренняя информационная модель выступает в роли определенного норматива, которым организм руководствуется при взаимодействии со средой. В зависимости от того, какой круг раздражителей может отобразить в своих реакциях организм, повышаются его возможности к вариативным действиям. Отсюда следует, что обогащение внутренней модели, основанное на расширении сферы деятельности, является источником повышения внутренней активности организмов.

С известными оговорками можно говорить в этой связи о «рациональном» поведении, о способности высших животных к предвидению последующих событий. Эту способность условно можно выразить высказыванием: «я буду добиваться того-то». Поэтому поиск в этой связи выступает в виде некоторой изменчивости в поведении, основанный на реализации ряда возможностей. Вход и выход в этом случае связаны не жестко детерминированно, а вероятностно.

Все сказанное о наличии в поведении высших животных внутренней модели, о присущем им внутреннем критерии отбора позволяет сделать вывод о повышении роли внутрисистемной детерминации. Влияние внешней среды оказывается непрямым, поскольку происходит своеобразная «трансформация» этих воздействий через внутреннюю среду организма. По-видимому, для психической деятельности высших животных характерна та же закономерность, которая присуща деятельности человека: внешняя детерминация осуществляется на основе определенного отношения познающего субъекта к воздействующим на него объектам.

Итак, мы пытались с интересующей нас точки зрения сопоставить биосистемы, относящиеся к различным ступеням организменного уровня. Из проведенного анализа ясно, что у каждого ряда этой структурной иерархии детерминация поведения весьма существенно отличается.

Однако наш анализ детерминации поведения живых организмов будет неполным, если не сделать несколько замечаний о той специфической форме детерминации, которая появляется на уровне индивида. Подобный подход явится реализацией замечания Маркса о том, что изучение специфики систем более высокого уровня организации позволяет понять системы низших уровней. Пытаясь провести это сравнение, мы сознаем всю сложность социальной проблематики и поэтому будем рассматривать лишь те аспекты детерминации поведения индивида, которые в некоторых своих чертах генетически связаны с поведением животных.

Усложнение форм и многообразия типов поведения, наблюдаемое по мере повышения уровня организации живых систем, сопровождается изменением не только численности характеристик. Более важными будут здесь не количественные показатели, выражающие степень превосходства поведенческих функций. Процесс эволюции психики человека связан прежде всего с переходом от приспособления к среде к ее преобразованию. В отличие от животных, филогенетический опыт которых закрепляется в морфологических особенностях, у человека опыт фиксируется во внешней (экзотерической) форме.

Необходимо обратить внимание на такую особенность строения нервной системы человека, как отсутствие наследственно детерминированных структурных образований (кроме характерологических особенностей), которые бы обусловливали вполне определенные формы поведения. Каждый индивид обладает некоторым нервным потенциалом, позволяющим ему развить сложные формы поведения. Какими будут эти формы поведения, зависит от условий, в которых происходит формирование личности.

Внешние условия (общественный строй, политическая организация, системы культуры, знания, современные этические нормы ит. п.) ориентируют, направляют деятельность человека на соблюдение некоторого заданного образца. В свете представлений о фиксированной и вероятностной детерминации обусловленность поведения человека всей совокупностью социальных факторов может быть истолкована как такая, которая предопределена изначально. В самом деле, отношения между индивидами и социальной средой (как макро-, так и микросредой) складываются таким образом, что среда предстает в виде детерминирующего фона, который определяет общее направление и русло развития индивида. Существующий общественный строй, система культуры, знания, классовое положение и соответствующие нормы и правила нравственности и т. д. индивид должен воспринять и усвоить как свои внутренние нормы поведения, поскольку он является элементом этой общественной системы, существующей по определенным законам. Все эти социальные факторы выступают в качестве регуляторов деятельности индивида, они диктуют, «что можно делать» и «как можно делать», а «чего нельзя делать».

Однако мы заведомо упростили бы структуру детерминации поведения индивида, если бы представляли ее так, что характер действия однозначно соответствует внешне заданному образцу. Все те условия, которые представлены индивиду извне, усваиваются им, перерабатываются и превращаются во внутренние нормы поведения не пассивно. Это превращение внешнего во внутреннее не носит характера зеркального отображения. Механизм этого влияния более тонкий и более сложный, если учесть, что существует внутренний мир индивида. Процесс усвоения норм зависит от психологического склада личности: нормы могут быть усвоены со знаком плюс или минус, деятельность может быть направлена и на созидание, и на разрушение и т. д. Иначе говоря, на деятельность индивида существенное влияние оказывает мотивационный фон. Детерминация через мотивацию — это детерминация через значимость явлений для человека. Именно на этой почве возникают противоречия между «влечением» и «долгом» (внутренней тенденцией и внешней нормой и т. д.).

Принципиальное отличие психики человека состоит в сознательном отношении, когда человек занимает определенную позицию в отношении к окружающему. Иными словами, в процессе общения с внешней средой каждый человек выбирает определенный круг условий, влиянию которых он подвергается. Как отмечает С. Л. Рубинштейн, «внутренние условия, складываясь и изменяясь в процессе развития, сами обусловливают тот специфический круг внешних воздействий, которым данное явление может подвергнуться… Законы внешне обусловленного развития личности — это внутренние законы»^[11].

Анализ особенностей поведения систем различных уровней организации позволил выявить некоторые особенности детерминации этих систем. Переход от одного уровня к другому связан с изменением структуры детерминации. Эта структура оказывается тем более сложной, чем многообразнее становятся взаимодействия организмов с внешней средой, чем более вариативные композиции строит организм.

По мере усложнения психических явлений закладываются предпосылки человеческого поведения, способности человека к сознательным действиям над объектами действия и познания.

1. См. Дж. Милсум. Анализ биологических систем управления. М., 1968, стр. 28. ↑
2. См. «Техническая кибернетика». Теория автоматического регулирования, вып. 1. М., 1967, стр. 60. ↑
3. См. «Самоорганизующиеся системы». М., 1964, стр. 17. ↑
4. A. Rosenblueth, N. Wiener, J. Bigelou. Behavior, Purpose and Teleology. — «Purpose in Nature». New York, 1966. ↑
5. E. Sinnott. The Bridge of Life. New York, 1966, p. 147. ↑
6. Н. А. Бернштейн. Новые линии развития в физиологии и их соотношение с кибернетикой. — «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии». М., 1963, стр. 318. ↑
7. См. Р. Сэджер, Ф. Райн. Цитологические и химические основы наследственности. М., 1964, стр. 52. ↑
8. См. К. М. Завадский. Основные формы организации живого и их подразделения. — «Философские проблемы современной биологии». М.—Л., 1966. ↑
9. Более подробно эта проблема изложена нами в статье «Сфера деятельности и уровень активности». — «Вопросы философии», 1970, №9. ↑
10. См. Д. Т. Кэмпбелл. Слепые вариации и селективный отбор как главная стратегия процессов познания. — «Самоорганизующиеся системы». ↑
11. С. Л. Рубинштейн. Бытие и сознание. М., 1957, стр. 315—316. ↑