6.2. Психопатологический аспект
Современные представления о бреде мессианства начинают появляться в психиатрической литературе в конце XIX — начале XX вв. Говоря об эволюции хронического бреда, V.Magnan выделил характерный для третьего его этапа религиозный бред величия с идеями «богоносительства», заметив, что смена идей преследования на идеи величия происходит как постепенно, так и одномоментно, в результате «мгновенного озарения»[1]. Описывая бред величия при паранойе, E.Kraepelin указал, что «у больных при религиозном направлении мыслей под влиянием откровений во сне дело может дойти до бреда пророчества, до представления, что они избранники божии и мессии, причем обнаруживается стремление совершать публичные богослужения, приобретать сторонников»[2].
В последние годы бред мессианства изучается в основном в психопатологическом и транскультуральном аспектах [3] [4] [5] [6] [7] [8]. Согласно L.Perez[9], мессианский бредовой синдром, характеризующийся убеждением пациента в том, что он выбран богом для специальной и не подлежащей передаче другому человеку миссии, выражает серьезное нарушение идентичности и отражает социальную, культуральную и религиозную действительность. В основе бредовой фабулы лежат расстройства осознания собственного опыта личности, нарушение механизмов аутоидентификации[10].
Клинически это проявляется возникновением идей величия в форме присвоения сверхъестественных божественных полномочий, сочетающихся с правильной ориентировкой в собственной личности (двойная ориентировка), а в далеко зашедших случаях — с идей полного перевоплощения в божественных персон. Бред отражает религиозную тематику, сложившиеся в последние годы в популяции[11] и включает не только библейские (бог, Иисус Христос, дева Мария, Христова невеста, ангелы, апостолы, пророки, богоизбранные, наместники бога на земле, антихрист, дьявол, нечистая сила, конец света, судный день), но и эзотерические представления (духи умерших, призраки, переселение душ, великие маги, колдуны, спириты, экстрасенсы, мировой дух, космические силы, инопланетяне).
В отличие от мужчин, никогда не отождествлявших себя с женскими образами, пациентки в отдельных случаях называли себя богом, Иисусом Христом, однако чаще Девой Марией, Христовой невестой.
По механизму «озарения» или под воздействием вербальных галлюцинаций появлялись идеи о возложении на больных особой миссии борьбы со злом, об установлении божественного порядка, спасении человечества. Бредовое миросозерцание и поведение определялось аффектом. При маниакальном аффекте представления о таинственной связи с божественной силой (мистический бред), мессианские идеи о переустройстве мира, объединении народов, построении царства божьего на земле появлялись на фоне подъема настроения вплоть до экстаза, ощущения прилива сил и энергии. Напротив, идеи вины в структуре тревожно-депрессивного синдрома трансформировались в фабулу пророчества о конце света, в наступлении которого виновен сам больной.
Клинические особенности бреда мессианства определялись нозологической принадлежностью психозов, в рамках которых он развивался.
Непрерывная параноидная шизофрения. Преморбидный склад личности был представлен шизоидным и астеническим вариантами. В детстве больные были замкнуты, малообщительны, предпочитали общество взрослых. Доманифестный период характеризовался постепенным снижением работоспособности, сужением круга интересов. Характерными были явления «социального дрейфа»: больные меняли места работы, предпочитая все менее квалифицированную. Утрата прежних чувств к близким, к друзьям сочеталась с появлением несвойственных ранее интересов и увлечений. Возникал интерес к философской и религиозной литературе, к богоискательству, паранормальным явлениям. Забросив собственные дела, порой семейные, пациенты постоянно ходили в церковь, совершали поездки по святым местам, становились завсегдатаями всевозможных встреч с иностранными проповедниками или относили последние деньги на курсы колдунов и магов. Наряду с этим отмечались неврозоподобные, психопатоподобные, обсессивно-фобические, деперсонали- зационные расстройства.
В манифестном периоде клиническая картина соответствовала галлюцинаторному варианту параноидной шизофрении[12]. Впервые годы болезни на фоне подозрительности, напряженности, тревожности формировался бред преследования в сочетании с явлениями психического автоматизма. По мере развития шизофренического процесса, в рамках синдрома Кандинского — Клерамбо начиналось формирование описанного А.В.Снежневским[13] хронического про- трагированного парафренного синдрома, при котором сочетались бред преследования, воздействия, явления психического автоматизма и бред величия. Идеи мессианства имели вторичный характер и были тесно связаны с содержанием галлюцинаций (галлюцинаторный бред). Элементарные слуховые и зрительные галлюцинации (отдельные звуки, роение точек, появление пятен) объяснялись воздействием «космического астрала». Вербальные псевдогаллюцинации интерпретировались как голоса бога, Богородицы, святого духа или «внеземного разума». Содержанием зрительных псевдогаллюцинаций были образы Иисуса Христа, Девы Марии, антихриста, инопланетян. Чувственный бред проявлялся лишь отдельными компонентами, подчиненными основной фабуле. Например, организованная около дома киносъемка толпы в виде «ходячих трупов» (симптом инсценировки) или особая, по мнению больного, последовательность библейских текстов (бред особого значения) соответствовали формирующейся фабуле о конце света и возложении миссии «спасения человечества». В дальнейшем картина парафрении видоизменялась, характеризуясь подъемом настроения, интенсификацией мыслительных процессов, появлением способностей к «ясновидению», «ясно- слышанию», получению сигналов из высших сфер. По мере развития парафренного синдрома менялось содержание бредовой фабулы. Например, больная последовательно называла себя «дочерью великого писателя», затем «потомком дома Романовых», и, наконец, «невестой Христа, на которую возложена миссия родить второго божественного младенца». По мере нарастания шизофренического дефекта содержание бреда становилось все более причудливым: больной одновременно называл себя «богом», «царем всех арабов», «царем Шри-Ланки» и «конем-жеребцом из Библии». Дезорганизация мыслительной деятельности сопровождалась распадом содержания бреда на не связанные между собой отдельные фрагменты, идея особой миссии представлялась нечеткой и неопределенной.
Бредовое поведение в период активной разработки бреда имело разнообразный характер: больные бродяжничали, уходили в безлюдные места «молиться богу и получать от него указания», нередко приставали к случайным прохожим с рассказами о своей миссии.
Параноидная шизофрения с приступообразно-прогредиентным типом течения. В инициальном периоде отмечались колебания настроения, рудиментарные обсессивно-фобические расстройства, явления метафизической интоксикации. Идеи сверхъестественных возможностей, величия, перевоплощения в рамках бреда мессианства получали наибольшее развитие при острой парафрении. В предшествующих, типичных для данной формы шизофрении приступах бредовые построения хотя и не достигали завершенности, приобретали от приступа к приступу все более фантастический характер.
Острые параноиды с интерпретативным бредом развивались на фоне тревоги, беспокойства, нарушений сна, с включением таких элементов острого чувственного бреда, как бредовое настроение и бредовое восприятие. Доминирующие в клинической картине идеи преследования и отношения сочетались с отдельными метафизическими прозрениями[14].
Так, «преследование определенных лиц с целью нанесения вреда, слежка» и т. д. объяснялись влияниями «негативной кармы» или «мирового духа». Подтверждение своим догадкам больные черпали из эзотерических публикаций об особых отношениях человека с потусторонним миром. В рамках персекуторного бреда появлялись отдельные интуитивные догадки религиозно-мистического характера. Например, пациентка, убежденная в преследовании со стороны сослуживцев, после чтения главы из Евангелия от Матфея о втором пришествии предположила, что может произвести на свет божественного младенца. Не высказывая явных идей перевоплощения, больные намекали на свою избранность, отличие от окружающих, связь с потусторонним.
Приступы с остро развивающимся синдромом Кандинского — Клерамбо, возникающие на фоне маниакального или депрессивного аффекта, отличались клиническим разнообразием. В одних случаях они ограничивались только идеаторными автоматизмами. Обмен беззвучными мыслями, ощущение внутреннего беззвучного голоса, мысленные внутренние диалоги (психические галлюцинации Baillarger[15]) интерпретировались как телепатическая связь с богом, который все видит, все знает, руководит каждым действием. В других случаях телепатические мысленные голоса трансформировались в императивный галлюциноз, содержанием которого были приказы высших сил. Галлюцинаторные переживания нередко сочетались с бредовыми восприятиями: больным казалось, что вокруг них творится что-то необычное, таинственное, неземное. Синдром тотального овладения включал все виды автоматизмов. Звучащий внутри тела и раскачивающий его голос бога сопровождался соответствующими бредовыми толкованиями: «Если качает вправо, то все делаю правильно, если влево — что-то не то». Появлялись ощущения, что сверхъестественная сила окутывала тело эфиром, заставляя его взаимодействовать с ноосферой, влиять на других людей (бредовая деперсонализация). Однако, несмотря на космический масштаб бреда овладения, все воздействия в картине данного приступа не меняли представлений больного о себе как данной конкретной личности[16].
Приобретая все более мегаломанический характер, бред мессианства в структуре приступа с картиной острой парафрении включал идеи величия и перевоплощения, сочетаясь с чувственным антагонистическим бредом, картиной псевдогаллюциноза и отдельными кататоническими включениями. Мессианские идеи и соответствующее им бредовое поведение определялось маниакальным, тревожно-напряженным или депрессивным аффектом. Идеи всечеловеческого примирения формировались на фоне экзальтации. Нередко во время молитвы или посещения церкви возникало ощущение, что в тело вселился «святой дух». Мысленный голос бога внушал больному, что он является посредником между богом и людьми, должен их объединить, стать «сверхчеловечески сильным-целителем», заботиться о сиротах, раздавать деньги нищим.
Фабула борьбы со злом сочеталась с экстатически-тревожным аффектом, вербальным псевдогаллюцинозом. В голове возникали голоса бога, антихриста, Римского Папы, священников, убеждающие пациента, что он является божьим избранником, мессией, посланцем мирового разума. Принимая императивный характер, голоса призывали осуществлять борьбу добра со злом, сразиться с дьяволом или со злыми инопланетянами, «провоцирующими конфликты и выброс злой энергии». Чувственный бред содержал компоненты инсценировки, ложных узнаваний. Родственники, знакомые, прохожие на улице подразделялись на добрых и злых (антагонистический бред). В осанке, походке, выражении лиц людей, причисленных к клану «злых», улавливался специфический «бесовской оттенок» (бред интерметаморфозы). Формировалось убеждение о необходимости уничтожения дьявола. Получая «приказы свыше», больные в отдельных случаях совершали тяжелые агрессивные действия, будучи уверенными, что их направляет божья воля.
Конгруэнтные депрессивному аффекту идеи пророчества имели пессимистический характер. Обвиняя себя в грехе и одновременно считая себя озаренными богом провозвестниками, пациенты утверждали, что из-за их прегрешений «скоро окончится мир, воцарится тьма, люди не увидят света, наступит царство дьявола». Возникали суицидальные намерения.
Картина ремиссий после перенесенных приступов была неоднородной, нередко с рудиментарными галлюцинаторно-бредовыми расстройствами религиозно-мистического содержания.
Шизоаффективное расстройство. Мессианские бредовые идеи в рамках различных вариантов шизоаффективного психоза[17] преимущественно развивались по механизму бреда воображения. В возникновении психоза определенную роль играли как перенесенные ранее заболевания внутренних органов, нейроинфекции, травмы головы или иные экзогенные вредности[18], так и психогении, связанные с семейными обстоятельствами: разводом супругов, смертью близких и т. п. Определенную роль здесь играли и чрезмерные психофизические нагрузки, связанные с отправлением религиозных культов: длительные молитвы в ночное время, изменение режима питания, а также экстрасенсорные воздействия. Все эти вредности меняли реактивность организма, снижали его адаптационные возможности. По мнению Р.Телле[19], вследствие неконтролируемых влияний такого рода функция «Я» так нарушается, что наступает психотическая декомпенсация.
Вариант с доминированием интеллектуального бреда воображения. Преморбидный склад личности характеризовался склонностью к фантазированию, мечтательности, беспричинным колебаниям настроения. Развитие манифестного шизоаффективного приступа происходило на фоне маниакального аффекта с формированием фантастического бреда на основе активного вымысла, относящегося к прошлому, настоящему и будущему[20].
Фабула характеризовалась неожиданными импровизациями, потоком ассоциаций, калейдоскопом чудес и превращений. В бредовые построения, героем которых становился сам больной, включались отголоски вечных сюжетов, знакомых политературе и фольклору. Идеи нравственного обновления сочетались с любовно-эротической тематикой. Например, больная, горделиво признавшись, что бог возложил на нее миссию «нести красоту в мир», утверждала, что является прямым потомком рода Ришелье. В прошлой жизни она была Марией Магдалиной, соблазнила Рафаэля в райском саду, а в дальнейшем, перевоплотившись в Гретхен, соблазнила Фауста. В настоящее время она наделена высшими полномочиями, отдает приказы Афродите и Венере.
Ложные узнавания, инсценировка, интерметаморфоза были следствием активного вымысла. Постановщиками и распределителями ролей в воображаемых событиях были сами больные. Пациентка, наделяя себя главной ролью в установлении миропорядка и называя себя «терпилицей за грехи человеческие», называла палату «чистилищем», а соседок по палате — «Евой XXI века», «Ольгой из Евгения Онегина», «женой космонавта». В структуре интеллектуального бреда воображения наблюдалась бредовая ретроспекция с фантастическими по содержанию конфабуляциями. Редукция бредовых расстройств происходила постепенно, критика к острому периоду психоза была неполной.
Вариант с наглядно-образным бредом воображения. Картины с наглядно-образным бредом выражались яркими образными представлениями религиозно-фантастического характера и по своей структуре относились к описанным Н. Baruk состояниям «ониризма без спутанности»[21]. Фрагментарность, изменчивость, пластичность воображаемых объектов придавали бредовым сюжетам необычность и причудливость. Например, больная, воображавшая себя второй матерью Терезой с особой христианской миссией нести добро, видела на стене «как в кино» последовательно сменявшие друг друга образы Гитлера, Достоевского, изрыгающего пламя дракона, плачущей девочки, затем себя в виде сражающейся с драконом библейской девы. Идеи конца света сочетались с видениями на небе надвигающихся красных громад. Иногда образные картины возникали во время или после молитвы: «иконы ожили, засветились, видел себя в окружении 12 апостолов, ночью увидел бога в белых одеждах, он жестами звал меня к себе».
Встречались наглядно-образные представления, относящиеся к далекому прошлому, что давало основание констатировать конфабуляторный бред. Например, больной рассказывал, как в детстве увидел идущего по полю старца с очень бледным лицом, в котором узнал своего недавно умершего деда Якова. В дальнейшем силы тьмы стерли память, и, лишь недавно увидев святую троицу — бога Якова, Будду и Кришну, вспомнил, что дедом на него была возложена миссия уничтожения всех, в ком сидит дьявол. По мере утяжеления психоза бред принимал эсхатологический характер. Выход из острого психоза чаще был критическим.
Рекуррентная шизофрения (по МКБ-10 соответствует рубрике F23.03 Острое полиморфное психотическое расстройство)[22]. При данной форме шизофрении бред мессианства формировался на этапах фантастической аффективно-бредовой и иллюзорно-фантастической дереализации и деперсонализации[23], которым предшествовали выраженные аффективные расстройства, явления соматопсихической деперсонализации. Чувственный бред характеризовался широким спектром переживаний: от смутного беспокойства, ощущения того, что что-то должно произойти, до бредового озарения, придания предметам и явлениям особого личностного смысла. Попытки разобраться в происходящем приводили к переосмыслению явлений и событий. Как объекты реального мира, так и предметы культа стали приобретать символическое значение (бред особого значения), что фиксировалось в высказываниях: «смотрела на икону и увидела, что глаза Иисуса горят, луч, исходящий от иконы ненормальный, красный. Поняла, что одни вещи от бога, другие от дьявола», «Услышал по радио религиозную передачу — понял, что стал богом». Ложные узнавания чаще всего проявлялись в иллюзорнобредовой форме: родственники, знакомые, прихожане в церкви идентифицировались как представители потустороннего мира. На высоте психоза возникало ощущение нахождения в ином измерении, больные говорили, что стали понимать больше, чем все окружающие, стали носителями тайны, которая другим неизвестна. Острый антагонистический (манихейский) бред имел развернутый характер. Внезапно, по типу интуитивной догадки или озарения, возникло четкое представление о том, что существует мир бога и антимир сатаны, с которым надо бороться. Собственное тело воспринималось как «полигон борьбы светлых и темных сил». Формировалась уверенность в причастности к клану богоизбранных: «Я должна разгадать эту загадку, где этот антимир, где эти корни, откуда он берется. И если уничтожить корень зла, то все будет хорошо в мире. Я орудие борьбы Иисуса Христа против сатаны». Нередко ареной борьбы становилась квартира, а ее участниками — родные, близкие, соседи. Характерная для приступа периодической шизофрении бредовая дереализация сочеталась с деперсонализацией.
Подъем настроения, повышенная энергичность, различные интерецептивные сенсации и сенестопатии, явления психического автоматизма актуализировались в плане основной бредовой фабулы. У женщин переживания слияния с божеством сопровождались ощущениями легкости, расслабленности, «открытия энергетических центров», толчками в области матки (гаптические галлюцинации), предвосхищающими рождение божественных существ. У мужчин сенестоалгии в области солнечного сплетения, бедер сочетались с чувством появления необычайной мужской силы, интерпретируемым как перевоплощение в «верховного бога, созидающего новую вселенную». Переход к онейроидному состоянию выражался чувством измененное™ космического масштаба и развернутыми, сценоподобными визуализированными представлениями о конце света, борьбе миров. Больные предчувствовали, что в будущем им суждено участвовать в управлении миром, соединить в своем разуме все мертвое и живое человечество, отделить хорошее от плохого, уничтожить плохое космическим взрывом. Приступ заканчивался литически с появлением полноценной критики к своему заболеванию.
Наблюдение 12,
Больная Я-ва, 62 года. Наследственность психопатологически не отягощена. Отец — общевойсковой командир, по характеру волевой, властный, мать — мягкая, обидчивая, склонная к колебаниям настроения. Больная родилась от нормально протекавшей беременности, в развитии от сверстников не отставала. В детстве часто и подолгу болела простудными заболеваниями. В школу пошла с 7 лет, училась хорошо. Отличалась стеничным психическим складом. Росла активной, волевой, резкой. Стремилась быть в центре внимания окружающих. После 7 классов пошла в педагогическое училище, получила специальность воспитателя детского сада. После училища поступила в педагогический институт, по окончании которого вышла замуж за офицера и уехала с ним к месту службы. Некоторое время работала преподавателем биологии, затем лаборантом. В 29 лет родила сына. Беременность протекала без патологии, роды в срок. Через 5 лет из-за частых семейных конфликтов и бытовых неурядиц разошлась с мужем, уехала с сыном в Санкт- Петербург, работала в НИИ лаборантом, затем инженером. С учетом профессиональных вредностей (работа с изотопами) в возрасте 47 лет ушла на пенсию. Подрабатывала, занималась различными видами малоквалифицированного труда. В последние годы подрабатывала в качестве натурщицы в художественном вузе. Менопауза с 48 лет, климакс протекал без особенностей. С подросткового возраста страдает гипертонической болезнью, в 49 лет была госпитализирована по поводу язвы двенадцатиперстной кишки, операция не производилась. В настоящее время проживет с сыном в отдельной квартире, отношения в семье доброжелательные.
С 52 лет после смерти матери, ухудшения материально-бытовых условий стала искать утешения в религии. Активно посещала проповеди протестантского священника Р., затем вступила в секту евангелистов-христиан. Свое первое посещение проповеди, состоявшееся после ссоры с сыном, описывает следующим образом: «Шла бессознательно, вошла в толпу, попала на проповедь, стало жарко, расстегнула пуговицы на кофте и почувствовала, как Иисус вошел в мое сердце». Впоследствии бессистемно посещала различные религиозные объединения, долго не могла определиться. Так, была причастна к баптистской церкви, к секте пятидесятников, к харизматической евангелистской церкви, церкви «Явления силы и духа». По мнению сына, после обращения к религии мать стала мягче, терпимее в быту, однако стремилась обратить сына в свою веру против его воли, из-за чего возникали конфликты. На дому часто собирались верующие, которых мать называла «братьями и сестрами», молились, распевали псалмы. Затем сын стал замечать, что во время молитв мать становится отрешенной, возбужденной, возводит руки к небу, говоря при этом, что «изгоняет злого духа». Произносила какие-то непонятные окружающим слова, объясняла, что говорит на «божественном» языке.
В октябре 2000 г. психическое состояние резко изменилось. Находилась в радостном, приподнятом настроении, чувствовала прилив энергии, ходила по квартире, распевала религиозные псалмы. Приставала к сыну, говорила: «Ты будешь с нами». Утверждала, что совместные молитвы «спасут сестру Тамару». Накануне первой госпитализации легла на кровать, вытянула руки вдоль туловища, кричала: «Богу слава!» С постели не вставала, от еды отказывалась. Ночью молилась, воздевая к небу зажатые в кулаки кисти рук, сильно зажмуривала глаза, почти двое суток не спала и ничего не ела. Поняла, что в доме дьявол, вселившийся в домашнего кота. Стала изгонять его, совершая вычурные движения руками. Утверждала, что сын стал полем битвы злых и добрых сил.
Была госпитализирована. При поступлении в больницу была малодоступна продуктивному контакту, не отвечала по существу на задаваемые вопросы. Выкрикивала стереотипные фразы: «Антону (имя сына больной) слава!», при этом била себя кулаком в грудь. Не давала до себя дотрагиваться, сопротивлялась соматическому обследованию.
На отделении некоторое время с постели не вставала, ни с кем не разговаривала. Через 2 суток с момента поступления состояние улучшилось, стала охотно вступать в беседу с врачом. Когда заходила речь на религиозные темы, эмоциональный фон приобретал оттенок эйфоричности, говорила с патетическими, восторженными интонациями. Рассказала о своем состоянии, предшествующем госпитализации. Пояснила, что обычно все молитвы проходили плавно, но последняя была очень тяжела. Во время молитвы чувствовала, как все «братья и сестры» молятся вместе с ней в своих квартирах, но все были едины: «Я держала в руках Библию и слышала в ухе голос бога. Ощущала, что нахожусь в центре поля битвы добрых и злых сил. Во время молитвы устала, так как должна была громко кричать, сильно сжимать кулаки, не давать злым силам проникнуть в мир. В кулаке я сжала дух колдовства, дух заблуждения. Я думала, что слышу и выполняю команды пастора Р., но потом поняла, что слышу голос дьявола. Голос говорил: «Ты стоишь в вечности, кричи: «Слава Антону!» Бог требовал найти и сделать последнее усилие для спасения сына Антона от бремени греха».
События последних часов перед госпитализацией помнила смутно. Свое поведение в первые дни пребывания в стационаре объясняла тем, что в нее проник враждебный голос и дал такую команду. Состояние во время беседы оценивала как хорошее: «ощущаю радость, хочется всех любить». Имя дьявола старалась не называть, вместо этого говорила: «тот, который». С первых дней пребывания в больнице стала получать клопик- сол. Состояние стало постепенно улучшаться. Перестала слышать голос бога в голове, окружающее приобрело реальность. Охотно помогала в отделении, посещала лечебные мастерские. Вместе с тем, будучи человеком религиозным, происшедшее с ней интерпретировала как божье испытание.
После выписки некоторое время посещала психоневрологический диспансер, принимала поддерживающее лечение, продолжала подрабатывать натурщицей. Некоторое время церковь не посещала. Затем перестала принимать лекарства, вновь активно посещала секту. Через год после первой госпитализации состояние ухудшилось вновь. Стала слышать в голове голос дьявола, которого называла «лжецом». Дома громко кричала, пела псалмы, бросалась на пол, разговаривала без собеседника. Находилась в состоянии ярко выраженного психомоторного возбуждения, в поведении была неуправляемой, называла себя «божьей посланницей».
При поступлении 25.09.2001 г. в приемном покое падала на пол, выла, кричала: «Господи, помоги!». На отделении в течение суток отказывалась от еды, не вставала с кровати, отказывалась от общения с врачом. Слышала голос настоятеля церкви Р., который говорил от имени господа по наказу свыше, рассказывал о жизни на небе и земле. Затем к нему присоединился голос дьявола, который она пыталась изгнать молитвами. Голос дьявола исчез, его сменил голос бога, призывающий спасать мир и совершать непрекращающуюся молитву. Увидела летающую тарелку с инопланетянами, посланную спасти людей от грядущего апокалипсиса, затем видела себя на небесах в окружении ангелов с одной стороны и чертей — с другой. Поняла, что на небесах идет война между добром и злом, набирается новое войско для борьбы на земле и на небесах, а она послана на землю, чтобы очистить мир от дьявольской силы.
Через неделю после лечения клопиксолом, галоперидолом состояние улучшилось. Рассказала, что дьявол пытался научить ее думать по-своему, и тогда чувствовала, что мысли ее останавливаются. Абсолютно убеждена в существовании потусторонней дьявольской силы, которая может вершить судьбы людей. Считает себя причастной к клану избранных господом людей. Объясняет врачу, что любого человека, если он исполнен добрых помыслов, можно научить слышать голос бога, как учат в евангелистской церкви, ибо злые мысли и отрицательные эмоции разрушают человека изнутри. Рассказала, что раньше принадлежала к секте пятидесятников, суть веры которых состояла в восхвалении проповедников, на которых сошло божье спасение.
По просьбе врача демонстрирует «ангельский язык пятидесятников». На нем может говорить только истинный верующий. Для этого нужно полное сосредоточение, чтобы мысленно установить связь с господом и с его помощью переводить слова с обычного языка на божественный. Закрывает глаза, улыбается, нараспев начинает произносить бессмысленный набор слогов, в такт размахивает руками: «дара-да, дакта-верь, вера дакта». Происходящее на отделении, необходимость лечения оценивает следующим образом: «Да будет так, если на то воля Господа».
После выписки была упорядоченной, продолжала заниматься той же деятельностью, что и до поступления.
Третий приступ по типу клише развился через год. 30.10.2002 г. возникло психомоторное возбуждение, со слов сына стала кричать: «Господи, помоги!». Выбежала на лестницу, стала звать соседей на помощь, кричала, что горит дом, что в доме черт. Вновь перед глазами возникали представления о великой битве на небесах, ощущала запах дыма. Называла себя посланницей бога. Говорила: «Сейчас времена последние, времена скорби, многие люди вчера погибли, забиты морги, в церкви моей тьма погибла, никого в живых не осталось. В отделении периодически бывала тревожной, но аффект чаще имелэкспансивный характер. Рассказывала о вселенской борьбе добра и зла, о своем в ней участии.
На фоне лечения аминазином, галоперидолом выровнялось настроение, перестала слышать в голове голоса бога и дьявола, работала в мастерских, помогала персоналу. Происшедшее с ней как психическое заболевание не расценивала.
ЭЭГ: отчетливые признаки ирритации в коре головного мозга и стволовых образованиях, предположительно на уровне гипоталамуса.
Неврологический осмотр: активной очаговой симптоматики не обнаружено.
Осмотр терапевтом: ишемическая болезнь сердца, атеросклеротический кардиосклероз.
Диагноз: рекуррентная шизофрения (по МКБ-10 соответствует F23.03 Острое полиморфное психотическое расстройство).
В данном наблюдении обращает на себя внимание сравнительно позднее начало болезни. Связано это, по-видимому, с изменением реактивности организма, обусловленным как соматическим (ИБС), так и психотравмирующими факторами. Наряду с ним существенную роль в возникновении психоза сыграли неконтролируемые влияния, индуцированные нетрадиционными культовыми воздействиями и вызывающие измененные состояния сознания. Заболевание протекает в виде приступов, характеризующихся маниакальным аффектом, нарушениями сна, симптомами психического автоматизма, острым антагонистическим чувственным бредом, явлениями иллюзорно-фантастической дереализации и деперсонализации, отдельными кататоно-онейроидными включениями. На высоте приступа религиозно-мистические представления, борьба светлых и темных сил переживаются как события, происходящие на глазах больной. Их объединяет общая сюжетная линия в виде идеи особой божественной миссии, возложенной на больную высшими силами.
* * *
Таким образом, являясь разновидностью бреда величия, бред мессианства характеризуется деструкцией «Я» в виде разрыва с прошлым опытом, перевоплощения в мифологических персонажей (тотальная деперсонализация) и присвоения сверхъестественных полномочий. По своему содержанию он имеет сродство с апокалиптическим, мистическим, антагонистическим (манихейским) бредом. Иногда ему предшествует бред высокого происхождения. Формирование мессианской бредовой фабулы происходит в рамках галлюцинаторно-параноидного синдрома и получает наибольшее выражение в структуре парафренного и онейроидного синдромов. Объем ее содержания, продолжительность, механизмы бредообразования (галлюцинаторный, чувственный и бред воображения) определяются формой шизофренического психоза.
При параноидной шизофрении бред мессианства возникает в структуре парафренного синдрома, который формируется после предшествующего параноидного этапа, а затем входит в клиническую картину сложного синдрома с психическим автоматизмом[24].
При ремиттирующих формах болезни, когда парафренный синдром определяет интенсивность и, в известной степени, глубину острых приступов шизофрении, идеи особой миссии становятся содержанием острого фантастического бреда. Ему предшествует бред особого значения, инсценировки, экстатически восторженный аффект[25]. Существенную роль в бредообразовании здесь играют аффективные расстройства и нарушения сознания в понимании Н.Еу[26].
В развитии бредовой фабулы при шизоаффективном психозе отмечается преобладание механизмов бреда воображения. Мессианские идеи сочетаются с идеями воздействия, телепатической связи, духовного слияния как персекуторного, так и благожелательного характера[27].
Бред мессианства нередко сопровождается бредовым поведением. Состояния, характеризующиеся экстатически-тревожным аффектом, фабулой особой миссии борьбы со злом, убеждением в способности дьявола принимать физический облик других людей в сочетании с императивными галлюцинозом и психическими автоматизмами, представляют высокую социальную опасность и требуют повышенного внимания со стороны психиатров.
Magnan V. Le délire chronique a evolution systématique, par Magnan et P. Seriex.— Paris: Gauthier — Villars, 1892.— 184 p. ↑
Kraepelin E. Einführung in die psychiatrische Klinik. — 4te, völlig umgearbeitete Auflage.— Leipzig: J.A.Barth, 1921. ↑
Beit-Hallahmi B., Arqyle M. Religious ideas and psychiatric disorders // Int. J. Soc. Psychiatry. — 1977. — Vol. 23, № 1. — P. 26-30. ↑
Clark R.A. Religious delusions among Jews // Amer. J. Psychother. — 1. — Vol. 34, № i._ p. 62-71. ↑
Goldwert M. The messian-complex in schizophrenia // Psychol Rep. — 1. -Vol. 73, № 1. — P. 331-335. ↑
Littlewood R. The imitation of madness: the influence of psychopathology upon culture // Soc. Sci. Med. — 1984. — Vol. 19, № 7. — P. 705-715. ↑
Talmon Y., Abrahams A., Guy N. Mediagenic psychoses // Harefuah. — 1. — Vol. 127, № 1-2. — P. 13-16, 63. ↑
Zelt D. First person account: the Messian quest // Schizophr Bull. — 1. — Vol. 7, № 3.- P. 527-531. ↑
Perez L. The messianic idea and messianic delusion // Ment. Health. Soc.— 1978. — Vol. 5, № 5-6. — P. 266-274. ↑
Портнов А.А., Бунтов Ю.А., Лысков Б.Д. К синдромологии парафренного бреда и сходных с ним состояний // Журн. невропатол. и психиатр. — 1968.- Т. 68, № 6.- С. 890-895. ↑
Каариайнен К., Фурман Д.Е. Религиозность в России в 90-е годы // Старые церкви, новые верующие: религия в массовом сознании постсоветской России / Под ред. К.Каариайнена, Д.Е.Фурмана. — СПб.: Летний Сад, 2000. — С. 7-48. ↑
Тиганов А.С., Снежневский А. В., Орловская ДД. и др. Шизофрения // Руководство по психиатрии: В 2 т. — Т. 1 / Под ред. А.С.Тиганова. — М.: Медицина, 1999. — С. 426-428. ↑
Снежневский А.В. Общая психопатология. Курс лекций. — М.: Медпрессинформ, 2001. — С. 137-139. ↑
Jaspers K. Allgemeine Psychopathologie. — 3 Auft. — Berlin: Thieme, 1923. — 420 S. ↑
Baillarger J. Des hallucinations, des causes qui produisent, et demaladies qu’elles caracterisent // Memoires de 1’Academie medicine. — 1846. — Vol. 12. — P. 476-516. ↑
Портнов А.А., Бунтов Ю.А., Лысков Б.Д. К синдромологии парафренного бреда и сходных с ним состояний // Журн. невропатол. и психиатр. — 1968.- Т. 68, № 6.- С. 890-895. ↑
Пантелеева Т.П., Бологов П.В. Клинико-нозологический подход к диагностике шизоаффективного психоза // Журн. невропатол. и психиатр. — 2002. — Т. 102, № 9. — С. 4-8. ↑
Точилов В.А. Клиника, механизмы синдромообразования и терапия атипичных аффективных психозов: Автореф. дисс… д-ра мед. наук. — СПб., 1994. ↑
Телле Р. Психиатрия с элементами психотерапии: Пер. с нем.— Минск: Вышэйшая школа, 1999. — 270 с. ↑
Киндрас Г.П. О психопатологии острого бреда воображения // Вопр. общей психопатол. — 1976. — № 2.— С. 106-119. ↑
Baruk H. Traite de psychiatrie. — Paris: Masson, 1959. — Vol. 1. — 425 p. ↑
Психические расстройства и расстройства поведения (F00—F99) (Класс V МКБ-10, адаптированный для использования в Российской Федерации) / Под общ. ред. Б.А. Казаковцева, В.Б. Голанда. — СПб.: Изд. дом СПбМАПО, 2003. — 588 с. ↑
Пападопулос Т.Ф. Острые эндогенные психозы. — М: Медицина, 1975.- С. 53-58. ↑
Портнов А.А., Бунтов Ю.А., Лысков Б.Д. К синдромологии парафренного бреда и сходных с ним состояний // Журн. невропатол. и психиатр. — 1968. — Т. 68, № 6. — С. 890-895. ↑
Психические расстройства и расстройства поведения (F00—F99) (Класс V МКБ-10, адаптированный для использования в Российской Федерации) / Под общ. ред. Б.А. Казаковцева, В.Б. Голанда. — СПб.: Изд. дом СПбМАПО, 2003. — 588 с. ↑
Ey H. Paraphrenie expansive et demence paranoide (contribution a letude des psychoses paranoids). Discussion nosographique // Ann. Med. Psych. — 1930. — Vol. I.- P. 274-281. ↑
Варавикова М.В. Состояния с бредом воображения при приступообразной шизофрении // Синапс. — 1993. — Т. 4. — С. 51 —55. ↑
Оглавление
- Предисловие
- Глава 1. Взаимоотношения психиатрии и религии
- 1.1. Методы обследования больных с психопатологическими феноменами религиозного содержания
- 1.2. Клинические концепции
- 1.3. Основные психоаналитические концепции
- 1.4. Психология религии
- 1.5. Феноменология религии
- Глава 2. Основные характеристики религиозности
- 2.1. Религиозная вера
- 2.2. Религиозное переживание
- 2.3. Религиозное поведение
- 2.4. Парарелигиозные проявления
- Глава 3. Религиозно-мистические состояния (совместно с И.Зислиным)
- 3.1. Теологический контекст
- 3.2. Философский контекст
- 3.3. Нейропсихологический контекст. Феноменология мистического переживания
- 3.4. Психопатологический контекст
- 3.5. Религиозно-мистический симптомокомплекс в клинической картине непрогредиентных эндогенных психических заболеваний
- 3.6. Религиозно-мистический симптомокомплекс в клинической картине прогредиентных эндогенных психических заболеваний
- 3.7. Религиозно-мистический симптомокомплекс в клинической картине экзогенных психических расстройств
- Глава 4. Психопатология одержимости и колдовства
- 4.1. Симптомокомплекс одержимости
- 4.2. Бред колдовства
- Глава 5. Депрессии с религиозной фабулой бреда
- 5.1. Клинические варианты депрессий с религиозной фабулой бреда
- Глава 6. Бред мессианства
- 6.1. Историко-теологический аспект
- 6.2. Психопатологический аспект
- 6.3. Иерусалимский синдром
- Глава 7. Культовая травма (психиатрические аспекты деструктивных культов)
- 7.1. Тоталитарный культ
- 7.2. Психические расстройства, возникающие в результате культовой травмы
- 7.3. Проблемы оказания психиатрической помощи адептам деструктивных культов
- Заключение