Заключение

В заключение целесообразно остановиться на некоторых вопросах, представляющихся важными. Специалисты не раз отмечали, что содержание психических расстройств во многом обусловлено культурной средой, эпохой, уровнем знаний. Именно в эти времена возникают новые религиозные движения, происходит популяризация оккультизма и мистицизма, появляются новые прозорливцы и пророки. В мировой истории был момент, когда почти все население было убеждено, что 1000 год от Рождества Христова станет годом Конца света. Люди массами уходили в монастыри, отказывались от мирской жизни, замаливали грехи, прекращали обрабатывать землю и шли нищенствовать. Взрыв эсхатологических настроений был настолько силен, что хозяйство многих стран было парализовано^[1]. Магический сдвиг, происшедший в сознании населения нашей страны в период социально-экономического кризиса, имел куда более скромные масштабы, однако несомненно, что страх лежал в основе столь различных по выраженности и распространению событий. Осмыслены ли такие явления психиатрией, объяснены ли они в психиатрических терминах, являются ли они вообще компетенцией данной науки?

Путь обращения в религиозную веру длителен и сложен. Наиболее гармонично он протекает тогда, когда религиозные навыки прививаются с детства. Этот процесс значительно усложняется, когда новый взгляд на мир и бытие возникает на более поздних жизненных этапах, вне ранее усвоенных религиозных традиций, да еще на фоне психотравмирующих ситуаций. Разумеется, у людей, предрасположенных к психическим срывам, любой крутой жизненный поворот может вызвать психическое расстройство. Но религия, которая сама по себе болезнетворной не является, а во многих случаях приносит облегчение, при особых условиях в силу присущей ей надмирности, таинственности, трансцендентности вызывает сложнейшие психопатологические переживания.

Как относиться к деструктивным культам? Существует взгляд, что неконтролируемость приносимого их деятельностью вреда надумана, а за обвинениями в их адрес стоят корыстные интересы представителей традиционных религий. Некоторые психиатры, считающие себя «независимыми», считают, что сама постановка вопроса о вреде деструктивных культов является посягательством на свободу личности, а изучение специфичности психических расстройств у адептов — не больше и не меньше, как возврат к «карательной» психиатрии. А как же тогда быть с диссоциативными, деперсонализационными, депрессивными и другими расстройствами, неоднократно описанными не только отечественными, но и зарубежными, в частности американскими, психиатрами и психологами? Как вообще соотнести религиозный опыт с различными отклонениями в психической деятельности? Ответы на эти вопросы дают современные принципы построения психиатрического диагноза, представляющие его сложным многоуровневым процессом, включающим в себя симптоматический, синдромологический, нозологический уровень. С введением в действие международных психиатрических классификаций (ICD-10 и DSM-FV) диагностика была дополнена уровнями социального функционирования. В данном контексте рассмотрению подлежат три ряда факторов: болезнь (патодинамический аспект функционального диагноза), личность (психологический аспект) и социальное окружение (социальный аспект). Результатом дальнейших разработок этой проблемы американскими психологами и психиатрами явилось введение в классификацию DSM-IV нового кода: «V62.89 Религиозные и духовные проблемы». К сожалению, в ICD-10 такой код, введение которого мы считаем целесообразным, отсутствует.

Изучение многообразия религиозного опыта приводит к необходимости применения уровневого подхода, развиваемого школой профессора Б.С.Фролова^[2], в основе которого лежит нормоцентрический принцип. С этой точки зрения соотношение нормы и патологии в религиозном опыте представляется следующим образом:

• Гармоничный религиозный опыт. Сюда относятся лица, у которых сосредоточение внимания на боге не мешает, а наоборот, гармонизирует социальное функционирование. Им присущи благоговение и любовь, уважение к собственной личности и к убеждениям других людей, ориентация на теплые межличностные отношения.

• Религиозный опыт с кратковременными религиозно-мистическими состояниями. Включает верующих, у которых во время богослужений или индивидуальных молитв возникают кратковременные эпизоды измененных состояний сознания. Их следует считать практически здоровыми, если выход из состояния не сказывается на социальном функционировании и повседневной деятельности.

• Религиозный опыт, отягощенный невротическими психическими расстройствами. Лица с данными нарушениями нуждаются в психиатрической и психотерапевтической помощи, которая оказывается с их согласия, преимущественно в амбулаторных условиях.

• Религиозный опыт, отягощенный психопатическими нарушениями (религиозные фанатики, реформаторы, страдающие паранойяльной психопатией со сверхценными идеями притязания). Нуждаются в психиатрической и психотерапевтической помощи, которая оказывается с их согласия, преимущественно в амбулаторных условиях. Принудительное психиатрическое обследование необходимо, если их поведение представляет опасность для близкого окружения, например, содержит призывы к жертвоприношениям, совершению суицида и т. д.

• Религиозный опыт, отягощенный психическими расстройствами психотического уровня. Включает больных, у которых патологический процесс отвечает закономерностям развития психического заболевания. Бред и галлюцинации религиозного содержания сочетаются с другими симптомами и синдромами, характерными для определенной нозологической единицы. Нуждаются в лечении в стационарных условиях. Недобровольная госпитализация применяется в случаях, если психическое состояние представляет опасность для самого больного и для окружающих или есть основания предполагать утяжеление болезни без оказания психиатрической помощи.

Итак, проблемы, связанные с взаимоотношениями психиатрии и религии, еще далеки до окончательного решения. Однако то, что они обращены к самому волнующему и загадочному — духовной жизни человека, определяет их перспективы.

1. Доманин А.А. Крестовые походы. Под сенью креста. — М.: ЗАО Центрополиграф. 2003. — С. 6-7. ↑

2. Фролов Б.С. Система оценки и прогнозирования психического здоровья при массовых психиатрических исследованиях. — Л.: ВМА, 1982. — 62 с. ↑