Глава восьмая. Современное скопчество​

Скопческий процесс, происходивший в апреле — мае 1929 г. в Ленинграде, показал, как глубоко ошибалась наша антирелигиозная общественность, сбрасывая со счетов секту скопцов при учете поборников религиозного мракобесия.

Благодаря строгой конспирации, свойственной этой секте, и, казалось бы, полной беспочвенности ее существования в условиях советской действительности — о скопцах забыли, вспоминая о них лишь как о жутком историческом прошлом. А между тем, окрыленные свободой вероисповедания и религиозной терпимостью советской власти, «бедные сироты», «райские пташечки», бывшие миллонеры-скопцы рассыпались по всему Союзу, свили себе «теплые гнездышки», понасадили «виноград зелен садов» — скопческих ячеек. Скопческие «корабли» существуют не только в провинциальных захолустьях, но даже в обеих красных столицах.

Еще и поныне «жив» скопческий царь Петр III и вот-вот вострубит «в золотую трубушку», призывая верных праведных. По-прежнему распространяются рукописные или напечатанные на машинке скопческие распевцы, страды «искупителя». Как и раньше, приводят в секту «новиков», рубят голову «змию-лепости» и радеют до полного изнеможения. Не далее как 3 августа 1929 г. в секту была принята работница с фабрики Желябова в Ленинграде, а разъезжающий сейчас по СССР скопец Меньшенин еще в сентябре 1929 г. убеждал в необходимости полного «убеления» принятого в Уфе «новика».

Ленинградский скопческий процесс несколько напугал «Христово стадо», заставил его насторожиться и еще глубже уйти в подполье, но черной, изуверской работы его не прекратил. Не прошло и нескольких дней с момента ареста волосовских и муратовских скопцов, как о нем был извещен весь скопческий мир в Союзе и за границей.

Если за несколько месяцев до ареста некоторые скопцы собирались послать благодарственную телеграмму в ЦК BKП (б) за то, что их не преследуют и дают каждому «молиться», как он хочет, то после процесса появляется литературное произведение совершенно иного типа:

В нашей северной столице,
В славном Питере во граде,
Есть от духа глагол новый
Про теперешнее время.
Перед нами годы льются,
Словно бурные потоки,
Мысли наши в даль несутся,
А судьбы идут глубоки.
Мир во мраке цепенеет,
Возвышается наукой,
Везде красно знамя реет,
Дух безбожный всюду веет,
Теплота сердец не греет.
А природа все стареет,
Все меняется на свете,
Красно солнце редко светит,
А современные годы
Не хотят признать советов.
Человечество безбожное
Пишет верным подорожные,
А избранные слуги божии
В жизни стали неосторожны.
А как стали дни тревожные,
Стали гордые, многосложные,
Руки к небу поднимают,
А любви не понимают,
Сердца свои пожимают,
Царя явного ожидают,
Мыслями в свете витают,
А в сердцах верушки тают.
А наш батюшка родимый
В чистых сердцах обитает,
И он духом с нами вместе,
Вот вам, други, его вести.
Богу слава, честь, держава
Вовеки-веков, аминь!

В. В. А.

К сожалению, материалы о современном скопчестве, которыми мы располагаем, крайне скудны.

В результате октябрьского манифеста 1905 г. скопцы, как мы уже упоминали, получили право свободного проживания по всей территории России. Большая часть сибирских скопцов (свыше тысячи человек) покинула свои поселения и рассыпалась по городам и селам Европейской России. После нескольких лет затишья скопчество снова начинает поднимать голову. Из просмотренных нами старых газет видно, что скопчество, хотя численно с каждым годом все более сокращается, тем не менее вплоть до 1914 г. усиленно продолжает свою разлагающую пропаганду.

В 1910 г. к скопческому процессу в Харькове было привлечено 142 скопца подсудимых и 250 свидетелей.

В 1911 г. предполагался скопческий процесс в Москве, но дело почему-то заглохло. Затем, в том же 1911 г., как это видно из «Русского слова», № 219, в Курске судились за принадлежность к скопчеству 22 человека.

В 1912 г. за распространение скопчества было арестовано 80 скопцов в Острогожске, Воронежской губ., и 26 человек в Уфе.

В 1913 г. арестовано 27 скопцов в Екатеринбургской губ., 5 — в Рязанской губ., и слушалось громкое дело вышневолоцких скопцов.

В период империалистической и гражданской войн обществу и правительству было не до скопцов. Кстати, в бесчисленных пророчествах «пророки» и «пророчицы» предсказывали скорую победу над немцами и советовали еще усерднее молиться за царя.

В результате Октябрьской революции скопцы-миллионеры превратились в бедняков.

Именной список скопцов-богатеев, с указанием их имущественного положения и находившихся в их руках капиталов, которые погибали в результате революции, дает нам основание думать, что, несмотря на предоставленную скопцам свободу вероисповедания, сочувствие их вряд ли может быть на стороне советской власти. Вот лишь незначительная часть этого списка:

Мы привели лишь несколько имен московских и ленинградских скопцов, вообще же скопческих капиталов погибло в революции значительно больше.

Не далее как 13 сентября 1929 г. в Ленинграде (Ковенский переулок, дом № 10) на скопческой беседе пророчица Елизавета Тупикова пророчила:

«Помолитесь, праведные, господь с милостью, государь-батюшка со святым покровом. А советскую власть, как с панели грязь, бог пошлет метлу и выметет. А царская корона над Рассеюшкой так и золотится, скоро богу неугодная власть свалится. Бог, дух святой, пошлет китайскую тучу и всех антихристов зароет в мусорную кучу, что вовек они не воскреснут. А вам, детушки, даст бог полную свободу. Только больше молитесь да ожидайте с терпением».

С «содокладом» Тупиковой выступила после нее Татьяна Жаркова и дополнила: «Было в общем суде, государь-батюшка при трубе живогласно вестил, что скоро будет государь, даст детушкам волю. Будете и торговать, а грешные будут горевать. Извольте с терпением дожидать да в любви находиться».

Крестьяне деревни Волосово рассказывали нам, что в 1921 г. скопцы так обнаглели, что открыто выражали готовность перевешать всех коммунистов, как только падет советская власть. Не больше сочувствия в скопческом мире встретила и резолюция 1905 г. Скопец Н. Иевлев за то, что нес флаг с надписью «Долой царя», был изгнан из скопческой среды, и обозленные братья лишь спустя несколько лет с ним помирились, и то только благодаря тому, что час его смерти был близок.

Выше мы уже определили скопчество как реакционную организацию купечества в союзе с кулацким крестьянством. Эти выводы полностью подтверждаются и социальным составом и характером деятельности современных скопцов.

Волосовские и муратовские скопцы представляли собою крепкую кулацкую организацию, противодействовавшую всем начинаниям советской власти.

«Стоит только кому слово сказать насчет товарищества или какой культурной работы, а они прямо глотку на сходе затыкают. Особенно Александр Петрович: слова против скопцов не скажи. Так и ходил все время с револьвером. Такой был горлопан. И хорошо, что его пocaдлили» — так отзываются о скопцах волосовские крестьяне. «По имущественному положению главари скопцов из деревни Б. Волосово и Муратово оказались крепкими хозяйчиками, имевшими хороший доход от ломового извоза. Так, Иван Андреевич Хус — обладатель двух домов, каменного и деревянного, молотилки, пяти ломовых телег, сепаратора. В городе у него две ломовых запряжки, наемный работник, получающий 2 руб. в день. Доход его в иные дни выражался в десятках рублей».^[1]

«Вот скопец Пардонен из дер. Муратово, также собственник молотилки, сепаратора» и т. д.

Словом, большинство скопческих хозяйств — или крепкие середняцкие или кулацкие. Путем экономического давления на бедноту и при содействии крепкой организации старых скопцов «божьи» люди» пустили в деревне довольно прочные корни. Зажав деревню в кулак экономически и политически, скопцы стали создавать, вернее — насаживать, и свою, скопческую, «культуру».

Оскопленная уже после революции молодежь образовала как бы свой скопческий кружок молодежи. Под руководством старых скопцов и скопчих молодежь училась «скакать» (радеть), разучивала и пела скопческие распевцы и слушала пространные пророчества про грядущее блаженство в награду за «праведный» образ жизни скопцов.

Как уже нами отмечалось выше, оскопленная молодежь являлась и здесь одним из лучших орудий скопческой пропаганды. Девица А. А., неравнодушная к некоему Н., посещавшему радения вместе со своим дядей, скопцом Б., также стала ходить на беседы и была «убелена» удалением сосков. В. А., узнав, что оскопился его друг А. П., «попросил», чтоб и его оскопили, и т. д. Почти вся волосовская молодежь в той или иной мере была втянута в секту и участвовала на беседах.

N, счастливо избегнувший горькой участи скопца, рассказывал нам, что он два раза убегал из-под ножа. Соглашался, а потом раздумывал.

Скопцы умеют окружить пришедшую «душу» на первое время ласкою и заботой.

Спустя 8 или 9 месяцев после процесса, который, казалось бы, должен был кое-чему научить организации, ведающие культурной работой в районе, автор настоящей книги вместе с членом сельсовета и одним студентом Ленинградского коммунистического университета едва не были избиты пьяной молодежью в соседней с Волосовым деревне. Никакой или почти никакой культурной работы в районе до процесса не велось. Суеверное население еще до сего времени верит в домовых и всяческую чертовщину. В 1927 г. крестьяне деревни Волосово даже облаву на домового устроили.

«Года два тому назад было такое дело у нас, — рассказывает крестьянин деревни Волосово, — в один дом стал ходить ночью домовой. Хозяин очень боялся, стал просить нас караулить его. Я ничего не верил. «Ничего, — говорю, — не может быть». Ну, вот: собралось нас человек 10 мужиков. С ружьями все. Когда стало скоро 12 часов, огонь потушили, темно стало в избе. Смотрим, — кошка черная идет. Один хотел стрелять, а мы сказали: «Зачем кота бить? Он не виноват». Подошел он к окну (кот черный) и: «мяу, мяу, мяу». Потом прыгнул на чердак.

Вдруг как трахнет что-то, как из пушки, по стене. Мы кругом дома стали смотреть. Думали, может, кто пошутил. Нет никого. И следов никаких нет. Опять сели в избе. И через малое время опять: тррах. И ничего не было. Что это такое? Нет, что-то есть…» — так заключил свой рассказ Александр Петрович Низонен, который после этого случая три дня болел, должно быть, от испуга.

То же самое об этом случае рассказывают и другие участники облавы на домового, причем один старик высказал весьма дельное предложение: «А я, — говорит он, — и теперь не верю. Я только думаю так: на печке лежал старик один. Может, он стучал ногой в стену, а?»

Другой случай, рассказанный нам в той же деревне, заключается в следующем. Полтора года тому назад, во время порубки леса деревом убило крестьянку Елизавету Матвеевну Тэрло. В доме убитой вдовы через некоторое время поселился Петр Головин.

Но, прожив 4-5 дней, ночью со всей семьей выбрался, обратно, уверяя жителей, что его беспокоит по ночам какая-то сила. То он слышал удары в стену, подобные раскатам грома, то легкое постукивание пальцем в стекло и человеческий голос, говоривший: «Уходи отсюда. Что тебе нужно? Уйди с моей кровати. Оставь меня здесь, одного» и т. д.

С весны 1929 года в дом въехал на жительство крестьянин Николай Луконен.

Узнав, что Луконен также собирается уезжать из дома и по секрету сообщил старухе Марье Ивановне Пивдунен, что и его беспокоит домовой, я попросил его рассказать, в чем дело.

Рассказывал он довольно сбивчиво, но по возможности; передаю подлинный его рассказ.

«Да, что-то есть. Один раз ночью мы спали, вдруг поднялся такой грохот, что я думал, что двор обвалился. Так и думал. И жена слышала.

А потом еще раз, как будто кто прыгнул с крыши на чердак. Потом заболел жеребенок. Умер. Поросенок был хороший, тоже умер. Я-то сам не слыхал, но жена слышала голос. Меня не было дома. Вечером поздно прихожу домой, а дома огонь горит. Я говорю: «Зачем зря свет горит, все равно ничего не делаешь, лежишь» Жена говорит, что страшно. Проходил он и как пальцем стучал в окно.

«Соня дома?» — голос такой, как будто в нос говорит. Она ничего не сказала ему. Потом говорит: «Приготовь скорей». И ушел. А никого нет. Она смотрела в окошко.

И еще одна девочка из окошка видела, что к нам в дом шла женщина нашей деревни и несла в руках холст. Принесла и положила. А мы никто другой этой женщины не видели, а девочка видела.

Что это такое?

Когда спрашивал Соню (жену), это было в субботу, а в воскресенье заболела корова.

На девятый день я ее продал мясникам, а они ее дорогой зарезали. А то бы околела, не могла идти».

Пьянство и дикие драки с убийствами на общем фоне бескультурья отталкивали от себя некоторую часть молодежи, которая, за неимением лучшего, шла к скопцам и слушала их «святые» песни. А культурные организации преступно спали… В результате десятки молодых парней и девиц искалечены на всю жизнь изуверской организацией. Когда случайно попавший в деревню коммунист А. А. выразил негодование по поводу работы скопцов, шедший рядом с ним член налоговой комиссии, Александр Пивдунен, вынул наган и наставил на него.

«А ты знаешь, — говорит, — что я за скопцов застрелю тебя как собаку? Что они тебе плохого сделали? Я сам скопец и обижать их никому не дам». Однако не застрелил, а плюнул и пошел прочь. Случай этот, переданный нам самим А. А., показывает, как уверенно чувствовали себя скопцы до самого последнего времени.

Может быть мы бы и до сих пор не знали о существовании скопческого «корабля» в Волосове, если бы молодой скопец Андрей Пивдунен, живший в работниках у своего дяди-скопца, не был оскоплен последним и не подал на дядю в суд заявление. Уговаривая его оскопиться, дядя обещал после смерти все имущество и даже золото оставить племяннику. Оскопив Андрея, дядя, однако, начал эксплоатировать его, нагружая непосильной работой. Мальчик стал требовать платы. Тогда дядя выгнал его из лома, не заплатив ему ни копейки за два года работы. Андрей подал в суд.

С этого и началось волосовское дело.

В результате было привлечено к судебному следствию несколько десятков скопцов, главари которых были признаны на основании статей 17, 123 и 142 виновными в распространении религиозного суеверия, связанного с материальными выгодами, и в умышленном нанесении телесных повреждений, причиненных мучительным способом. О том, что суд не ошибся, квалифицируя скопчество как религиозную организацию, основанную на материально-корыстных интересах, с еще большей несомненностью свидетельствует деятельность московских скопцов. Всего их насчитывается 500 человек; из них оскопленных 150, остальные «приведены», но еще не оскоплены.

По словам сейчас порвавшего со скопчеством N, лично все видевшего в 1928 г., московские братцы и сестры привозят в Москву девушек из глухих деревень Рязанской губ. и заставляют их вязать чулки, кружева, шить галстуки.

«Из домов, — рассказывает N, — их не выпускают на улицу по несколько лет. Кормят только постными щами, свеклой да гнилой картошкой. Работать заставляют по 16—18 часов в сутки и ничего за работу не платят. А по вечерам кружатся и поют распевы. И потом, конечно, оскопляют их сестры.

Мне они подарили четыре галстука.

В несколько лучшем положении находятся галстучницы, которые в виду своей более высокой квалификации получают за свой труд некоторую плату. Однако и они жалуются на злостную эксплоатацию. Многие бы домой уехали, но уже того — немножечко не хватает, как домой поедешь?»

В конце 1929 г. ленинградские скопцы, немного успокоившиеся после волосовского процесса, снова насторожились. Прислуга и работница-чулочница московского скопца Петра Петровича, у которой вследствие полного удаления обеих грудей долго не заживали раны, помешалась и, убежав из дома, кинулась в Москву-реку топиться, но ее вытащили. «Подошел постовой милиционер — мол, что такое, зачем топилась? А она расстегнула кофту, а там груди вырезаны до костей. «Вот, — говорит, — что сделали со мной скопцы». — «Какие, — говорит, — скопцы?» — «Мой хозяин да ты» — ткнула в милиционера пальцем.

И сейчас несколько человек братьев арестовано. Но только, по-моему, зря; Петр Петрович, это я наверное знаю, что не он скопил. Кто-нибудь из сестер» (из рассказа скопца Г. М.).

Большинство руководителей московского скопчества — бывшие богачи-миллионеры. Потеряв в революции капиталы, скопцы лихорадочно стараются нажить их снова путем массового калечения прозелитов и безудержной их эксплоатации. Скопческий культ, легенды об «искупителе» и спасении души — лишь внешняя личина, прикрывающая злостную эксплоатацию темных людей, которых скопцы ловко заманивают в свои сети, обещая им будущее блаженство в воздаяние за «праведную» жизнь.

Не менее ярко хищнически-кулацкое лицо скопчества в деревне выявил и процесс саратовских скопцов, происходивший в декабре 1929 года. Перед судом предстали в качестве вожаков «корабля» кулаки-лишенцы — Решетниковы, Шевырев Осип и Евдокимов Тимофей. Кулаки-скопцы брали в аренду хутора, имели подсобное молочное хозяйство, до десятка и больше молочных коров на каждый двор, в их распоряжении были сеялки, веялки, сельхозмашины до тракторов включительно. Хозяева пили чай на Сенном рынке, приторговывали скотину, а на хуторе «от темноты до темноты», по показанию свидетеля процесса батрака Луняшина, гнула спину наемная рабочая сила. В домах же, на скотных дворах, также от зари до зари работали батрачки и «сестры во Христе» — забитые запуганные жены скопцов».^[2] По поводу эксплоатации кулак Шевырев на суде заявил: «Эксплоатация позволена богом, ибо ни в Евангелии, ни в другом св. писании о запрещении эксплоатации ничего не сказано».

Но полностью выявить преступную физиономию скопчества помог второй ленинградский процесс, происходивший в январе 1930 г.

В течение 5 дней суда 13 тысяч ленинградских пролетариев с интересом следили за разоблачением хищников-контрреволюционеров, представших перед советским судом. На скамье подсудимых, рядом с бывшим миллионером Ломоносовым, бывшим капиталистом и теперешним валютчиком Алексеевым, кулаком и торговцем Петровым оказались работницы с фабрики Желябова. Оказалось, что скопцы свили свое гнездо не только в окрестностях Ленинграда, но и в самом центре, на фабрике, вербуя в свою секту наиболее отсталых работниц. На суде, разоблаченные показаниями Бутинова, Силина и Григорьевых, скопцы пытались показать себя советскими людьми.

«Пророк»-фанатик Морков заявил: «Когда Ленин умер, когда по всей России прогремело, что Ленин умер, я сказал, что в России не стало больше хозяина, потому что Ленин учил всех есть из одного котла. А на утро меня хватил паралич».

Центральная фигура процесса — Ломоносов. К его голосу прислушиваются остальные скопцы. Ломоносов — щеголь и скопческий аристократ. Развязный и самоуверенный, он держит перед судом витиеватые речи о каких-то белых садах, о какой-то нежно благоухающей чистоте.

Несмотря на то, что Бутинов, рабочие Силины (отец и сын) категорически уверили суд, что их оскопил Ломоносов, последний с свойственной скопцам лживостью сказал, что «это неправда».

В руках Ломоносов беспрерывно держит покров, как бы сигнализируя этим, что он идет по стопам искупителя.

И этот кроткий тучный барин оскопил до 20 мальчиков. Искалечил 20 человеческих жизней, стремясь вернуть потерянные в революцию капиталы. Выступавший на суде недавний скопческий агитатор Бутинов, бывший орудием в руках изуверов, заявил, что скопцы делятся на две части. Одна часть — привилегированные, пророки и оскопители, кулачье, т. е. бывшие менялы, вторая — это крестьяне, рабочие и работницы, словом, обманутый, искалеченный и темный люд.

Прекрасно учитывая, что на одном Петре III, т. е. втором Христе, в наше время далеко не уедешь, скопцы по-новому, «по-научному», перестраивают свое обоснование скопчества. Кроме уже цитированных нами откровений о скопчестве И. Ермакова, считаем нужным познакомить читателя с мыслями скопца Г. П. Меньшенина на этот счет.

В письме к академику Кони он пишет:

«Возражаю категорически против научных исследователей, ученых медиков, как то: Пеликана, Немилова и др., что наличность половых желез очень важна для духовной деятельности и на этом основывается все учение об омоложении. Искусственно повышая половую деятельность, врачи надеются вызвать повышение физической и умственной жизни человека. Кастрация, — говорят врачи, — ведет к ослаблению духовной жизни и творчества.

Взгляды этих эскулапов, смею уверить, неверны, неосновательны и бездоказательны как научно, так и практически.

Кастрация (оскопление) ничуть не влияет на духовную и умственную жизнь человека, даже и физическую. Я, прожив 60 лет среди группы скопцов в 200 человек и сам будучи оскоплен 9 лет от роду, категорически доказываю и уверяю, что взгляды медицинской науки по этому поводу поверхностны и не проверены практически, не зная жизни скопцов, их духовного и умственного уклада и качества скопческого быта.

Я разделяю мои утверждения качеств скопцов на шесть категорий:

1. Физически скопец, даже оскопленный от 10 до 15 лет мало теряет силы, но энергия и умение, предусмотрительность в жизни значительно повышены против не-скопца.

2. Умственно скопец ничуть не теряет против не-скопца, даже оскопленный 5-10 лет; деятельность мозга, умственных артерий постепенно возрастая, работает нормально и развивается пропорционально, ничуть не понижается против человека — не-скопца,

3. Духовно, нравственно скопцы выше стоят того уровня, той среды, из коей они вышли, и равно оскопленные в малолетстве добры, сострадательны к нужде человека или несчастью, они милостивы и снисходительны и во всем последовательны, справедливы и честны.

4. Политически скопцы нисколько не теряют способности здраво мыслить и понимать, определять значение политики и всегда интересуются таковой более, чем та среда, из которой они ушли в скопчество. По выражению князя Голицына, эпохи Александра I, скопцы — настоящие философы.

5. Хозяйственно-экономически скопцы — примерные хозяева и серьезно-практические. Они всегда выделяются среди окружающих их поселения не-скопцов; у скопцов дом, двор, рогатый скот, лошади, инвентарь сельского хозяйства, поля, хлеб в поле — высшего качества, словом, очень резко и наглядно выделяются против другого населения — не-скопцов.

6. Скопцы по наружному виду здоровы. Если оскоплен в малолетстве, правда, теряет наружную растительность, бороду, усы, изменяется физиономия лица в сторону женственности, и голос делается теноровым — и только; остальные качества скопца ничуть не ниже или хуже не-скопца, а напротив, приличнее, гигиеничнее, здоровее и даже представительнее той среды, из которой скопцы ушли.

Вот мои выводы, взятые из практической жизни скопцов и данного личного наблюдения, находясь среди скопцов, как выше сказано, 60 лет.

Не буду отрицать, что ниже высказанной оценки скопцов нет, — есть, но самое большее 10—15%.

В заключение всего, что мною сказано в опровержение мнения медицины о низком уровне духовно-умственном скопцов, будет написана статья с более подробным подтверждением против такого мнения.

Г. П. Меньшенин.

Уфа, 14 марта 1925 г.»

В противоположность Ермакову, считающему нежелательным оскопление не вполне физически развившихся мальчиков, Меньшенин смотрит на скопчество гораздо проще. Его обоснование более доступно скопческим массам.

«А Ориген, — пишет Меньшенин в письме к N, — глупый был, и много образованных людей в XIX в. были скопцы. Нет, это не то, что Селиванов и другие были глупы и отрезали себе мешочек с двумя шариками, как лишнюю тяжесть и вредную вещь в смысле отдельного человека. Да, кажись бы, штука небольшая, а сколько зла приносит человеку и человечеству всего мира: ссоры, драки, убийства, войны целых народов, болезни и уродования тела и другие мерзкие последствия и действия, отвратительное извращение нравов и пола, — словом, Селиванов прав в том, что находит великий грех человека с этими вещами. Что заставляет зава делать растрату? — тайный уд. Почти на каждом углу — больницы с лечением венерических болезней и разных трипперов, что это заставляет, как не богом дарованные уды?

Тысячи абортов, возникающих вследствие тайных уд и калечащих самую здоровую жизнь, убийства новорожденных детей, — все это последствия тайных уд».

Дальше, Меньшенин говорит, что раньше кадетов целыми взводами водили в дома терпимости, и теперь на каждом углу можно встретить уличную женщину.

Если человек «в зрелом возрасте решается на такую жертву, навряд ли это вредно для социалистического государства», заключает он (писано в ноябре 1928 г.).

Как видит читатель, современные скопцы обосновывают скопчество или чисто рационалистически (даже не упоминая религиозных мотивов), приписывая ему цель — сделать человека более совершенным общественным деятелем (Меньшенин), или же более высокими стремлениями «духа» (Ермаков).

В своем «открытом письме» Ермаков предлагает скопцам коренным образом реорганизовать свою жизнь путем учреждения «духовных семейств» (нечто вроде коммун), от 15 до 50 человек в каждом. О характере этой коммуны читатель может судить по прилагаемому в приложении примерному уставу, набросанному Ермаковым. Нужно сказать, что, несмотря на выгодность его для спасения души, большинство «братцев» категорически отвергло предложение Ермакова. «Я тоже поднимал вопрос о коммуне, но, куда там, и слышать не хотят», сообщил нам Меньшенин.

В условиях пролетарской диктатуры секта скопцов может быть рассматриваема не только как пережиток, но и как крайнее проявление социально-экономического протеста против основ советского строя. И по своему культу, и по своему прошлому и настоящему имущественному положению секта не может быть доброжелательно настроенной по отношению к советской власти. Современное скопчество заслуживает, чтоб на него обратили серьезное внимание в силу: 1) его контрреволюционной идеологии, 2) его вредной социально-экономической деятельности и 3) его исключительного религиозного изуверства, влекущего за собою физическое и духовное калечение прозелитов.^[3]

История скопчества показывает нам, какой живучестью обладает эта секта и как ошиблась советская общественность, предполагая в периоды ухода скопцов в глубокое подполье, что скопчество перестало существовать.

Основные мероприятия, которые, по нашему мнению, должны быть в первую очередь проведены в районах, охваченных скопчеством, кроме мероприятий, обеспечивающих борьбу с религией вообще, — таковы:

1. Организация сети политико-просветительных и культурных учреждений и посылка в районы дельных культурных работников — антирелигиозников и врачей.

2. Учет имеющихся скопцов и строгое за ними наблюдение.

3. Изоляция от населения административными мерами убежденных скопцов-фанатиков, пропагандистов и оскопителей.

Жизнь показывает, что сколько бы скопец ни подвергался наказаниям, это не только не умаляет его рвения «убелять людские души», а, наоборот, он считает, что идет по пути «искупителя», и еще энергичнее продолжает свою вредную пропаганду. Некоторые из современных скопцов десятки лет находились в тюрьмах и ссылке при царском строе, но это их ничему не научило.

Надо изолировать 40-50 преступников, лишив их возможности калечить десятки и сотни людей.

1. Маторин Н. М, статья «Невероятный пережиток», «Партработник», № 12 за 1929 г., изд. Ленинградского Областкома ВКП(б). ↑

2. П. Гнездилов. Черный корабль. Саратов, 1930 г. Изд. совета СВБ. ↑

3. Прозелит — непосвященный. ↑