Цезарепапизм и его судьбы

Усилению светских начал в социальной жизни России XVII—XVIII вв. способствовали изменения в надстройке общества. Баланс сил между светской и духовной властями еще более сдвинулся в сторону первой. Эти перемены продолжили и усилили традиции цезарепапизма, издавна сложившиеся на Руси, опирались на них.

Традиция цезарепапизма была усвоена на Руси вместе с греко-византийским вариантом христианства. В отличие от Западной Европы в Византийской империи церковь оказалась в подчиненном от государства положении. Подобный союз государства с церковной организацией принято называть цезарепапизмом, тогда как папоцезаризмом обозначают такой союз, в котором доминирует церковь. Византийская модель отношений между церковью и государством — типичный образчик цезарепапизма. Единое государство с сильной централизованной властью подчинило себе церковную организацию, и этот статус церкви был закреплен как светским, так и церковным законодательством. Церковь в Византии рассматривалась как младший союзник и сателлит империи. На Руси, где была воспринята византийская традиция, церковь оказалась в явной зависимости от государства, ее прерогативы были ограниченны.

Но в ходе истории цезарепапизм варьировался, как варьировался и его антипод — папоцезаризм.

В Западной Европе в период феодальной раздробленности церковь была особенно влиятельной и проявила себя, по словам Ф. Энгельса, «в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя»^[1]. Энгельс говорил о католической церкви как о крупном интернациональном центре феодальной системы, объединявшем Западную Европу, несмотря на постоянные войны, происходившие здесь, «в одно большое политическое целое»^[2].

И на Руси в период феодальной раздробленности, когда центральная государственная власть была ослаблена и временами вообще становилась номинальной, значимость церковной организации возросла. Она взяла на себя функции, сходные с теми, которые выполняла католическая церковь в расколотой на множество феодальных владений Западной Европе. Православная церковь пыталась создать из отдельных княжеств нечто единое — в рамках религиозной общности. Принадлежащие ей земли были расположены в различных политических образованиях, что еще более усиливало ее статус экстерриториальности. Обособленным уделам противостояла целостная и весьма влиятельная религиозная организация.

И все же на Руси, даже в период феодальной раздробленности, теократические тенденции никогда не перерастали в нечто большее. До папоцезаризма дело не доходило никогда. Сказывалась устойчивая традиция, сохраняли силу установки, принятые изначально и положенные в основу отношений церкви и государства.

С образованием централизованного государства встал вопрос о некоторых функциях, длительное время выполнявшихся церковной организацией. Возникли серьезные коллизии между усилившейся великокняжеской властью и церковью, не желавшей поступиться правами и привилегиями, приобретенными в период раздробленности.

Трудности, которые переживала церковь в 80—90-х гг. XV в., в пору становления абсолютизма в России, состояли в том, что группировка, которая пользовалась в ней наибольшим влиянием, была вовлечена в конфликт не только со своим естественным противником — реформационным движением, но и с феодальным государством. Конфликт завершился в конце концов компромиссом, и стороны пришли к взаимному согласию. Церковь отказалась от политических притязаний, сохранив свои обширные земельные владения. Великий князь, который на протяжении 80—90-х гг. неоднократно проявлял к еретикам благоволение, лишил их какой бы то ни было поддержки.

Отношения церкви с государством вновь обострились во второй половине XVII в., когда церковь, возглавлявшаяся патриархом Никоном, оказала сопротивление дальнейшему усилению государственной власти и еще раз проявила склонность к теократии. После непродолжительной борьбы церковь была всецело подчинена государству в соответствии с повсеместной практикой абсолютизма. В XVIII в. произошло дальнейшее ослабление церковной организации, завершившееся упразднением патриаршества и созданием синода, правительственного учреждения, управлявшего церковью, что фактически превратило ее в одно из звеньев государственного аппарата.

Все это также содействовало совершавшемуся уже несколько десятилетий процессу обмирщения.

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 7. — С. 361. ↑

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 22. — С. 306. ↑