Единение с естествознанием

Философия революционной демократии оказала воздействие на мировоззрение Д. И. Менделеева, И. И. Мечникова. И хотя они не стали революционными демократами, все же на их творческой деятельности революционно-демократическая философия отразилась весьма плодотворно. Революционным демократом по своим убеждениям был И. М. Сеченов. Усвоенные К. А. Тимирязевым революционно-демократические идеи во многом предопределили, как считал он сам, всю его дальнейшую духовную эволюцию.

Философия революционной демократии стала одним из факторов перехода ряда русских естествоиспытателей от естественнонаучного материализма к философскому.

Оба эти явления — естественнонаучный материализм и философский материализм естествоиспытателей — тесно связаны с естествознанием, но разница между ними существенна.

Основательный анализ естественнонаучного, или, как называл его В. И. Ленин, естественноисторического, материализма (в то время термину «естественная история» синонимом являлся термин «естествознание»), был дан в «Материализме и эмпириокритицизме». Ленин определял естественнонаучный материализм как «стихийное, несознаваемое, неоформленное, философски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим сознанием»^[1]. Ленин показал, что даже в тех случаях, когда естествоиспытатель совершенно не знаком с учениями философского материализма, в своей собственной, специальной отрасли знания он весьма прочно, хотя и стихийно, стоит на материалистических позициях.

Естественнонаучный материализм не однороден, он имеет отчетливо видимые градации и явно тяготеет к двум полюсам. Один из этих полюсов — наивный реализм. Ленин характеризует его как «стихийно, бессознательно материалистическую точку зрения, на которой стоит человечество, принимая существование внешнего мира независимо от нашего сознания»^[2]. Наивный реализм не является какой-то осознанной концепцией.

Это — убеждение, основанное не на рассуждениях, а на практике повседневной жизни. Ленин подчеркивал и теоретическую недостаточность, и гносеологическую ценность наивного реализма — «обычного, нефилософского, наивного взгляда всех людей, которые не задумываются о том, существуют ли они сами и существует ли среда, внешний мир»^[3].

Другой полюс притяжения естественнонаучного материализма — материализм философский, и варианты естественнонаучного материализма, тяготеющие к нему, имеют тенденцию к постепенному изживанию свойственной им стихийности. В то же время естественнонаучный материализм — некое качественно определенное явление, отличное и от наивного реализма, и от сознательного, философского материализма. Характерная особенность его — тесная, неразрывная, хотя и стихийная, связь материалистических убеждений естествоиспытателей с исследованием природы.

Естественнонаучный атеизм — одна из сторон естественнонаучного материализма. Стремясь воссоздать подлинную картину мира, дать научное освещение вопросов, уже «решенных» в Священном писании и произведениях религиозных авторитетов, естествознание неизбежно приходит в столкновение с религиозной догмой. Естественнонаучные открытия приобретают атеистическую значимость. Естественнонаучный атеизм в ходе истории изменялся, и изменения эти прежде всего состояли в том, что от простого противопоставления данных науки положениям религии он переходил к ее критике. В процессе своего развития естественнонаучный атеизм — в своей значительной части — сближается с атеизмом философским.

Постановка и решение кардинальных проблем (а такие проблемы рано или поздно появляются в любой естественной науке) стимулируют теоретический поиск естествоиспытателя, обращают его к философии. При этом к определенному выбору философских идей естественника склоняет как сам естественнонаучный материал, так и логика его рассмотрения, хотя, конечно, какая-либо предопределенность в этом случае отсутствует. Ленин отмечал «неразрывную связь стихийного материализма естественников с философским материализмом»^[4]. Частично преодолевает свои пределы и смыкается с философским атеизмом также и естественнонаучный атеизм.

Подобные тенденции, проявлявшиеся и ранее, особенно дают о себе знать в XIX и XX столетиях, когда естествознание окончательно преодолевает эмпирический уровень и теория завоевывает в нем значительное место.

Сближение естествознания с материалистической философией нашло воплощение в творчестве ряда ученых.

Оставаясь естественниками, они активно обращаются к философии, своими трудами обогащают философское знание. Эти натуралисты являются не стихийными, естественнонаучными материалистами и атеистами, а сознательными, философскими.

Уже XVIII в. знает таких ученых, которые были и естественниками и философами, проявляли свободомыслие или даже пропагандировали материализм и атеизм — в формах, характерных для того времени. Среди имен, которые вошли и в историю естествознания, и в историю философии, — имена М. В. Ломоносова, Ж. Л. Д’Аламбера, Б. Франклина.

В больших масштабах подобное явление было свойственно русскому естествознанию и философии второй половины XIX — начала XX в. В тот период времени созданы «Этюды о природе человека. Опыт оптимистической философии», «Этюды оптимизма», «Сорок лет искания рационального мировоззрения» И. И. Мечникова, «Наука и демократия» К. А. Тимирязева, «Рефлексы головного мозга» И. М. Сеченова, «Материалы для суждения о спиритизме» Д. И. Менделеева. В этих и некоторых других сочинениях разрабатывались и философские, атеистические и естественнонаучные проблемы. Оставаясь естествоиспытателями, но сочетая свои естественнонаучные взгляды с философскими, создатели таких работ являлись уже материалистами не стихийными, а сознательными.

Особенность перехода от естественнонаучного материализма к философскому состояла в данном случае в том, что к этому переходу была причастна большая группа выдающихся ученых. Сложилось целое философское направление, не порывавшее прочных связей с естествознанием. Оно стало одним из звеньев русской и всемирной истории философии.

Этот вид материализма органично дополнялся атеизмом, также имевшим философский характер и тоже не утратившим своей естественнонаучной основы. Атеизм русских естествоиспытателей-материалистов не имел ничего, общего с дилетантизмом; он являлся дополнением и продолжением естественнонаучных и философских разработок, представлял собой составную часть научной деятельности. Этот вид атеизма — важный этап в его истории. Произведения, в которых он содержится, не утратили своей значимости, остаются и ныне эффективным средством борьбы за научное мировоззрение.

Конечно, переход к философскому атеизму не являлся всеобщим. Многие естествоиспытатели не вышли за пределы естественнонаучного материализма и атеизма.

Естественнонаучный материализм далеко не исчерпал еще своих возможностей и продолжал оставаться в русском естествознании влиятельным направлением.

Во второй половине XIX и начале XX в. русское естествознание начало испытывать еще одно мощное воздействие: в стране получали все более широкое распространение идеи марксизма.

К. А. Тимирязев гордился тем, что одним из первых в России ознакомился с «Капиталом» К. Маркса. «Это было так давно, — подчеркивал он, — что Владимир Ильич тогда еще не родился, а Плеханову, которого многие наши марксисты считают своим учителем, было всего десять лет»^[5]. Тимирязев имеет в виду 1867 г., когда он впервые обратился к первому тому сочинения Маркса. Впоследствии путь к марксизму был им продолжен, хотя и не пройден до конца. Тимирязев был в числе тех русских ученых, которые пытались применить марксистскую методологию в сфере естественных наук.

Начатое им дело — и уже более успешно — было продолжено другими.

Стремление овладеть новыми философскими принципами стимулировалось потребностями самой науки. Рассматривая развитие естествознания в XX в., В. И. Ленин говорил о том, что вследствие достигнутого им высокого уровня оно рождает диалектический материализм. Обращение к философии марксизма открывало перед русским естествознанием новые перспективы.

1. Ленин В. И. Полн. собр. соч. — Т. 18. — С. 367. ↑

2. Ленин В. И. Полн. собр. соч. — Т. 18. — С. 56. ↑

3. Там же. — С. 63. ↑

4. Ленин В. И. Полн. собр. соч. — Т. 18. — С. 367. ↑

5. Тимирязев К. А. Наука и демократия: Сборник статей 1904—1919 гг. — М., 1963. — С. 453. ↑