Глава 14. Гватемальский «крестный отец»

Я признаю, что партия Движение национального освобождения (МЛН) проповедует организованное насилие. А организованное насилие — это энергия, подобно тому как организованный цвет — это пейзаж, организованный звук — это музыкальная гармония. В организованном насилии нет ничего плохого, это энергия. МЛН — это движение, это энергичная партия, которая смело вступает в конфронтацию со всеми, кто стремится нарушить порядок в нашей стране.

Леонел Сиснега Отеро, функционер МЛН, 1980 год

„Ее зовут Суки, — проворчал старый человек, поглаживая пуделя по голове. — Это другая, молодая Суки. Когда одна умирает, мы берем другую и называем ее тоже Суки».

Марио Сандоваль Аларкон улыбнулся, глядя на маленькую собачку. Находившиеся в комнате последовали его примеру. Это могла бы быть трогательная сцена, если бы не было известно, что большинство из находившихся в помещении людей никогда не расстаются с автоматами, а старый, ласкающий пуделя человек является создателем гватемальских „эскадронов смерти», которые за последние два десятилетия уничтожили десятки тысяч своих сограждан.

Окружавшие Аларкона вооруженные люди не были его телохранителями, как не было их ни во дворе, ни на крыше этого дома-крепости. Их скорее можно было назвать политическими советниками МЛН, партии, основанной Аларконом в 50-х годах.

Прозванный своими друзьями и сторонниками Мико (Обезьяна), Сандоваль, все еще крепкий и дородный мужчина, имеет очень большое влияние в гватемальских политических кругах. Он выставлял свою кандидатуру на пост президента страны^[1]. Мико — это будущее Гватемалы, заметил один из его „загипнотизированных сторонников».

Сандоваль — это не только настоящее, но и прошлое страны. Являясь главой МЛН, он в течение двадцати лет насаждал террор в Гватемале. Руководимые им МЛН и „эскадроны смерти» обвиняются в убийстве тысяч гватемальцев, в том числе сотен политических деятелей из числа христианских демократов, десятков либеральных священников и даже королевы красоты — „мисс Гватемала».

О Марио Сандовале Аларконе ходят десятки легенд. Друзья из Всемирной антикоммунистической лиги величают его „одним из самых известных борцов-антикоммунистов». Другие называют его фашистом. „Я, возможно, мог бы согласиться со словом „фашист», — заявил Сандоваль французскому репортеру в 1981 году, — но только в историческом смысле этого слова» (газета „Монд», 23—25 января 1982 года).

Недруги называют Сандоваля „отцом смерти» (рак гортани заставляет его использовать специальное электронное устройство, что делает голос похожим на голос робота). Эта кличка, однако, наилучшим образом раскрывает ту главную роль, которую сыграл этот старый человек в кровавой истории Центральной Америки.

Сандоваль не мог удовлетворить свое тщеславие кровавыми акциями, которые он осуществлял в Гватемале. В начале 80-х годов он помог создать аналогичный аппарат, сеющий смерть, в Сальвадоре и Гондурасе. Оказываемая Сандовалем помощь в развертывании глобальной борьбы с коммунизмом и его конкретные действия снискали ему восхищение со стороны лидеров „эскадронов смерти» всей Центральной Америки. Для них он стал „крестным отцом».

Гватемала является наиболее экзотической страной Центральной Америки. Тропические джунгли, красивые горные озера, высоченные вулканы характерны для этих мест. В джунглях сохранились еще остатки сооружений индейцев племени майя. Местные жители сберегли большую часть своей древней культуры. Они до сих пор поклоняются языческим богам.

Гватемала — страна мечты и кошмаров. Ни одно государство Западного полушария даже не приближается к тем масштабам жестокости, которая царит здесь. Ее можно сравнить лишь с Угандой времен Амина или полпотовской Камбоджей. Разница лишь в том, что погромы в Гватемале затянулись на более долгий срок. Там развернулась тотальная война, и политика „выжженной земли» продолжается так долго, что из всех центральноамериканских измученных войнами республик именно Гватемала вызывает ужас у журналистов и дипломатического корпуса и у самих гватемальцев^[2].

Для индейского крестьянина, обрабатывающего свой крохотный участок земли и ютящегося в хижине без электричества и водопровода, время, кажется, остановилось или пошло даже вспять к периоду его древних предков. В Гватемале действует экономическая система, не отличающаяся от средневекового феодализма: рабочий класс находится в эмбрионном состоянии; проживающие в страшной нищете массы создают невообразимые богатства для кучки семей. В политическом отношении это страна, в которой крупные землевладельцы по образу жизни не отличаются от своих предшественников в Европе тринадцатого века: имеют собственные армии, поддерживают тесный союз с военными для сохранения своего контроля над страной. С помощью террора они удерживают крестьян под своей властью, организуют из них охранные банды и мобилизуют их для поддержки своих кандидатов во время выборов.

„Проблема заключается, — по словам бывшего консервативного гватемальского генерала, — во всей структуре государственной власти. Не имеет большого значения, гражданское или военное правительство находится у руля, потому что реальная власть всегда в руках военных, которые поддерживают земельную олигархию. Нет легальных каналов для выражения своих настроений, поэтому нет консенсуса, характерного для демократии. Для фингерос (владельцев больших кофейных плантаций) это означает свободу предпринимательства, продолжение господства олигархии, а не право масс на свободное волеизъявление или создание профсоюзов. Эти люди живут в совершенно другой эпохе, возможно, сто или сто пятьдесят лет назад».

Отвечая на вопрос одного из авторов книги о возможных путях изменения этой системы, бывший генерал, подумав, заметил: „Единственный путь — это организовать переворот. Затем всех генералов, всю олигархию, эти триста человек, которые фактически управляют страной, необходимо собрать вместе, объявив, например, что собираетесь сформировать действительно антикоммунистическое правительство. Когда все они соберутся в одном помещении, вы открываете по ним огонь. Для введения изменений в Гватемале необходимо убить эти триста человек».

Гватемалец может попасть под подозрение солдата, полицейского, информатора и, наконец, члена „эскадрона смерти» за вполне невинные действия. Обучение в вечерней школе, рытье колодца, чтобы жители деревни могли пить чистую воду, попытки ликвидировать неграмотность — все это „подрывные акты», за которые гватемальца могут убить.

„Жертвы, — писал репортер Алан Наирн, пытаясь выделить некоторые причины убийств, — это в основном студенты, священники, профсоюзные вожаки, журналисты, учителя, активисты-крестьяне, члены и лидеры оппозиционных партий».

„Что вы носитесь с Гватемалой? — предупреждал одного из авторов книги сальвадорский ультра. — Ее жители даже не понимают, что такое права человека. Если вы будете говорить с этими людьми о социальных изменениях, они только посмеются над вами. Если вам необходимо избавиться от кого-то, достаточно пойти в армейское подразделение или группу специальных операций и сообщить свои обвинения в его адрес. И дело будет сделано. Много доказательств не потребуется».

Как правило, власти действуют грубо. 18 октября 1978 года Секретная антикоммунистическая армия (ЕСА) передала для прессы Г ват ем алы список так называемых обреченных на смерть лиц. В этом списке был и Оливерио Кастаньеда де Леон, президент ассоциации студентов университета. Через три дня на оживленной улице в центре города Гватемала Кастаньеда был убит выстрелами из проходившей машины с официальными полицейскими номерами. Когда он, умирающий, лежал на обочине дороги, по нему продолжали стрелять из трех проходивших машин и с мотоцикла.

Гватемале в основном удалось избежать всеобщего внимания к себе и осуждения. За пределами страны, в том числе и в США, мало что известно о непрекращающейся там войне. Одной из причин этого, возможно, является „нечистая совесть» американцев, поскольку причина событий в Гватемале кроется в американском вмешательстве в дела страны с 50-х годов. Фактически большая часть лиц, виновных в создавшемся положении, в том числе Марио Сандоваль Аларкон (и его МЛН), были вскормлены и выдвинуты на руководящие посты Центральным разведывательным управлением США.

В начале 50-х годов гватемальский президент Гусман Арбенс, имевший левые взгляды, стал объектом нападок со стороны администрации Эйзенхауэра, которая объявила его правительство прокоммунистическим. Эти обвинения достигли своего пика, когда режим Арбенса национализировал железные дороги и порт на Атлантическом побережье, принадлежавшие могущественной американской „Юнайтед фрут компани», являвшейся самым большим землевладельцем в Гватемале. Как сегодня американская разведка помогает никарагуанским „контрас», так и тогда ЦРУ организовало в Гондурасе „гватемальские силы в изгнании». Финал наступил, когда правительство Гватемалы закупило оружие у Чехословакии, что было использовано как доказательство, что Арбенс присоединился к социалистическому лагерю.

Поддерживаемые ЦРУ полувоенные формирования, называвшиеся „армией освобождения» вторглись в Гватемалу. Роль „освободителя» играл платный агент ЦРУ полковник Кастро Кастильо Армас. После вступления в Гватемалу и смещения Арбенса Армас объединил своих сторонников в одну организацию, которая впоследствии стала официальной правительственной партией (Националистическо-демократическое движение — МДН).

Вторжение, организованное американцами в 1954 году в Гватемалу, вывело Марио Сандоваля Аларкона на политическую арену. Активный сторонник Кастильо Армаса, Сандоваль был вознагражден за участие в последовавших за вторжением событиях постом личного секретаря „освободителя». Это было началом его восхождения к завоеванию позиций „главного антикоммуниста нации».

12 июля 1954 года, который был объявлен „днем антикоммунизма», Кастильо Армас говорил своим согражданам:

„Армия нанесла коммунистам сокрушительный удар. Но их идеи все еще не выбиты из сознания некоторых наших сограждан. Началась битва, тяжелая схватка, которая требует, чтобы мы призвали каждого стать солдатом антикоммунизма. Выкорчевывать идеи наших противников — это не значит наказать каждого рабочего и честного крестьянина. Они найдут во мне своего лучшего друга и защитника. Мой непоколебимый дух справедливости будет для них наилучшей гарантией».

Газета „Импарсиаль», 13 июля 1954 года

Несмотря на данные Кастильо Армасом гарантии сохранения свободы, 1954 год ознаменовал конец гватемальской демократии и начало длительного периода санкционированного правительством террора.

Когда в 1957 году Армас был убит в своем дворце, правая фракция его сторонников создала партию МЛН. Сандоваль стал новым лидером партии. Леонел Сиснега Отеро, который от имени Кастильо Армаса вел тайные радиопередачи в предшествующий вторжению американцев период и который позднее назвал МЛН „партией организованного насилия», стал правой рукой Сандоваля. В соответствии со своими политическими воззрениями МЛН приняла средневековую эмблему — скрещение меча и креста.

Используя МЛН, Сандоваль и Сиснега осуществляли антикоммунистические акции, к которым призывал Кастильо Армас.

В 1960 году группа молодых армейских офицеров, недовольная коррупцией правительственных кругов, подняла мятеж, который был подавлен. Оставшиеся в живых ушли в горы восточной провинции Закапа для продолжения борьбы. Партизанская борьба идет и поныне.

В 1966 году полковник Карлос Аранья Осорио был поставлен во главе подразделений, направленных на подавление партизан, насчитывавших всего несколько тысяч человек. Однако выследить их в горах было чрезвычайно трудно. Тогда Аранья обратился к организациям, которые, как он знал, окажут ему необходимую помощь.

Сандоваль начал создавать в Гватемале политические полувоенные формирования по гоминьдановскому образцу, которые как нельзя лучше пригодились полковнику Аранья.

При поддержке военных властей члены МЛН и лояльные ей бывшие солдаты стали назначаться в деревни в качестве политических функционеров. Эти лица следили за каждым, у кого проявлялись „подрывные тенденции»: от поддержки партизан до высказывания враждебных МЛН взглядов, споров с политическим лидером деревни. Результат всегда был одним и тем же: кто шел наперекор лидеру, в отношении того „творили справедливый суд» или полувоенные группы МЛН, или военные, или и те и другие вместе. Их смерть приписывалась мистической „Белой руке».

Наличие отрядов карателей в составе МЛН признал в 1985 году американский дипломат, находившийся ранее в Гватемале.

„Очевидно, большая часть сторонников МЛН находилась в рядах этих полувоенных формирований. Из них выросли „эскадроны смерти», о которых вы слышали».

Из интервью американского дипломата одному из авторов.

Гватемала сити, апрель 1985 года

В конце 60-х годов МЛН перенесла свои действия из провинций в города. Объектами ее операций стали студенты, учителя, все, кто ранее был связан с правительством Арбенса и остался в стране. Одной из приписываемых МЛН акций было похищение консервативного гватемальского архиепископа Марио Касарьегоса. Архиепископ в конечном счете был освобожден. В качестве своих похитителей он назвал руководящих деятелей МЛН. Мотивом для его похищения было намерение властей свалить вину за это на партизан и тем самым оправдать участие МЛН в кампании по подавлению недовольных.

Инцидент с архиепископом преподал МЛН один очень важный урок: никогда не освобождать арестованных. С этого момента только очень небольшая часть людей, захваченных „Белой рукой», оставалась в живых.

Сандоваль никак не пострадал. С помощью отрядов карателей и при секретной поддержке специальных подразделений американских ВВС, а также советников подразделений „зеленых беретов» США полковник Дранья Осорио подавил восстание в Закапе. Было убито от трех до десяти тысяч партизан. Осарио получил кличку „мясник Закапы». Такая кличка могла отрицательно сказаться на карьере офицера, только не в Гватемале. Аранья был представлен к чину генерала, провозглашен героем страны. Он даже выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1970 года и одержал победу.

В благодарность Сандовалю, который помог ему завоевать известность в партии, поддержавшей его на выборах, Араньо назначил его председателем Национального конгресса.

После прихода к власти Араньи и „законного» вхождения Сандоваля в состав руководства конгресса страны тайваньская „модель» получила в Гватемале свое полное воплощение. Политическая партия (МЛН) и ее „эскадроны смерти» помогли военным властям в кризисный период. Для улучшения координации совместных усилий Аранья включил полувоенные формирования МЛН в состав армии. А поскольку военные правили страной, это означало, что „эскадроны смерти» действуют с санкции правительства, являясь фактически его орудием.

„Люди спрашивают, контролирует ли армия „эскадроны смерти», — гватемальский политический аналитик невесело улыбнулся. — „Эскадроны смерти» — это армия. В 1982 году Риос Монтт (тогдашний президент Гватемалы) обещал положить конец убийствам. Он дал приказ армии, и на следующий же день все бесчинств^ прекратились. Что случилось, по вашему мнению? Вы думаете, „эскадроны смерти» получили приказ по почте? Нет, они оставались в своих казармах».

Из интервью одному из авторов, Гватемала сити, март 1985 года

„Мой личный опыт говорит о том, — заявлял бывший гватемальский генерал, — что, если армия скажет нет, полувоенные формирования прекратят свое существование. Всеми ими руководят одни и те же люди. Я думаю, что регулярная армия, особенно молодые офицеры, настроены против этих групп, но над ними стоят старшие офицеры, и поэтому ничего нельзя сделать».

Один экономист из Гватемалы согласился на беседу с автором книги только после заверений в том, что она останется анонимной. Гватемала сити в 1985 году все еще был очень опасным местом для откровенного разговора. В течение недели, когда готовилось это интервью, два университетских профессора были застрелены на улице. Несколько активистов борьбы за права человека были похищены, подвергнуты пыткам и убиты. Экономист, сам чудом избежавший насилия, принесшего в течение последних двух десятков лет смерть десяткам его друзей и коллег, заявил, что именно в 70-х годах, когда Сандоваль являлся председателем Национального конгресса, „эскадроны смерти» начали действовать открыто, не боясь наказания. Руководители МЛН не только координировали налеты „эскадронов смерти», но и сами участвовали в них. „Оливьеро Кастаньеда, вице-председатель конгресса при Сандовале, являлся одновременно одним из высших руководителей МЛН, опекал несколько подразделений „эскадронов смерти» в Гватемала сити». Экономист лично знал две жертвы Кастаньеды. Он беседовал с их женами, которые опознали Кастаньеду в руководителе банды, похитившей их мужей. Один из похищенных был убит, другого удалось спасти. Спас его родственник, который служил в армии, и, узнав о случившемся, добился его освобождения. Этот человек сейчас живет в Мексике, и он заявил, что Кастаньеда был в числе тех, кто пытал его.

Выборы 1974 года вознесли Мико на более высокие ступени власти. Вперед сначала вышел кандидат от христианских демократов генерал Эфраин Риос Монтт, но Сандоваль мобилизовал свои банды для предотвращения его прихода к власти.

„Мы выиграли, — заявил Луис Мартинес Монтт, еще один руководитель христианских демократов, — но сделали ошибку, выдвинув Риоса Монтта в качестве нашего кандидата. Когда Сандоваль создал из крестьян армию в тридцать пять тысяч человек, грозил организовать марш на город и устроить там беспорядки, Риос Монтт согласился занять дипломатический пост в Испании, вместо того чтобы выступить против военных. Мы должны были знать, что против своих он не пойдет».

Власть захватил полковник Кьелл Лаухеруд, представитель уходящего с поста президента Араньи. Сандоваль был назначен вице-президентом. „Мико — неистовый человек, — продолжал Луис Мартинес, — который считает, что следует силой заставить замолчать тех, кто не разделяет его взглядов».

Это было смелое заявление со стороны христианского демократа, так как более трехсот пятидесяти функционеров этой партии были убиты за предшествовавшее десятилетие и в большей части вина за это падает на МЛН.

Во время правления Лаухеруда—Сандоваля (с 1974 по 1978 год) „эскадроны смерти» получили полную свободу действий. „Появились большие тайные кладбища, масса общих могил, — заявил находившийся в Гватемале политический деятель от оппозиционной партии. — Правительство говорит, что это дело рук повстанцев. Но это не так. Это работа Сандоваля», — он сплюнул, произнося по слогам фамилию лидера МЛН.

Во время пребывания Сандоваля на посту вице-президента Гватемалы с Тайванем были установлены тесные отношения.

В качестве одного из руководителей Латиноамериканской антикоммунистической конфедерации и Всемирной антикоммунистической лиги Сандоваль совершал многочисленные поездки на Восток. На Тайване его обхаживали лидеры чанкайшистов. От пятидесяти до семидесяти гватемальских офицеров были направлены в Пейтоу для прохождения курса подготовки по вопросам ведения политической войны. Курсы в тайваньской академии, обучение на которых велось на испанском языке, соответствовали гватемальским требованиям и способствовали продвижению по службе: поехавшие на Тайвань майоры возвращались подполковниками. Хотя обучавшимся шла полная армейская зарплата, Тайвань возмещал основную часть стоимости авиабилетов и квартирные расходы в течение всего периода обучения.

Обучение офицеров в Пейтоу приносило Сандовалю и политические выгоды. Хотя офицеры на курсы в Пейтоу набирались из всех родов войск, окончательное решение об их направлении входило в прерогативы военной разведки, большая часть сотрудников которой являлась членами МЛН, то есть сторонниками Сандоваля. Это означало, что кандидатуры слушателей на курсы академии утверждались „партией организованного насилия». После их возвращения и повышения по должности или в звании они пополняли число сторонников Сандоваля во всех войсковых подразделениях.

Наиболее влиятельным гватемальским офицером в цепочке Тайвань—Сандоваль был в начале 70-х годов полковник Элиас Рамирес. Отвечая за безопасность столичного района, Рамирес поддерживал контакты с персоналом тайваньского посольства в Гватемале, которое формировало направляемые на Тайвань группы офицеров. Он также являлся одним из командиров столичных „эскадронов смерти» и, очевидно, поэтому в 1976 году был убит партизанами.

Для тайбэйского режима курсы подготовки имели то положительное значение, что после их окончания гватемальские военные были настроены в его пользу. Франциско Вила- гран-Крамер, вице-президент Гватемалы конца 70-х годов, вспоминает, к каким результатам привели его попытки укрепить отношения с Китайской Народной Республикой.

„Мы договорились с КНР о поставке определенных товаров, но неожиданно все сорвалось. Позднее я выяснил, что многие наши генералы высказались против сделки. Они не хотели делать ничего, что могло бы обидеть тайваньцев».

Из интервью Крамера одному из авторов, март 1985 года

В данном случае „гватемальский гоминьдан» оказал свое „бесшумное» влияние.

Для правления Лаухеруда—Сандоваля характерен разгул террора в Гватемале. Стало обычным видеть сыщиков с автоматами, разъезжающих по городу в джипах без номерных знаков. „Так, например, торговая палата, — заявил один из гватемальских эмигрантов, — просила своих сотрудников подготовить список лиц, от которых они хотели бы избавиться. Данный список был передан в военную разведку или шефу полиции Чупине Барахону». У этого эмигранта действия „эскадрона смерти» вызвали особое негодование, так как он считает, что именно эта банда убила его брата, известного политического деятеля.

„Именно „эскадроны смерти» приказали это сделать. На совещании, где решался вопрос о брате, присутствовали шеф полиции полковник Чупина и начальник штаба армии генерал Кансинос Барриос. Позднее они прислали свои соболезнования и цветы на могилу. Один из них сказал мне: „Действительно, мы слишком плохо обошлись с вашим братом. Нам было трудно принять такое решение, но он стал заниматься подрывной деятельностью».

Массовые убийства в Гватемале вызывали резкое осуждение со стороны президента США Джимми Картера. Он стал резко критиковать правительство Лаухеруда за грубейшие нарушения прав человека и предупредил, что в случае их продолжения США введут торговые санкции.

Но гватемальское правительство запугиваниям не поддалось; в 1977 году оно нанесло Картеру „удар кулаком», отказавшись от всех американских военных программ. Имея других союзников (Тайвань) и других поставщиков оружия (например, Израиль), Лаухеруд мог обходиться и без США.

Гватемальский вице-президент (Сандоваль) разделял эту самодовольную оценку. „У нас проблем с Картером нет, — вспоминает слова Сандоваля его помощник. — Наша проблема — это убивать две сотни коммунистов в неделю».

В 1978 году власть Сандоваля несколько пошатнулась. Ему пришлось переключиться с убийств на наведение порядка в своей партии МЛН. „Во время пребывания в конгрессе и на должности вице-президента страны Мико не испытывал недостатка в деньгах для финансирования своих формирований. Однако выборы 1978 года он проиграл, поскольку поставил не на того кандидата, — заявил один из его приближенных. — Он пошел против армии, кандидатом которой был генерал Р. Лукас Гарсия».

Следуя гватемальским традициям, результаты выборов были сфальсифицированы так, что Гарсия „победил». Находясь в оппозиции, Сандоваль прибег для получения денег к тактике мафиози. „Он разрешил вожакам своих банд заниматься грабежами и похищением людей, — заявил богатый гватемальский политик, хорошо знавший шефа МЛН. — Якобы от партизан он посылал угрожающие письма в адрес богатых фингерос (владельцев кофейных плантаций), и на следующий день за деньгами приходил или Леонел Сиснега, или Рауль Пиварал (племянник Сандоваля)».

„В спортивном клубе, членом которого я был вместе с большинством богатых фермеров, в ходу была такая шутка. Члены клуба обычно спрашивали друг друга: „Ты разрешил свои проблемы с партизанами?» Следовал ответ: „Да, ко мне приходил Сиснега».

Такими действиями, направленными против тех богатых землевладельцев, которые составляли основу МЛН, Сандоваль оттолкнул от себя многих потенциальных сторонников из числа правящей элиты. Его ранее монолитная МЛН распалась на несколько небольших группировок. Частично этот раскол явился результатом разных мнений относительно масштабов применения насильственных методов.

Сандоваль боролся с этим „разложением» своими испытанными методами. Один из бывших сторонников Сандоваля вспоминает следующий разговор с патриархом правых. „Однажды Мико сказал мне, что все проблемы либеральных партий возникают потому, что они не могут контролировать своих сторонников. А я умею это делать. Я или покупаю, или убиваю их. Они это знают и поэтому подчиняются мне».

И действительно, Сандоваль убивал своих сторонников. Согласно исследованиям нескольких гватемальских аналитиков, его усилия по сохранению позиций лидера ультраправых стоили жизни многим руководителям МЛН. В числе убитых Оливьеро Кастаньеда, бывший заместитель Сандоваля в Национальном конгрессе, и Рауль Лоренсо, один из лидеров партии, он участвовал в похищении архиепископа Касарьегоса.

Сандоваль распространял свое влияние и за пределы страны. Так как было невозможно получить руководящий пост в своей стране после истечения срока вице-президентских полномочий, Сандоваль пытался расширить свою политическую базу посредством интернационализации МЛН, то есть создания сети организаций, которую один гватемальский политический деятель назвал „международным антикоммунистическим союзом».

„В конце 70-х годов, — вспоминает один консервативный гватемальский журналист, — Сандоваль стремился получить помощь из-за границы. И он получил ее. В основном от Тайваня. Лидеры МЛН часто туда ездили, консультировались относительно методов проведения психологической войны, получали деньги. Правые группы Соединенных Штатов и Европы также оказывали помощь». В данном случае этот журналист имел в виду организации, входившие в состав Всемирной антикоммунистической лиги.

Являясь главой гватемальского отделения ВАКЛ, Сандоваль включал в состав делегаций на конференции лиги функционеров МЛН, в частности Карлоса Миденса Пиварала, своего родственника, и Хектора Андрейда, своего секретаря. Будучи одним из лидеров Латиноамериканской антикоммунистической конфедерации, Сандоваль укреплял связи с военными режимами и правыми группировками других стран. Главными из них были военные правительства Тайваня, Парагвая, Аргентины, Чили и группы „новых правых» Соединенных Штатов.

Они оказывали помощь Сандовалю и его МЛН и после 1978 года. Используя свое членство во Всемирной антикоммунистической лиге, Сандоваль помог создать группировку „эскадронов смерти» в Сальвадоре, которые по своему строению и действиям являются копией МЛН. Он продолжал оставаться главой латиноамериканского преступного мира. Его союзники, особенно американские „новые правые», помогли в 1979 году „реабилитировать» как Гватемалу, так и Сандоваля.

К 1979 году все больше увеличивалось число жертв гватемальских „эскадронов смерти». Их действия направлялись армией, шефом полиции полковником Германом Чупина Барахоном (по приказу президента страны Лукаса Гарсия), министром внутренних дел полковником Дональдом Альваресом Руисом^[3] и группой высокопоставленных генералов.

В преступлениях участвовали и гватемальские бизнесмены. Они составляли списки лиц, от которых хотели избавиться, и передавали их правительству. За оказанные „услуги» бизнесмены платили.

Несмотря на осуществляемый „эскадронами смерти» Гватемалы международный террор, консервативные круги Соединенных Штатов встали на защиту гватемальского правительства. „Политика администрации Картера состояла в том, чтобы дестабилизировать правительство Лукаса, — заявил отставной генерал Гордон Самнер репортеру Аллану Наирну. — И за это ему нет извинений. Потому что это правительство было избрано народом».

В декабре 197$ года в Гватемалу прибыла делегация Совета за американскую безопасность. Во главе нее стояли отставные генералы Джон Синглауб и Даниэль Грэм, которые стали руководителями американского отделения Всемирной антикоммунистической лиги. Никакой тайны из этого визита не делалось: в беседе с президентом Лукасом Гарсия Грэм обещал повлиять На Рейгана, если тот будет избран, с тем чтобы возобновить военные связи с Гватемалой.

Визит этой делегации подтвердил самые дурные предчувствия гватемальских ультраправых относительно действий администрации Картера. Редактор ежедневной газеты гватемальской столицы „Импарсиаль» заявил в своей статье, что, „по мнению делегации Синглауба—Грэма, государственный департамент и Белый дом наводнены людьми, сочувствующими левым подрывным элементам не только в этой части мира, но, возможно, и в других».

В этой статье высказывались и надежды ультраправых. „Одно высокопоставленное гватемальское официальное лицо, встречавшееся с Синглаубом и Грэмом, а позднее обсуждавшее последствия Этого визита со своим правительством и военными коллегам^, заявило, что осмысл визита ясен. Рейган признает, что придется проделать большой объем „грязной работы». Рекомендации советников Рейгана и их многообещающие заявление были в течение нескольких дней темой разговора официальной Гватемалы». После визита Синглауба—Грэма число жертв „эскадронов смерти» в Гватемале резко увеличилось.

В телефонном интервью с Алланом Наирном Синглауб защищал целесообразность своей поездки в Гватемалу.

„Синглауб сказал, что на него произвели „чрезвычайное впечатление’ отчаянные попытки режима Лукаса содействовать соблюдению прав человека, и выражал сожаление по поводу того факта, что Соединенные Штаты не поддерживают гватемальские правительство и создают у народа страны впечатление, будто с их правительством что-то не так. Синглауб выразил симпатии к „эскадронам смерти», заявив, что нежелание администрации Картере’ поддержать стремление режима Лукаса покончить со своими врагами „вынуждает тех, кто предан идее сохранения системы свободного предпринимательства и прогресса в политическом и экономическом развитии, взять дело в свои руки».

Из книги Аллана Наирна „Противоречивая кампания Рейгана»

За поездкой Синглayба—Грэма последовали и другие в 1980 году. Десятки лидеров американских „новых правых», включая функционеров из организаций Молодые американцы за свободу, Фонд наследия, Моральное большинство, а также таких активистов „новых правых», как Ховард Филлипс из „Консервативного кокэса», поехали в Гватемалу для ознакомления с обстановкой на месте. Роджер Фонтейн, руководитель латиноамериканского курса Центра стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета, в 1980 году совершил в Гватемалу две поездки. „Совершенно ясно, — заявил он корреспонденту газеты „Майами геральд» в июле 1980 года, — что (после победы Рейгана) гватемальцы получат любую необходимую помощь, с тем чтобы защитить себя ат вооруженного меньшинства, которое опекает Куба».

Мероприятия по оказанию влияния на общественные отношения в Гватемале осуществлялись под руководством Роберта Алехоса Арсу, состоятельного представителя ультраправых, который еще в 1961 году предоставил свои плантации в распоряжение ЦРУ для подготовки вторжения на Кубу. Он был там главным организатором кампании „Рейгана в президенты».

Средства в фонд избирательной кампании Рейгана предоставлялись также как проживавшими в Гватемале американцами, так и представителями гватемальской олигархии. Хотя руководители рейгановской команды не раскрыли размеров таких пожертвований, в Гватемале это не было ни для кого секретом. „Конечно, — заявил гватемальский эмигрант одному из авторов книги, — все давали деньги Рейгану. И каждый хвалился размером своего взноса».

Более открытым источником финансирования избирательной кампании республиканцев была организация „Амигос дель пайс» („Друзья страны»). Эта учрежденная богатыми гватемальцами лоббистская группа за одиннадцать тысяч долларов в месяц наняла фирму, занимавшуюся проблемами общественных отношений, с тем чтобы провести кампанию в Соединенных Штатах. Очевидно, не случайно, что во главе этой фирмы стояли Дивер и Ханнафорд, после победы Рейгана занявшие высокие должности в новой администрации.

„Амигос дель пайс» приняла в Гватемале группу сотрудников американского конгресса. Одним из ее членов был Белдэн Белл, координатор созданного Рейганом консультативного «комитета по вопросам внешней политики, который после визита заявил: „…предоставление нашей помощи этой „находящейся в осаде» стране как нельзя лучше соответствовало бы интересам как США, так и Гватемалы».

Можно было допустить, что в кампании по укреплению связей между Гватемалой и США наступит некоторый спад после пресс-конференции Элиаса Барахоны, бывшего пресс- секретаря министра внутренних дел Гватемалы, которую он провел в Панаме в сентябре 1980 года. Признав, что он фактически в рядах МЛН был сторонником партизан, Барахона разоблачил непосредственную причастность правительства Лукаса к деятельности „эскадронов смерти». Он указал, что на четвертом этаже пристройки к национальному дворцу размещается оперативный центр „эскадронов смерти», дал адреса конспиративных квартир и пунктов проведения допросов, где пытали и убивали арестованных. Барахона утверждал, что Сандоваль работает на ЦРУ, а полковник Альварес Руис, министр внутренних дел, поддерживает контакт с сотрудниками ЦРУ в Гватемале и Мексике.

Разоблачение связей Сандоваля с ЦРУ представляет тем больший интерес, что в это время лидер МЛН разрабатывал секретную программу по привлечению в Гватемалу аргентинских советников и подготовленных в Аргентине для ведения войны с сандинистским правительством никарагуанских „контрас». Хектор Франчес, один из участвовавших в этой операции аргентинских советников, в 1982 году поддержал обвинения Барахоны.

„Все началось в конце 70-х годов, — разъяснил Франчес, — когда пятьдесят бывших сомосовцев прошли в Аргентине подготовку по вопросам антипартизанской борьбы и начали тренировать других. Из Аргентины эти люди были направлены в Коста-Рику, Панаму, Гватемалу, Гондурас и Майами, где в полувоенных американских лагерях проходили аналогичную подготовку противники сандинистского режима. Одновременно аргентинцы сформировали в Гватемале контрреволюционные и полувоенные группы, имевшие тесные связи с гватемальскими фашистскими бандами Марио Сандоваля Аларкона».

Из заявления Франчеса, август 1982 года

Аргентинские советники осуществляли подготовку гватемальцев. „Аргентинцы во многом помогли гватемальским „эскадронам смерти», — заявил один из сальвадорских ультра репортеру Крейгу Пайэсу. — До этого они сразу же убивали свою жертву. Аргентинцы настоятельно рекомендовали им перед расстрелом проводить тщательный допрос».

Разоблачения Барахоны были проигнорированы американскими „новыми правыми».

Прием по случаю вступления Рональда Рейгана в должность президента страны был в 1980 году важным событием. Закутанные в меха и сверкающие бриллиантами женщины, в смокингах — мучжины. Среди приглашенных на это наиболее престижное из президентских мероприятий были два гватемальца. Один — это бывший президент Аранья Осорио, поклявшийся превратить Гватемалу в кладбище для искоренения коммунистов. Другой — Марио Сандоваль Аларкон. Когда Сандоваль танцевал и беседовал с представителями ближайшего окружения Рейгана, дома его подручные не бездействовали. Секретная антикоммунистическая армия, являющаяся, как полагают, продолжением МЛН Сандоваля, угрожала уничтожить весь состав иезуитского ордена в Гватемале.

Избрание Рейгана совпало с самой кровавой до того оргией „эскадронов смерти» в Гватемале. Около пятисот смертей в месяц — и все они приписывались правым — регистрировались американским посольством (большинством наблюдателей эта цифра считалась даже заниженной).

По всей стране каждое утро обнаруживали расчлененные трупы. В Гватемала сити осуществлялась скоординированная программа по ликвидации членов центристских партий. С июля 1980 по июнь 1981 года было уничтожено семьдесят шесть функционеров Христианско-демократической партии и десять функционеров Социал-демократического объединенного революционного фронта. Большинство было убито выстрелами из проезжавших мимо машин, что характерно для МЛН.

Несмотря на царившее насилие, администрация Рейгана приступила к выполнению своих предвыборных обещаний по продаже оружия Гватемале. Однако существовала одна заминка: закон запрещал военные поставки „правительствам, грубо нарушающим права человека», и конгресс США не собирался делать для Гватемалы исключение.

Новая администрация решила эту проблему, исключив запрошенные образцы оружия и снаряжения из списка запрещенных товаров: в июне 1981 года была одобрена продажа Гватемале пятидесяти военных грузовиков и сотни джипов на сумму 3,2 миллиона долларов.

Волна осуществлявшихся правыми в 1980—1981 годах убийств не положила конец действиям партизан. Однако внимание от Гватемалы отвлек Сальвадор, где спорадические стычки переросли в полномасштабную гражданскую войну. Верный своей цели интернационализировать действиям МЛН и оправдывая свою репутацию „крестного отца» в регионе, Сандоваль со всей энергией стал организовывать помощь своим сподвижникам в соседней республике. Он содействовал реорганизации сальвадорских „эскадронов смерти», обеспечил им финансовую и техническую поддержку, посоветовал, как, исходя из опыта своей МЛН, действовать под флагом политической партии.

Число убитых в Сальвадоре росло, а АРЕНА — эта „партия „эскадронов смерти», во главе которой стоял протеже Аларкона Роберто Д’Обюссон, — узаконила свое существование. Передача АРЕНЕ опыта и денежных средств стала возможной благодаря положению Сандоваля во Всемирной антикоммунистической лиге и его установленным через ВАКЛ международным контактам.

„Сандоваль использовал в этом деле парагвайское правительство, — заявил правый сальвадорский бизнесмен, некогда поддерживавший Д’Обюссона. — Результатом явилось создание партии АРЕНА. Мико помогал в основном экономически. Он помогает им даже сейчас (апрель 1985 года. — Авт.). Гватемальцы богаты. У них есть твердая валюта».

Этот бизнесмен, беседовавший с одним из авторов в ресторане Сан-Сальвадора, говорил еще об одном аспекте взаимоотношений ультраправых элементов Гватемалы и Сальвадора: об обмене информацией. „Гватемальские правые имеют списки подлежащих уничтожению лиц, которые они препровождают и в Сальвадор. А сальвадорцы направляют свои списки в Гватемалу».

Бывший сторонник АРЕНЫ заявил, что у него был друг, фамилия которого оказалась в одном из направленных в Гватемалу списков. „Ему пришлось поехать в Гватемалу и доказывать там, что его имя попало в список случайно — оно идентично имени находившегося в их списках человека, но они разные люди. Ему необходимо было сделать это, иначе здешние правые убили бы его».

После успехов Сандоваля Аларкона в деле помощи организации правых сил Сальвадора он в 1982 году выдвинул свою кандидатуру на пост президента Гватемалы. Но его амбиции на получение высшего поста вновь потерпели крах. Победителем стал полковник Ханибал Гевара, преемник генерала Лукаса Гарсия. И вновь Сандоваль и его союзник по МЛН Леонел Сиснега перешли в решительное наступление. В скором времени Ханибал Гевара был отстранен от власти в результате мятежа младших офицеров, организованного и руководимого Сиснегой. „Известно, что участвовавшие в перевороте армейские офицеры были ярыми сторонниками МЛН, что вытекало из их неистового антикоммунизма. С их помощью МЛН надеялась захватить ключевые посты во вновь сформированном переходном правительстве и рассчитывала победить на новых выборах, которые первоначально планировалось провести через шестьдесят дней после переворота», — заявил беседовавший с автором книги человек, пожелавший остаться неизвестным.

Но справедливость в какой-то мере восторжествовала. Надежды МЛН были разрушены, когда младшие офицеры организовали еще один переворот, поставив во главе страны отставного генерала Риоса Монтта, которого Сандоваль „вытеснил» с президентского поста в 1974 году.

Риос Монтт фактически был сильным человеком, однако, характеризуя его, гватемальцы чаще всего используют слова „эмоционально неуравновешен». Член евангелической церкви с центром в Калифорнии, Риос Монтт ранее был начальником курса в Межамериканском колледже обороны в Вашингтоне, обучался в форте Брагг и в зоне Панамского канала. После прихода к власти он объявил в Гватемале осадное положение, приостановил действие конституции, ввел строгую цензуру. Он также быстро изолировал своих партнеров по военной хунте объявив, что „бог выбрал его руководить страной».

Как бы ни характеризовало католическое население Гватемалы Риоса Монтта, он был таким человеком, которого как своего готовы были обнять и протестантские и евангелические „новые правые» Соединенных Штатов. Как бы по мановению волшебной палочки обращения об оказании помощи для финансирования проектов Гватемалы стали регулярными сюжетами американских религиозных радио^[4] и телепередач. Евангелист Пат Робертсон дошел до того, что предлагал направить в Гватемалу „вертолеты милосердия».

„Хотя евангелисты не сумели собрать ожидавшийся Монттом один миллиард долларов, они сыграли важную роль. Обхаживаемые как гватемальским правительством, которое поощряло многочисленные визиты американских евангелистов в Гватемалу, так и Белым домом, организовавшим весной 1982 года встречу главного советника Монтта Франциско Бианчи с Джерри Фалуэллом, Патом Робертсоном и Джеймсом Уоттом, ряд американских церквей в своих публикациях, бюллетенях, проповедях и молитвах выступали в поддержку новой гватемальской модели правления».

Дебора Хантингтон „Мотивы выгод», 1984 год

Сразу же по приходе к власти Монтт заявил, что он положит конец действиям „эскадронов смерти», и добился этого. Внезапное прекращение в Гватемала сити повседневных убийств и похищений людей явилось убедительным доказательством того, что „эскадроны смерти» действуют под руководством армии. Однако их бесчинства полностью не прекратились, свидетелем чего явился один из авторов^[5].

Хотя насилие в городах в основном прекратилось, гражданская война с партизанами в сельских районах продолжалась. Риос Монтт приступил к осуществлению контрразведывательной программы. Ее претворение в жизнь привело к массовым убийствам индейцев, заподозренных в поддержке партизан. Контрразведывательные акции дополнялись действиями в общегражданском плане. Программа „Бобы или пули» (бобы для тех, кто подчинился, пули — для непокорных) была направлена на „умиротворение» гражданского населения.

Риос Монтт не вписывался в образ защитника прав человека каким его пытались представить американские консервативные и евангелические круги. Одновременно с осуществлением программы „Бобы или пули» он учредил секретные армейские трибуналы для наказания „подрывных элементов», причем наказание обосновывалось отказом партизан от предложенной им амнистии.

„Почему мы должны убивать людей без предоставления им юридической защиты? Амнистия дает нам юридические основы для наказания непокорных. Все, кто отказывается сдаться, будут уничтожены».

Из интервью Монтта с Андерсоном, 27 ноября 1982 года

В 1982 году один из авторов задал Монтту вопрос о четырех подозревавшихся повстанцах, только что расстрелянных солдатами.

„Когда на обочинах дорог появляются изрешеченные пулями тела, — не очень связно заявил президент, — говорят, что тут действовал закон джунглей. Но команды по приведению приговоров в исполнение законны, и их действия юридически правомерны. То, что я сделал в отношении этих четверых, я мог бы применить и в отношении четырех сотен других».

Евангелист Риос Монтт использовал в своих целях и „унификационную церковь» преподобного Муна. В 1982 году КАУЗА учредила свой офис в Гватемале и на следующий год в Гватемала сити была проведена Всемирная конференция представителей средств массовой информации. В ее работе участвовало около двухсот человек из сорока пяти стран. Из Гватемалы участники конференции поехали в Гондурас, Коста-Рику и Сальвадор. В каждой стране писатели и журналисты встречались с представителями военных и деловых кругов, перед ними выступили Бо Хи Пак и тогдашний президент Гватемалы Риос Монтт.

Пока Монтт вел с партизанами войну в сельской местности и во время воскресных вечерних телевизионных передач пытался обратить своих сограждан в „божьих слуг», гватемальские ультраправые снова планировали свое возвращение к власти.

В октябре и ноябре 1982 года один из авторов книги случайно оказался в Гватемале в компании бывшего агента ЦРУ по контракту и лидера наемников Митчела Ливингстона Уэр- белла. Как оказалось, Уэрбелл прибыл в Гватемалу, чтобы помочь Леонелу Сиснеге организовать новый заговор, на этот раз против Риоса Монтта.

Уэрбелл, небольшого роста человек с большими кустистыми усами, был прозван своими сослуживцами „карликом». Другие называли его „магом смерти». В зависимости от обстоятельств, он мог по-разному представить одни и те же события, усиливая или уменьшая свою тайную роль в них. Он непрерывно курил сигареты и поглощал огромные порции виски. Уэрбелл умер от рака через год после своих последних гватемальских приключений (которые не получили огласку благодаря вмешательству, по его словам, государственного департамента), и многие секреты ушли вместе с ним.

Уэрбелл руководил подготовкой террористов в лагере „Сионикс» в Паудер-Спрингс, штат Джорджия. Работавший во время второй мировой войны вместе с Ричардом Хелмсом, Рэйем Кляйном и Джоном Синглаубом^[6] в подразделениях американской разведки, старый „шпион» занимался также прибыльной торговлей оружием. Ранее он купил лицензию на производство автомата „инграм»^[7] и разработал для него специальный глушитель.

В течение месяца, который один из авторов провел в Гватемале, Уэрбелл не выходил из своего номера в гостинице „Кортихо Реформа», одной из лучших в Гватемала сити. К нему беспрерывно, обычно ночью, шли посетители из числа гватемальских военных, бизнесменов, сотрудников группы американских военных советников при посольстве США. ,,Просто посещают старые друзья», — ухмылялся Уэрбелл в ответ на вопрос автора относительно этого нескончаемого потока.

В конце концов Риос Монтт был свергнут со своего поста. Однако его сменил не Сиснега из МЛН, а генерал Оскар Умберто Викторес, тучный, постоянно обливающийся потом человек. Несмотря на энергичные лоббистские усилия со стороны „новых правых» и администрации Рейгана, которые постоянно пытались доказать, что положение с правами человека в Гватемале улучшилось, конгресс не посчитал возможным отменить свое решение, и при Умберто Викторесе в помощи Гватемале было отказано.

Тем временем убийства в стране продолжались. „Графике» сообщила, — писал репортер Лорен Дженкинс о жертвах одного декабрьского дня 1984 года, — о телах трех человек, включая пятнадцатилетнего мальчика, изрубленных мачете. У всех троих руки связаны за спиной». В газете далее говорилось, „что тело шести десятилетнего Цезара Аугусто Мартинеса, активного политического деятеля, уже начало разлагаться. Соседи увидели кружащихся хищных птиц сарычей и сообщили об этом властям. По словам судебных экспертов, установить причину смерти Мартинеса не удалось, так как его тело было обезображено собаками».

В „Пренса либре» давался подробный отчет о совершенных в сельской местности семи убийствах. Как правило, на телах были видны следы удушения, ножевых ран и пулевых ранений.

Но если конгресс США не смог согласиться с „результатами» антикоммунистической борьбы, то у Гватемалы все же нашлись союзники, не обращавшие на это внимания. К середине 80-х годов посольство тайбэйского режима в Гватемале уступало по размерам только американскому. Когда в 1984 году правительство Гватемалы купило у США на два миллиона долларов запасных частей к вертолетам, их монтажом занимались тайваньские, а не местные специалисты.

Представители тайбэйского режима осуществляли в Гватемале различные сельскохозяйственные проекты, включая создание „образцовых деревень», в которых они обучали переселенных туда индейцев возделыванию соевых бобов. Обучение методам ведения политической борьбы также достигло определенных успехов: по всей Гватемале тайваньские советники обучали этому офицеров и солдат. Один сотрудник государственного департамента США заявил: „Где бы ты ни был в Гватемале, везде увидишь тайваньские наставления по ведению политической войны. Они повсюду».

При Умберто Викторесе Гватемала помимо своих старых друзей заимела и других союзников в Соединенных Штатах. В числе американских групп „новых правых», оказывавших помощь правительству Гватемалы, были Международный фонд по оказанию помощи беженцам (Джона Синглауба) и Совет национальной обороны (Энди Мессинга). Консультантом по военным вопросам Совета национальной обороны был генерал Гарри С. Адерхольт, который „случайно» работал также и в фонде Синглауба. Мессинг являлся членом американского отделения ВАКЛ, а Адерхольт в 1984 году принимал участие в работе конференции лиги, которую организовывал Синглауб.

Еще одной организацией, вовлеченной в дела Гватемалы, был Мальтийский орден, действовавший через свое американское отделение. Через гватемальскую армию большая часть помощи ордена направлялась „образцовым деревням», являвшимся основой программы „умиротворения сельских районов». Представителем ордена в Гватемале был не кто иной, как Роберто Алехос, тот самый человек, который в 1980 году осуществлял активную кампанию гватемальских „новых правых» по представлению обстановки в стране в выгодном для них свете.

„Унификационная церковь» также приложила руку к гватемальским делам. В мае 1984 года штатные сотрудники четырех американских сенаторов-республиканцев прибыли в Центральную Америку. Они встречались с чиновниками правительства и сотрудниками посольств США в Гондурасе и Гватемале и выполняли функции наблюдателей во время выборов в Сальвадоре. Их расходы были оплачены Фондом за свободное лидерство, входившим в состав „унификационной церкви» в США.

Активно участвуя в делах Всемирной антикоммунистической лиги, Марио Сандовалю Аларкону удалось сохранять позиции в своей стране, оставаясь лидером ультраправых. В 1985 году он все еще оставался главой гватемальского отделения ВАКЛ.

Несмотря на попытки друзей Сандоваля из числа „новых правых» представить его в качестве „образцового консерватора», его истинное лицо не могло не проявиться. „Если мне придется уничтожить половину Гватемалы, с тем чтобы другая половина могла жить в мире, я сделаю это», — заявил он репортеру во время своей неудачной президентской кампании 1985 года.

Хотя МЛН находится в оппозиции, а некоторые военные офицеры испытывают к ней определенное недоверие, споры в МЛН идут скорее по поводу отношения к властям, а не по вопросам идеологии. МЛН остается главным союзником военных в их действиях по подавлению левых сил. Сторонники МЛН продолжают составлять основу действующей на всей территории страны сети „джефес политикос». Эти информаторы остаются „ушами» армии. „Они всемогущи», — заявил функционер партии христианских демократов Мартинес Монтт о „джефес», которые, по его мнению, несут ответственность за смерть и исчезновение сотен лидеров и его сторонников по партии. „Они оговаривают людей, и армия арестовывает их. Та же система, что и в фашистском государстве».

Сандоваль также утверждает, что располагает частной армией в три тысячи человек и в течение двадцати четырех часов может поставить под ружье отряды полувоенных формирований в сто тысяч. Его власть продолжает оставаться неконтролируемой, как и действия полувоенных отрядов. И тем не менее он умудряется делать и из западных дипломатов своих апологетов. „Сандовалю приходится прятать свои рога, — заявил одному из авторов книги американский дипломат в апреле 1985 года во время президентской избирательной кампании в Гватемале. — Если он действительно контролирует „эскадроны смерти» или, используя силы безопасности, уничтожает людей, ему нужно представить свои действия в качестве законных. Ведь в конце концов он выставил свою кандидатуру на пост президента».

За несколько месяцев до этого „крестный отец» грубо обругал одного из авторов (в Гватемале это равносильно смертному приговору) и судья выдал „ордер на задержание Сандоваля». Обсуждая этот инцидент, указанный выше дипломат проявил явное колебание: „Я бы не стал задирать его, по крайней мере во время пребывания в этой стране. Я не имею в виду, что он прикажет что-то сделать, но его люди… Вы догадываетесь, что я имею в виду, они способны на все».

Этот дипломат, один из участников проводившейся администрацией Рейгана кампании по „очищению» запятнанного облика Гватемалы, имел готовый ответ на любой вопрос репортера. В качестве доказательства снижения активности „эскадронов смерти» он приводил данные посольства (оспариваемые группами по правам человека) о количестве обнаруженных жертв: 483 в месяц в 1981 году, 90 — в 1984-м. На вопрос о тридцати пяти тысячах „исчезнувших» в Гватемале лиц дипломат ответил: „Некоторые из тех, кто пропал без вести, были, очевидно, взяты службой безопасности. Мы также знаем, что некоторые „исчезают добровольно» — уходят в подполье».

Как и в 1978 году, когда Сандоваль потерпел поражение на президентских выборах в стране, он стал прибегать к использованию насильственных методов для изыскания денежных средств, необходимых для функционирования МЛН. Большая часть организованной преступности, включая наркобизнес, ограбления, похищение людей с целью получения выкупа приписывается крайне правым партиям. Волна извращенных групповых изнасилований и ограблений, прокатившаяся осенью 1984 года по ночным клубам Гватемала сити, видимо, является работой карателей из числа членов МЛН.

Частично именно эта практика явилась причиной падения в глазах общественности авторитета Сандоваля и его протеже Леонела Сиснеги. Сиснега в это время возглавлял собственную партию — Объединенную антикоммунистическую партию, известную также под названием „Спайк». Знающие люди утверждают, что эти два человека продолжали вместе планировать проведение полувоенных операций. Сальвадорец, хорошо знавший Сандоваля, утверждает, что оба бывших лидера МЛН продолжают регулярно встречаться с другими ультраправыми. Встречи эти происходят в магазине модных вещей в Гватемала сити. „Именно тут они встречаются. Они контролируют „эскадроны смерти» и обмениваются информацией».

Когда американского дипломата спросили об этом, он объяснил, что расследование действий „эскадронов смерти» не является главной задачей посольства. „Мы стараемся составить общую картину положения в области прав человека».

А эта картина оставалась мрачной. В марте 1985 года Умберто Викторес заявил, что группа совместной поддержки, в которую входят жены, дети и родственники пропавших без вести людей, является „группой давления, организованной и направляемой подрывными элементами, которые создают проблемы для Гватемалы», и предупредил, что, если „они будут продолжать нарушать порядок, мы будем вынуждены принять юридические меры».

Через несколько дней тело руководителя группы совместной поддержки было обнаружено на обочине дороги с разбитой головой и вырванным языком. Еще через четыре дня другой лидер этой группы была обнаружена мертвой на обочине дороги вместе с мертвыми двухлетним сыном и братом. 8 апреля 1985 года государственный департамент выразил свои „соболезнования» по поводу убийств и заявил, что „в Гватемале существует необходимость в дальнейшем улучшении положения с правами человека».

Гватемальское правительство заявило, что эти улучшения „на подходе». „Насилие, — заметил в 1985 году Рамон Зелада Карильо, пресс-секретарь правительства Умберто Виктореса, — вызвано высокой температурой воздуха в марте. Летняя жара является его причиной. Скоро дожди утихомирят страсти».

1. В ноябре 1985 года Сандоваль потерпел поражение на выборах. Президентом Гватемалы стал христианский демократ Винисио Сересо Аревало. — Прим. авт. ↑

2. Иногда такое положение создает даже грустные шутки. Гватемальцы из разных политических кругов рассказывают историю (и смеются над ней) об одном фермере, который, проснувшись утром, обнаружил на своем участке двадцать шесть тел. Вызванная им полиция обвинила его в том, что он использует частное кладбище, не имея на то официального разрешения. — Прим. авт. ↑

3. Руис впоследствии перебрался в Майами, где стал руководить таксомоторной компанией. — Прим. авт. ↑

4. В один из вечеров конца 1982 года автор беседовал в Гватемала- сити с группой таксистов, когда с близлежащих улиц раздались автоматные очереди. Игнорируя увещевания таксистов, низко пригнувших свои головы, автор видел, как из боковой улицы выехал патрульный. ↑

5. В один из вечеров конца 1982 года автор беседовал в Гватемала- сити с группой таксистов, когда с близлежащих улиц раздались автоматные очереди. Игнорируя увещевания таксистов, низко пригнувших свои головы, автор видел, как из боковой улицы выехал патрульный джип и проехал мимо. Два человека из джипа смотрели на автора, который следил за тем, как джип удаляется. На следующий день поездка автора в аэропорт была прервана белым „мерседесом». Из машины вышел человек. Он вытащил из-за пояса револьвер и направился к такси- Подойдя к заднему стеклу машины, этот бандит пристально посмотрел на автора и наконец убрал револьвер. „Наверное, вор», — объяснил таксист, следуя дальше в аэропорт. В его голосе не было уверенности. „Это был человек из МЛН, — объяснил позднее автору один офицер из разведки. — Они любят убивать в транспорте. Очевидно, они приняли вас за кого-то другого». — Прим. авт. ↑

6. В 1982 году генерал Синглауб приезжал в Паудер-Спрингс и выступал перед слушателями курсов. В то время в „Сиониксе» обучалось много сторонников Линдона Ляруша, неоднократного кандидата в президенты США, который считает, что большинство политических лидеров США, международных финансистов из числа евреев, королева Англии, Генри Киссинджер и другие работают на британскую разведку, способствуя осуществлению ее секретного плана по завоеванию мира. — Прим. авт. ↑

7. Из такого автомата в 1981 году в гостинице „Шератон» в Сан-Сальвадоре были убиты два советника американских профсоюзов и Родольфо Виера, выступавший за проведение земельной реформы. В убийстве обвинялся Ханс Крист, который в 1980 году являлся служащим Уэрбелла в „Сиониксе». — Прим. авт. ↑