Глава 5. Японские гангстеры с ампутированными мизинцами

Я самый богатый в мире фашист.

Рёити Сасакава

В августе 1945 года тринадцать японских фашистов взошли на вершину холма около Токио. Оттуда они видели мерцающую токийскую бухту, покрытые снегом окружающие горы, изумрудную зелень рисовых полей, небольшие деревушки, отапливаемые каменным углем, дым от которых шел темными нитеобразными спиралями в голубое небо. Но не любоваться прекрасными видами пришли сюда эти люди. Империя, на создание которой они потратили свои жизни, лежала в руинах. Хиросима и Нагасаки были стерты с лица земли атомными вихрями. Американские войска были готовы к вторжению. В Токио шли разговоры о капитуляции. Для людей, стоявших на Атагойямском холме, это было бы несмываемым позором. Лучше умереть, чем быть свидетелем небывалого оскорбления.

Тысячи их соотечественников в самой Японии и на бесчисленных островах в Тихом океане уже покончили с собой. Двенадцать членов ультраправой организации „Соньо До Сикай» (Ассоциация оказания почтения императору и очищения страны от варваров) пришли на холм, чтобы совершить ритуал самоубийства. Тринадцатый, очевидно, пытался разубедить их в этом. Безрезультатно. Мужчины на Атагойямском холме держали на животах руки, в которых были зажаты гранаты. Выдернуты чеки гранат. Только один человек, Есио Кодама, спустился с холма.

У Кодам ы было то, во имя чего следовало жить. Благодаря войне и покровительству такого политического лидера, как Рёити Сасакава, Кодама располагал богатством в двести миллионов долларов. В последующие годы он поможет создать доминирующую в Японии политическую партию, будет приводить к власти и свергать премьер-министров страны, финансировать Всемирную антикоммунистическую лигу, окажется в центре самого громкого за всю историю страны скандала. Бок о бок с ним будет работать его старый наставник Сасакава.

Жизненные пути Кодамы и Сасакавы, главных фашистских лидеров в послевоенной Японии, тесно переплетаются. Родившийся в 1899 году в семье мелкого производителя японской водки „сакэ», Рёити Сасакава к тридцати годам стал миллионером (за счет спекуляций заблаговременно закупленным рисом). В 1931 году он организовал милитаристское политическое движение Кокусуи Тайсуто. В докладе американской контрразведки, составленном в послевоенный период, его называют „одним из наиболее активных фашистов в предвоенные годы».

Жизнь Есио Кодамы начиналась в более трудных условиях. Сирота, получавший средства к существованию за счет работы в магазинах по продаже кондитерских изделий, он нашел свое призвание в участии в различных правых движениях, процветавших в Японии в 30-х годах. Зачастую группы „якудза» действовали скорее как банды преступников, чем как представители какого-то идеологического направления. Линию своего поведения они заимствовали из легенд японских самураев: преданность лидеру, татуирование частей тела, раскаяние в своих ошибках посредством отсечения последней фаланги мизинца. Финансируемые и контролируемые консервативными бизнесменами и политиками, группы „якудза» громили профсоюзы, „защищали» промышленные предприятия и конторы от „актов вандализма», совершали убийства лидеров оппозиции. Молодой Кодама преуспел в этой деятельности и к пятнадцати годам стал одним из лидеров террористов. В 1931 году он послал кинжал бывшему министру финансов Японии. „Позвольте преподнести Вам в подарок этот инструмент, — писал он в сопроводительной записке, — который так необходим в наше беспокойное время. Оставляю на Ваше усмотрение вопрос о том, как им воспользоваться — для собственной защиты или для совершения ритуального самоубийства». За это двадцатилетний Кодама попал в тюрьму. Но его угроза не была напрасной: в день освобождения Кодамы другой „якудза» ликвидировал бывшего министра.

В 30-х годах действия обоих будущих благотворителей Всемирной антикоммунистической лиги вошли в противоречие с законом. Сасакава и Кодама были арестованы: первый — за подготовку убийства бывшего премьера, второй — за планирование еще одного убийства, на этот раз действующего премьер-министра.

В условиях, когда фашизм укрепил свои позиции в Японии, а военные действия в Маньчжурии расширялись, возникла потребность в людях с талантами Сасакавы и Кодамы. Оба были освобождены из тюрем, чтобы работать во имя империи. Кодаму направили с разведывательной миссией в Китай, а Сасакаве было поручено оживить деятельность организации Кокусуи Тайсуто, члены которой носили черные рубашки, что являлось символом международного фашизма, и должны были содействовать осуществлению планов правительства по завоеванию Азии. Сасакава даже летал в Рим для личной встречи с Муссолини, которого он позднее назвал „истинным фашистом». В 1942 году Сасакава был избран в японский парламент, в ходе предвыборной кампании он ратовал за расширение войны в Азии.

Между тем Кодама создавал себе имя в Китае. При выполнении задания по обеспечению японского военно-морского флота сырьем он заработал по меньшей мере двести миллионов долларов за счет насильственного захвата материалов, нередко с применением оружия, и их перепродажи по вздутым ценам своему правительству.

В конце войны командование американских оккупационных войск посадило Сасакаву и Кодаму в тюрьму как военных преступников категории „А». „Сасакава, — указывалось в докладе американской военной контрразведки за 1946 год, — представляется исключительно опасным человеком для политического будущего Японии. Более двадцати лет он неизменно поддерживал военную агрессию Японии, выступал против присутствия в стране иностранцев. Обладает большим богатством и не особенно щепетилен в его использовании. Он готов вырядиться в любые новые одежды, которых потребуют обстоятельства».

Есио Кодама в глазах американцев был не менее опасным человеком. „Его длительное и фанатичное участие в ультранационалистической деятельности, включая акты насилия, и его способность привлекать на свою сторону молодежь свидетельствуют о том, что в случае своего освобождения Кодама, несомненно, будет представлять большую угрозу для безопасности. Постоянно циркулирующие слухи о его прибылях, заработанных на черном рынке Шанхая, в сочетании с известным оппортунизмом Кодамы являются убедительными аргументами, что и в торговле Кодама будет таким же неразборчивым в средствах, каким был в вопросах крайнего национализма».

Американские оккупационные власти изменили свое отношение к японским военным преступникам, так же как они это сделали в отношении нацистов в Европе. С началом „холодной войны» врагами стали не фашисты, а коммунисты. В Японии, как и в Италии, после войны коммунисты стали главной фракцией в блоке левых партий и имели потенциальную возможность стать доминирующей политической силой и даже, как этого боялись американцы, повести страну по пути социализма. В 1948 году Сасакава, Кодама и другие японские военные преступники без лишнего шума были освобождены из тюрем и стали одними из главных инициаторов, организаторов и кредиторов Либерально-демократической партии, которая с тех пор контролирует политическую жизнь в Японии. С их помощью удалось воскресить и вновь привести к власти в Японии прежние правящие круги, которые в 30-е годы вступили в союз с нацистской Германией и ввергли страну в империалистическую войну в азиатском регионе.

Многие представители средств массовой информации считают, что при этом была совершена сделка: Соединенные Штаты освободили из тюрем военных преступников, с тем чтобы использовать их связи и деньги для подрыва позиций крепнущих левых сил. В рассекреченных американских документах того периода можно найти некоторые доказательства вышесказанного. Фрэнк О’Нейл, лейтенант американской армии, входивший в состав Международного военного трибунала, отмечал в 1946 году, что „Кодама совершил в Китае многочисленные акты насилия, используя для получения товаров и различных благ от китайцев грязные методы». Тот же О’Нейл предсказывал в 1948 году, что „через десять лет Кодама станет ведущим лидером Японии».

В дополнение к тому, что Сасакава и Кодама способствовали созданию Либерально-демократической партии Японии, они оказывали свое влияние и в других областях. Сасакава воссоздал свое богатство посредством организации японской ассоциации гоночных моторных лодок^[1] и поддержания контактов с преступным миром через национальный совет патриотических организаций. Наряду с ним в совет этой организации вошли несколько боссов „якудза» и по меньшей мере три правых террориста, обвиненных в убийствах японских премьер-министров в 30-е годы.

А Кодама тем временем увеличивал свое состояние, став одним из главных боссов японского преступного мира, выступая в качестве посредника в спорах соперничающих „якудза» и получая деньги от японских промышленников за защиту их от мафиози. Он тоже создал свою собственную организацию Сайсикай (клуб Кодамы), почти целиком состоявшую из представителей преступного мира.

Если происхождение Сасакавы и Кодамы не привлекает к себе особого внимания, то начало жизненного пути преподобного Сан Муна более чем необычно. Родился Мун в семье среднего достатка в деревне, вошедшей позднее в состав Корейской Народно-Демократической Республики. Жизнь Муна изменилась самым драматическим образом, когда однажды во время прогулки по холмам вокруг свой деревни ему явился Иисус Христос. „Ты как раз тот человек, которого я ищу, — заявил Христос удивленному шестнадцатилетнему юноше, — именно в тебе может воплотиться моя вечность».

Мун всем сердцем „внял» этому небесному знаку. Его „унификационная церковь» („церковь единения»), действующая через множество противоречивых религиозных, культурных, политических и экономических групп, распространяет взгляды и влияние „небесного отца» на пяти континентах.

Теология унификации (единения) является союзом христианства, конфуцианства, мистицизма, патриотизма, антикоммунизма и собственной мегаломании Муна. По его мнению, Христос фактически относится к категории неудачников: хотя он сумел создать духовное царство, образования физического или политического царства ему не удалось добиться. Муну якобы предначертано исправить это упущение, и он помазан в качестве человека, который призван завершить миссию Христа.

Поскольку Иисус отвергается Израилем, то Израиль больше не является обетованной землей (евреи за свои грехи принесли во время второй мировой войны в жертву шесть миллионов человек). Богу необходимо найти нового мессию и новую страну для Адама. Мун и Южная Корея наилучшим образом подходят для этой цели, поскольку одним из наиболее существенных аспектов „единения» является наделение различных стран одухотворенностью и полом на основе внешних очертаний их территории. „Корея является полуостровом, по форме напоминающим мужское начало, Япония находится в позиции Евы. Будучи островным государством, она не может быть Адамом. Она жаждет Корею. Америка — страна архангела. Ее матерью является Великобритания, еще одно островное государство, находящееся также в позиции Евы».

Последователи церкви Муна, или мунисты, по словам ее бывших членов, одержимы любовью, соблюдают диету с большим содержанием углеводов, бодрствуют в течение длительных периодов времени. Это входит в число основных форм „промывания мозгов», призванных уменьшить сопротивляемость человека насилию или побуждению. Люди, вновь принятые в члены этой церкви, находятся под постоянным наблюдением, должны докладывать руководителям о каждом своем шаге, даже о сновидениях, и, когда заслуживают полного доверия, им в качестве „искупления» могут предложить заняться сбором денег на нужды церкви. Этих людей, называемых также „членами мобильных групп», лучше всего можно узнать в настырных продавцах цветов, американских флагов и журналов в аэропортах. Десять процентов выручки они посылают в штаб-квартиру на „поддержание семьи».

Фактически каждое действие муниста находится под наблюдением, анализируется и направляется. Мунистам постоянно советуют экономить деньги, затягивать пояса, жить при минимальном количестве пищи и продолжительности сна. „Это грех говорить по телефону с другими городами, — провозгласил Мун в 1983 году в конфиденциальном документе, озаглавленном „Инструкции Отца». — Когда вы собираетесь позвонить, прежде всего запишите по пунктам все, что намереваетесь сказать. Затем зафиксируйте ответ. После окончания разговора быстро вешайте трубку. Если вы неправильно используете телефонную связь, этим вы совершаете преступление — злоупотребляете кровью своего брата».

Во время своих „проповедей» „небесный Отец» представляет себя в качестве достойного подражания образца. „Разработайте программу сдерживания себя во всем, — говорится в упоминавшейся выше инструкции, — не злоупотребляйте едой, ешьте немного и со вкусом. Я никогда не ем закусок. Мы также никогда не едим на ходу. Это вредно для здоровья. Не смешивайте еду с прогулкой и отдыхом. Я питаю отвращение к еде во время движения. Я никогда не кладу еду в карман и не покупаю жевательной резинки. Я не полный. Я обладаю способностью выступать с длинными речами».

Мун никогда не развил бы этой „способности», если бы не помощь со стороны южнокорейского ЦРУ и не финансовая поддержка боссов японского преступного мира Сасакавы и Кодамы.

После изучения электротехники в Японии во время второй мировой войны Мун вернулся в Пхеньян, где создал свою первую церковь. „От многих других неортодоксальных христианских сект она отличалась только ритуалом „разделения крови», в котором участвовали женщины — члены церкви. Они должны были вступать в интимные отношения с Муном, чтобы очистить себя от сатаны».

Власти Северной Кореи дважды арестовывали Муна. В 1947 году он был приговорен к пяти годам лишения свободы. Заключение отбывал в тюрьме Хуннам. Хотя Мун утверждает, что его арест является еще одним примером преследования за религиозные убеждения, другие источники, включая бывших корейских правительственных чиновников, считают, что Муна наказали за доказанную практику сожительства в церкви.

Освобожденный войсками, наступавшими на север во время корейской войны, Мун бежал в южнокорейский город Пусан. Там он основал „Ассоциацию святого духа за объединение христианства», или „унификационную церковь».

Среди бездомных, голодных беженцев, наводнивших Пусан, Мун нашел лишь небольшое число последователей. С подозрением и враждебностью встретили его странные догматы правители Южной Кореи и католическое духовенство. Однако в числе последователей Муна были располагавшие важными связями молодые армейские офицеры. Когда в 1955 году его снова арестовали, на этот раз по обвинению в нахождении в публичном доме со своим последователем, влиятельные покровители Муна из числа военных добились того, что его обвинили не в прелюбодеянии, а в нарушении закона о воинской Иовинности. Позднее и эти обвинения были сняты.

Бум в церковных делах Муна пришелся на 1962 год, когда директор вновь образованного южнокорейского разведывательного управления Ким Енг Пил побывал в США с официальным визитом. Переводчиком у него был один из помощников Муна — Ким Сан Ин. Координировал визит из посольства Южной Кореи в Вашингтоне полковник Бо Хи Пак, который ныне является главным помощником Муна.

Ким Енг Пил провел в отеле „Сэнт Френсиз» в Сан-Франциско секретное совещание с лидерами церкви Муна в США. По словам Роберта Бетчера, бывшего директора персонала подкомитета по внешним сношениям палаты представителей конгресса США, который расследовал связи Муна с ЦРУ Южной Кореи, Ким Енг Пил принял решение о том, что „унифи- кационная церковь» должна быть соответствующим образом организована, чтобы южнокорейская разведка могла при необходимости использовать ее в качестве политического инструмента. Создалась благоприятная обстановка для осуществления как планов Муна (за счет благосклонного отношения к ним правительства), так и планов Ким Енг Пила (за счет создания собственной политической опоры).

„Чтобы оказывать влияние на мир, Муну пришлось начать с Кореи. Для этого ему было необходимо иметь в составе южнокорейских правительственных органов своих последователей. Они должны были занимать хорошие посты, чтобы привлекать на свою сторону обладающих властью людей и самим стать влиятельными лицами. Им необходимо было умело изображать „унификационную церковь» в качестве полезного для правительства политического инструмента, не раскрывая в то же время планов Муна. Мун служит южнокорейскому правительству, а правительство будет служить ему. Правительство будет нуждаться в нем настолько, что он сможет поставить его под свой контроль».

Из интервью с бывшим чиновником Гоминьдана, январь, 1985 год

Для приобретения влияния и оказания большей помощи южнокорейскому правительству было необходимо перенести деятельность мунистов и на территорию США. Эта задача была возложена на полковника Бо Хи Пака, агента южнокорейского ЦРУ, члена „унификационной церкви» с 1957 года, помощника военного атташе посольства Южной Кореи в Вашингтоне.

По возвращении в Южную Корею в 1963 году Бо Хи Пак вышел в отставку. Хотя он уже стал частным гражданином, на которого распространялись строгие паспортные законы Южной Кореи, он все же по дипломатической визе и с соответствующим письмом министерства обороны сумел возвратиться в Вашингтон.

Пак создал в США Корейский фонд поощрения культуры и свободы, целью которого якобы было содействие развитию культурных связей между США и Южной Кореей. Паку удалось „украсить» официальный бланк фонда внушительным списком фамилий, включая бывших президентов Трумэна и Эйзенхауэра в качестве его почетных председателей и Никсона в качестве советника. Эти и многие другие известные американцы, может быть, даже не подозревали, что за фондом фактически скрывается „унификационная церковь» и что к американским политическим деятелям получило, таким образом, доступ южнокорейское ЦРУ.

В качестве „неофициальных послов доброй воли» фонд организовал заграничное турне хоровой группы „Литтл анджэлс», составленной из южнокорейских подростков. Эта идея пришла Паку после концерта венского хора мальчиков. Хотя это турне имело целью способствовать увеличению престижа Южной Кореи за границей (группа „Литтл анджэлс» дала частный концерт в Геттесбурге для бывшего президента Эйзенхауэра, выступала в здании секретариата Организации Объединенных Наций), у Бо Хи Пака были и другие цели.

По его мнению, турне „Литтл анджэлс» могло быть использовано для доставки денег на нужды южнокорейского ЦРУ в США. Перед прохождением таможенного досмотра большие суммы денег можно было распределить между членами группы. В 1972 году совершавшая турне группа „Литтл анджэлс» доставила в США восемнадцать миллионов йен (пятьдесят восемь тысяч долларов).

Пак был также большим мастером в деле использования влиятельных американцев для якобы законного решения некоторых вопросов, например для получения денег на нужды „унификационной церкви». Особенно смелым в этом отношении был проект создания „Радио свободной Азии» в 1966 году. Установив контакт со многими влиятельными американцами, стоявшими на антикоммунистических позициях, которые поддерживали идею создания „Радио свободной Азии», Пак ввел этих людей в состав правления радиостанции, поместил их фамилии на титульном листе бланка радиостанции, который разослал по США с просьбой о пожертвованиях. (Радиостанция должна была вести пропагандистские передачи из Южной Кореи на Северную, на материковый Китай и Северный Вьетнам.) Пак сосредоточил в своих руках фактический контроль за этим проектом и не проинформировал американцев, что правительство Южной Кореи уже дало согласие на бесплатное использование передатчиков и что во главе операций радиостанции в Южной Корее стоял агент ЦРУ. Таким образом, в течение девяти лет американцы направляли свои пожертвования в адрес „Радио свободной Азии», являвшейся вотчиной южнокорейского ЦРУ. Большая часть этих денег попадала в руки „унификационной церкви», которая использовала их для финансирования деятельности по увеличению числа своих сторонников в США.

Наряду с неистовым антикоммунизмом и национализмом преподобный Мун разделял с Сасакавой и Кодамой, своими будущими покровителями из преступного мира, такую черту, как отсутствие стремления вести свои дела на основе закона.

Одной из задач Муна было сплочение в Азии сил антикоммунизма, стоявших на стороне Южной Кореи. При поддержке южнокорейского правительства и частично на средства, поступавшие на долю Муна из контролируемых государством отраслей промышленности, в том числе от компании по производству вооружений „Тонг-ил», он учредил „международную федерацию за искоренение коммунизма». Хотя это драматическое название, очевидно, было навеяно любовью Муна к южнокорейским военным, другим странам оно показалось слишком экстравагантным — отделение федерации в США называлось „Фонд за свободу лидерства».

Самые благоприятные условия Мун нашел в Японии. Японское отделение „унификационной церкви» по количеству членов быстро превзошло южнокорейское. Даже ныне, когда число членов церкви Муна в США резко падает, а южнокорейское отделение фактически бездействует, „унификационная церковь» продолжает оставаться в Японии значительной силой.

Рёити Сасакава был первым политическим деятелем Японии, увидевшим выгоды, которые может дать „унификационная церковь». В 1958 году человек по имени Нисикава Масару учредил в Японии эту церковь, действовавшую под названием „Генри Ундо». Но Масару был не японец, а кореец — Чой Сан И к, который проник в Японию нелегально. Во время суда по поводу незаконного въезда Чоя в Японию Сасакава выступил в качестве его юридического гаранта. С этого времени Сасакава играл важную роль в качестве советника церкви „Генри Ундо».

Однако ни Мун, ни Сасакава не имели в виду ограничиться только содействием утверждению „унификационной церкви». Поскольку Сасакава всю жизнь занимался крайне правой националистической деятельностью, а Мун в соответствии с „видением» стремился гарантировать „физическое присутствие» бога на земле, им было необходимо создать какой-либо политический инструмент или даже лучше воспользоваться существующим, например, Всемирной антикоммунистической лигой.

В июле 1967 года в своем загородном доме, находившемся на берегу озера в префектуре Яманаси, Сасакава созвал секретное совещание. В числе присутствующих были преподобный Мун, Сираи Тамео и Осами Кубоки. Тамео являлся помощником Есио Кодамы по подпольному миру и секретарем созданной Кодамой организации, якобы занимавшейся чтением лекций для молодежи из группы „якудза». Кубоки был генеральным секретарем японского отделения церкви Муна. Он также исполнял обязанности советника и лектора вышеназванной организации Кодамы.

Целью этого секретного совещания было создание по южнокорейскому образцу антикоммунистического движения, которое могло бы действовать под прикрытием Всемирной антикоммунистической лиги и способствовать глобальной реализации замыслов Муна. Таким образом, родилась новая организация „Сокое ренго», или „Победа над коммунизмом». Реити Сасакава стал председателем „Сокое ренго», а Есио Ко- дама — главным советником.

В апреле 1968 года „Сокое ренго» была официально провозглашена в качестве японского отделения Всемирной антикоммунистической лиги. Хотя теоретически это отделение не связано с церковью Муна, практически все его члены являлись приверженцами Муна или последователями Сасакавы и Кодамы.

Только перед конференцией ВАК Л 1970 года общественность Японии впервые на деле почувствовала существование „Сокое ренго», когда деятельность лиги вылилась в национальную кампанию по рекламированию этой конференции, распространению листовок на улицах, сбору пожертвований ит. д.

На конференции Всемирной антикоммунистической лиги 1970 года, проходившей в Киото и Токио, Осами Кубоки был избран руководителем финансового комитета, а Сасакава ее председателем. „Сокое ренго» выступила в качестве организатора конференции, и ее щедрая финансовая помощь помогла собрать на конференцию наибольшее число участников.

После конференции ВАКЛ 1970 года, в работе которой самое активное участие приняли Сасакава и Кодама, они оказались в центре внимания. Хотя Сасакава не играл в работе лиги большой роли, он оставался убежденным сторонником и щедрым финансистом как „унификационной церкви», так и „Сокое ренго» в Японии. В 1974 году он учредил Всемирную федерацию каратэ во главе с Йхуном Ри, еще одним помощником Муна.

Есио Кодама являлся одним из наиболее могущественных боссов „якудза» в Японии. В 70-х годах он действовал в Японии и Южной Корее в качестве представителя американской корпорации „Локхид». Усилия Кодамы, направленные на подкуп японских правительственных чиновников для обеспечения сбыта самолетов этой фирмы, сделали его центральной фигурой скандала 1978 года. Скандал привел к падению правительства Танаки, но сделал Кодаму по меньшей мере на семь миллионов долларов богаче. Эти деньги он использовал для расширения своего влияния. Умер Танака в 1985 году.

В 1985 году федеральные иммиграционные инспекторы в международном аэропорту Гонолулу, специально сориентированные на японских гангстеров, заметили одну удивительную черту, общую для сотен туристов, прибывавших каждую неделю из Японии: мизинец на руке у них был частично ампутирован.

1. В 1959 году Сасакава добился принятия парламентом закона о создании этой монополии. Во главе ее стоял он сам. В это время премьер-министром Японии был Киси, еще один военный преступник категории ,,А» и сокамерник Сасакавы по тюрьме Сугамо. — Прим. авт. ↑