Глава 4. Диктаторы за работой

Тайваньцы упорно настаивают на продолжении „нетрадиционной войны»: действительно, если пехотный батальон не справляется с задачей борьбы с партизанами, давайте создадим соответствующую организацию, которая отвечала бы этим целям.

Роберто Д’Обюссон

В 60-х годах пять представителей азиатского региона внесли наибольший вклад в организацию антидемократического движения, охватившего многие страны мира. Одним из них был безжалостный диктатор, который стал свидетелем сокращения своих громадных владений до небольшого острова. Другим был бывший коммунист, пославший на смерть ради спасения своей жизни сотни товарищей по партии. Двое других были настоящими гангстерами. Пятый являлся праведником, который собирался завоевать мир посредством использования своей доктрины „святой лжи». О них нельзя сказать, что это были люди с прекрасной репутацией — четверо сидели в тюрьме: двое за военные преступления, один за антигосударственную деятельность, один за преступления морального характера. И тем не менее, если бы не коллективные усилия Чан Кайши, Пак Чжон Хи, Рёити Сасакавы, Есио Кодамы и преподобного Сан Мен Муна — сегодня, может, не было бы Всемирной антикоммунистической лиги.

Организация, с которой в 1966 году объединил свои силы Антибольшевистский блок народов Стецько, ставила задачу задержать распространение коммунизма в Азии. Она называлась Антикоммунистическая лига азиатских народов (АЛАН). Была основана в 1954 году с целью объединения всех консервативных сил континента для борьбы с „красными ордами». Когда в 1966 году АБН, АЛАН и другие организации объединили свои силы, образовав Всемирную антикоммунистическую лигу, это не означало, что Антикоммунистическая лига азиатских народов прекратила свое существование. Ее статус был просто понижен до регионального филиала этой более крупной организации.

Хотя в 1954 году было провозглашено создание АЛАН как организации, объединявшей в своем составе антикоммунистически настроенных частных лиц, парламентариев и духовенство, фактически это было детище южнокорейской разведки и китайского правительства в изгнании, во главе которого стоял Чан Кайши. Оказалось, что во многих отношениях Южная Корея и Тайвань были естественными союзниками. Националисты Чан Кайши оказались изолированными на небольшом острове Тайвань, а Южная Корея после корейской войны была разрушена и находилась на грани голода. Тайвань и Южная Корея пытались найти союзников для ведения антикоммунистической борьбы. Оказалось, что для этой цели как нельзя лучше подходит организация, на конференциях которой могли встречаться консервативные лидеры из США и Европы со своими азиатскими единомышленниками.

В течение двадцати лет Чан Кайши вел в Китае жестокую и кровавую войну с маньчжурскими военачальниками, японскими оккупантами и коммунистами Мао Цзэдуна. Его правительство было продажным, недееспособным и бессильным, что, вероятно, лучше всего видно из того, насколько быстро после второй мировой войны уступил Чан Кайши материковый Китай Мао Цзэдуну. Даже американские военные советники, которые помогали Чан Кайши во время второй мировой войны, не имели веры ни в него, ни в его политическую партию Гоминьдан. Еще в 1943 году американский генерал Джозеф Стилуэлл презрительно отозвался о правлении Чан Кайши как „об однопартийном правительстве, поддерживаемом гестапо».

Хотя до 1949 года Мао Цзэдуну не удавалось захватить весь материковый Китай, еще в 1945 году Чан Кайши разместил своих приближенных на острове Тайвань. Местные жители острова попали в ярмо к Гоминьдану, который быстро прибрал к рукам управление и экономику острова. В 1947 году население Тайваня восстало против оккупантов, борясь за более широкую автономию.

Местные жители, надеявшиеся на более благосклонное отношение к себе со стороны Гоминьдана и на американскую помощь, жестоко просчитались. Генералиссимус Чан Кайши был не в состоянии победить коммунистов, но справиться с невооруженным населением острова — совсем другое дело. В. темное время суток на Тайвань было переброшено около двадцати тысяч солдат армии Чан Кайши. В последовавшей затем резне не щадили никого.

Джордж Керр, сотрудник государственного департамента США, находившийся тогда на Тайване, так описывает разыгравшиеся там события: „Из верхнего окна дома мы наблюдали за действиями солдат Чан Кайши в аллеях через дорогу. Мы видели, как местных жителей без каких-либо причин кололи штыками. Одного из них ограбили перед нашими окнами, затем разрубили пополам. Другой местный житель бежал за солдатами, которые из его дома волокли девушку. Мы видели, как его тоже убили. Эти ужасные сцены были лишь частичным отображением той резни, которая шла по всему городу».

Доктор Ира Хиршай, главный медицинский представитель Агентства ООН по оказанию помощи беженцам на Тайване, будучи свидетелем убийств, пишет: „В городе Пиндун, где церемония провозглашения недолговременного народного правления сопровождалась исполнением на граммофоне местного национального гимна, все сорок пять человек из числа местной администрации были увезены на близлежащий аэродром, оттуда позднее послышались выстрелы. Один из местных жителей, представлявший семьи арестованных, решил пойти к военному коменданту, чтобы попросить за их жизнь. Этот человек был доставлен на городскую площадь и в присутствии жены и детей обезглавлен в назидание всем, кто вмешивается в дела, их не касающиеся».

После волны первоначальных убийств, которая стоила жизни подавляющему большинству бизнесменов, интеллигенции и политических лидеров Тайваня, гоминьдановцы взялись за молодежь. „Мы видели, — сообщает Керр, — как связанных вместе студентов волокли к местам свершения казни, обычно проводившейся на берегах реки и вдоль канав, специально выкопанных вокруг Тайбэя, столицы Тайваня. Один из иностранцев насчитал более тридцати тел в студенческой форме, лежавших вдоль дороги на восточной окраине Тайбэя. У них были отрезаны или вырваны носы и уши, многие были кастрированы. Двум студентам отрубили головы прямо у ворот моего дома».

Организованная в марте 1947 года резня унесла примерно двадцать тысяч жизней. Начавшееся движение за независимость Тайваня было разгромлено, освобожден путь для Чан Кайши и его отступавших из материкового Китая солдат, путь для сформирования правительства в изгнании. Жестокость чанкайшистов подтвердила также эффективность тотального применения „нетрадиционных методов ведения войны». Указанному методу борьбы с противниками позднее они обучали других антикоммунистов, нередко используя для этого Всемирную антикоммунистическую лигу.

К 1949 году примерно миллион чанкайшистов наводнил Тайвань. Они образовали так называемую „Китайскую Республику», навязали жестокую диктатуру местному населению, численность которого превосходила их примерно в пятнадцать раз. Жители Тайваня были полностью исключены из процесса управления государством, которое стало прерогативой Гоминьдана. Местное население было вытеснено из сферы бизнеса, у него отняли предприятия, которые были отданы приспешникам Чан Кайши. Тайваньцы, подозреваемые в симпатиях к коммунистам или в оказании сопротивления правлению Чан Кайши, посылались на казнь, при малейших подозрениях заключались в тюрьму на острове Гринайленд. Таким образом, была окончательно сломлена остававшаяся оппозиция.

Вопреки всеобщему убеждению и заявлениям Гоминьдана, Соединенные Штаты не сразу стали поддерживать новое правительство на Тайване. Во всех эшелонах американской администрации, включая военных, наблюдалось широко распространенное презрение к Чан Кайши. Все были потрясены жестокостью его солдат. Генерал-лейтенант Альберт К. Ведемейер, считавшийся правым и конечно же не являвшийся другом коммунистов, писал в 1949 году: „Центральное правительство (Гоминьдан) не воспользовалось предоставившейся возможностью показать китайскому народу и мировой общественности свою способность обеспечить честное и эффективное правление. Проявляя жадность и коррупцию, чанкайшисты безжалостно навязали свой режим этому счастливому и послушному народу. Армия вела себя как завоеватель. Секретная полиция для запугивания местного населения могла использовать любые методы. Она содействовала его эксплуатации со стороны центрального правительства».

Человеком, который мог способствовать созданию приемлемого для американцев режима на Тайване, был генерал Дуглас Макартур. Однажды в июле 1950 года, будучи командующим войсками ООН в Корее, Макартур посетил Тайбэй, где встретился с Чан Кайши и, вопреки политике президента Трумэна, пообещал тому в ближайшее время направить на остров американских специалистов и вооружение. Выступая перед сенатским комитетом по иностранным делам конгресса США, генерал превозносил достоинства гоминьдановского правления.

„Я немного познакомился с Формозой (Тайвань. — Ред.). Был удивлен увиденным там достатком. Люди имеют такой уровень жизни, который вполне сравним с довоенным. Я нашел, что там действует представительное правительство. Я посетил их суды. У них имеется юридическая система, которая, по моему мнению, лучше большинства других азиатских стран. Я побывал в их школах. Я увидел, что их начальное образование примерно такого же уровня, что и в других странах Дальнего Востока. Я нашел там также многое, что можно критиковать, но я искренне считаю, что стандарты правления, которые он (Чан Кайши) вводит на Формозе, вполне сравнимы со многими демократическими правлениями мира».

Каким образом способность Макартура в течение одного дня так хорошо разобраться в обстановке на Тайване не ставилась под сомнение американскими законодателями? Действительно, его обещания предоставить американскую помощь оказались пророческими. Когда корейская война обернулась против Соединенных Штатов, Чан Кайши с его мечтами возвратиться на материк и нанести поражение коммунистам стал рассматриваться в качестве потенциального рычага давления на Мао. По мере роста влияния сенатора Джозефа Маккарти и расширения им „разоблачений» „сторонников коммунистов» американские должностные лица приглушили или совсем прекратили критиковать режим Чан Кайши. Внезапно Гоминьдан заимел респектабельность, на Тайвань хлынула американская помощь. Группа советников США по оказанию военной помощи Тайваню выросла в течение пяти лет до 2300 человек. Экономическая помощь и военное снаряжение поступили на остров в таких размерах, что он едва успевал поглощать их. К 1961 году военные расходы, почти целиком оплачивавшиеся американским правительством, составляли три четверти национального бюджета.

В течение всего периода своего правления Чан Кайши исполнял выбранную для себя роль. Каждый год 10 октября он появлялся на балконе здания, расположенного на главной площади Тайбэя, перед сотнями тысяч стоящих по стойке смирно солдат, студентов и рабочих и заявлял, что его возвращение на материк близко.

В конце второй мировой войны Корея представляла из себя разделенное на две части, опустошенное государство. В ее северной, индустриальной, части было образовано правительство, стоявшее на коммунистических позициях. Оккупировавшие южную часть американцы поставили во главе правительства „сильного» человека с правыми взглядами — Ли Сын Мана, который не жил в Корее в течение тридцати пяти лет. Ли не располагал в стране какими-либо позициями. Военные и государственные должности были в основном заполнены правыми, которые в войну сражались на стороне японцев и которым, таким образом, можно было доверять как антикоммунистам. Одним из таких людей был Пак Чжон Хи. Хотя Антикоммунистическая лига азиатских народов была создана во время правления Ли, но именно Пак сделал ее важным инструментом внешней политики Южной Кореи.

Во времена создания Антикоммунистической лиги азиатских народов в 1954 году между Тайванем и Южной Кореей было много общего. Южная Корея занимала примерно половину территории страны, наиболее экономически развитая часть Кореи отошла к коммунистам. А националисты Чан Кайши были свидетелями утраты 99 процентов своих владений. Тайвань и Южная Корея находились на переднем крае „холодной войны». Южнокорейская столица находилась в двадцати милях от армий Северной Кореи, а Тайвань — в девяноста милях через Китайское море от колосса — коммунистического Китая. И Тайвань и Южная Корея мечтали о воссоединении посредством нанесения поражения коммунистам, оба управлялись военными диктатурами и поддерживали порядок за счет сохранения постоянного военного положения. Своим выживанием и процветанием оба обязаны Соединенным Штатам.

Антикоммунистическая лига азиатских народов возникла из желания Тайбэя и Сеула крепить узы с потенциальными друзьями в других частях света, а также оправдать существование своих диктатур. Хотя с течением времени в состав лиги вошли некоторые другие страны региона, находившиеся в зоне американского влияния, главные роли в ней всегда играли Тайвань и Южная Корея: в состав руководства входили в основном представители из Тайбэя, секретариат располагался в Сеуле. В 70-х годах, когда ряд других стран критиковали Южную Корею за проведение внутри страны политики „железного кулака», разорвали дипломатические связи с Тайванем в пользу материкового Китая, Азиатская лига, а также Всемирная антикоммунистическая лига действительно стали инструментами внешней политики Тайбэя и Сеула, всеми силами стремившихся завязать или по крайней мере сохранить отношения где бы то ни было и с кем бы то ни было.

С самого начала задача по созданию и укреплению Антикоммунистической лиги азиатских народов была возложена на южнокорейские и тайваньские разведывательные службы. Члены делегаций, направляемых на конференции лиги, в основном намечались из числа военных и разведывательных ведомств. Например, Ку Ченкан, глава тайваньского отделения ВАКЛ и ее „почетный пожизненный президент», во время второй мировой войны был членом созданного Чан Кайши Верховного национального комитета по вопросам обороны, политическим советником, старшим советником президента и членом постоянного центрального комитета правящей партии Гоминьдан. Занимавший различные важные посты и будучи удостоенным многочисленных наград, Ку, по крайней мере формально, являлся четвертым человеком в правительстве Тайваня. С другой стороны, южнокорейские делегации составляются в основном из действующих и отставных армейских офицеров, а после 1960 года — из сотрудников южнокорейского ЦРУ.

Китайские националисты учредили отделения Азиатской лиги во многих этнических китайских общинах, находящихся в Соединенных Штатах. Агенты южнокорейского ЦРУ разъезжали по странам Азии и городам Соединенных Штатов, где завязывали контакты и подбирали людей, обычно направляемых на конференции ВАКЛ на средства лиги. Именно Пак Чжон Хи, южнокорейский преемник Ли Сын Мана, предпринимал большие усилия по организации кампании за расширение числа членов лиги и оказание на них влияния.

Пак, даже по корейским стандартам тщедушный человек, был большим мастером политической интриги. Он проворно менял правые убеждения на „либеральные», мог метаться в любых направлениях, лишь бы это наилучшим образом способствовало достижению им власти. Во время войны он не просто сочувствовал японцам, он был обучен ими. Он закончил военную академию, находившуюся в оккупированной японцами Маньчжурии, и сражался на их стороне в Китае. Это не помешало ему секретно стать высокопоставленным функционером Коммунистической партии Кореи. В это время (1946 год) он преподавал в военной академии. Когда в 1948 году Пак был арестован южнокорейскими властями, приговорен к смерти и его будущее выглядело мрачно, для него пришло время вновь переметнуться вправо. Он заключил сделку с правительством Яи: „Сохраните мне жизнь, и я расскажу вам все». Действия Пака привели к увольнению сотен армейских офицеров и смерти многих его бывших друзей.

Предательство Пака спасло ему жизнь. А через тринадцать лет он смог совершить переворот, который поставил его во главе правой антикоммунистической военной диктатуры. В три часа ночи 16 мая 1961 года подразделения южнокорейской армии вышли на улицы Сеула. К концу дня офицеры сформировали военный комитет, распустили национальную ассамблею, ввели комендантский час, объявили военное положение. К концу года они создали Центральное разведывательное управление Южной Кореи.

Будучи полновластным правителем Южной Кореи, Пак решил реорганизовать лигу. Он сменил руководителей южнокорейского отделения. Высокопоставленные генералы, адмиралы и личные советники президента стали принимать участие в работе конференций лиги. Используя возможности лиги, новые руководители Южной Кореи могли неофициально встречаться, обсуждать различные вопросы и вести переговоры с влиятельными военными деятелями и парламентариями большинства стран Азии. С течением времени Антикоммунистическая лига азиатских народов и Всемирная антикоммунистическая лига стали инструментами проведения правительством Пака кампании по приобретению в других странах влияния за счет выделения денежных сумм, предоставления дорогих подарков и оказания других „любезностей». Последовавшее в конечном счете разоблачение этой кампании привело к возникновению в Соединенных Штатах в 1976—1978 годах скандала „Кореягейт».

О том, какое значение имело для Пака корейское отделение лиги, как внешнеполитический инструмент, особенно в отношениях с США, можно видеть из того факта, что именно американский профессор Дэвид Роув осуществил его реорганизацию. „На деньги американского фонда, — писал он в 1970 году, — и по приглашению одного гражданина Южной Кореи, который еще и сегодня является вторым по важности человеком (явный намек на бывшего директора южнокорейского ЦРУ Ким Ен Пила), лето 1965 года я провел в корейском отделении Антикоммунистической лиги азиатских народов. Моей целью было создание организации для подготовки кадров и разработка процедур, необходимых для ведения антикоммунистической борьбы в Корее… Без какой-либо посторонней помощи я добился следующего: уволил главу отделения и на его место поставил молодого способного человека, хотя и на короткое время. Организация была очищена от проникших в нее левых элементов. Наконец я пришел к президенту Южной Кореи, изложил ему удручающее состояние дел в отделении и сделал соответствующие рекомендации. Сейчас я могу заявить, что в течение шести месяцев все мои специальные рекомендации были претворены в жизнь».

Действовавший в соответствии с советами Роува президент Южной Кореи Пак Чжон Хи железной рукой правил страной до 1979 года. В один из вечеров октября 1979 года он обедал в правительственном ресторане Кунйонге с директором южнокорейского ЦРУ Ким Йе Ку. Сидя на полу, по принятой в Корее манере, они заспорили по поводу репрессивных методов, недавно примененных для подавления оппозиции. В разгар спора Ким вытащил револьвер, направил его на голову сидевшего в пяти футах президента и нажал курок. Ким вогнал в президента две пули, а затем убил еще пять человек, находившихся в ресторане. (Каким образом директор южнокорейского ЦРУ сумел выпустить семь пуль из шестизарядного револьвера, остается загадкой, которую южнокорейские власти так и не смогли разгадать.)

Пак Чжон Хи погиб, но к этому времени лига уже могла существовать и без него.

Хотя американское правительство отказало авторам книги в доступе к соответствующим архивам, однако и без документов совершенно ясно, что США стояли за созданием Азиатской и Всемирной антикоммунистических лиг. Поскольку Соединенные Штаты поддерживали режимы Ли Сын Мана и Чан Кайши, естественно, что эти правители выдвигали такие программы и проводили такую политику, которые удовлетворяли бы их американских советников. С другой стороны, им довольно трудно было осуществлять мероприятия, которые шли бы вразрез с пожеланиями Соединенных Штатов. Учитывая политические реалии того времени, невозможно представить, что лиги создавались без помощи Соединенных Штатов. Во всяком случае поставленные лигами цели — активная борьба с коммунизмом — совпадали с внешнеполитическими задачами реакционных правящих кругов США.

В равной степени сомнительно, что тайваньское и южнокорейское правительства оплачивали счета лиг. В 1950 году Тайвань все еще был очень беден, а в некоторых опустошенных войной провинциях Южной Кореи свирепствовал голод.

Не имея средств для того, чтобы прокормить собственные народы, откуда эти правительства могли взять деньги на создание международных организаций? Ответ напрашивается сам собой — от Соединенных Штатов.

А если это так, то, значит, помощь предоставлялась по закрытым каналам: в конгрессе США ни разу не рассматривался законопроект о финансировании лиг. Па мнению бывших офицеров разведки, наиболее вероятно, что эти финансовые средства поступали из фонда экономической или военной помощи, секретных фондов ЦРУ или резервных фондов посольства, и базой таких финансовых операций была не Южная Корея, а Тайвань.

Поскольку в 50-х годах китайские националисты были не в состоянии возместить предоставленную им помощь, была достигнута договоренность, согласно которой США предоставляли Тайваню для погашения долгов кредиты в местной валюте. По указанию США тайваньцы выдвинули несколько различных программ, призванных уменьшить задолженность. Так, широко разрекламированное направление тайваньских миссий в Африку для обучения крестьян передовым методам ведения сельского хозяйства было в действительности американской программой, финансировавшейся из резервного фонда посольства США.

Эти фонды не являлись лишь цифрами в бухгалтерских книгах. Фактически это были мешки с деньгами, хранившимися в сейфах американского посольства в Тайбэе. Очевидно, именно со счетов почти не контролировавшегося резервного фонда посольства США в 1954 году осуществлялось финансирование Антикоммунистической лиги азиатских народов, а в 1958 году — проведение подготовительного совещания Всемирной антикоммунистической лиги.

Наиболее вероятным американским посредником в деле проведения этого совещания был выпускник Гарвардского университета жизнелюбивый Рей Кляйн. Имея опыт службы в военно-морской разведке США и в Управлении стратегических служб в период второй мировой войны, с 1958 по 1962 год Кляйн выполнял обязанности резидента ЦРУ на Тайване. Как резидент ЦРУ, он, очевидно, имел доступ к резервному фонду посольства во время проведения подготовительных совещаний, приведших к учреждению Всемирной антикоммунистической лиги. Вне зависимости от того, соответствует действительности это предположение или нет, Кляйн поддерживает тесные контакты с лигой. Он не только участвовал в работе нескольких конференций лиги, в том числе в 1980, 1983 и 1984 годах, но и является близким другом генерал-майора в отставке Джона Синглауба. Их отношения начались еще в 40-х годах, когда оба служили в Управлении стратегических служб и находились в Китае.

В местных тайваньских кругах Кляйн прославился тем, что построил на острове самое безвкусное здание (прозванное Розовым дворцом). На Тайване он поддерживал прочные дружеские отношения с человеком по имени Чан Чинку, который в то время занимал пост председателя малозаметной организации бывших военнослужащих.

Другом и партнером Кляйна по охоте был не рядовой функционер Гоминьдана, а сын Чан Кайши и вероятный претендент на пост тайваньского диктатора. У него, как и у Кляйна, был опыт разведывательной работы.

Ко времени общения с Кляйном, примерно в течение уже десяти лет, в руках Чан Чинку на деле находилась секретная полиция Гоминьдана (или гестапо, по словам генерала Стилуэлла) и он лично осуществлял контроль над репрессивными мероприятиями, в ходе которых были уничтожены десятки сотрудников Гоминьдана. В течение всего последующего его восхождения на вершину власти — от поста министра обороны до премьера и, наконец, до президента Тайваня — Чан Чинку всегда находил в лице Кляйна надежного союзника.

В конце 50-х годов совместными усилиями Кляйна и Чан Чинку была создана академия по подготовке кадров для ведения политической войны, которая до сих пор оказывает влияние на международные события. И сейчас большая часть набора слушателей в эту академию из различных стран мира координируется Всемирной антикоммунистической лигой.

Хотя тайваньский режим определяет политическую войну как систему мероприятий, призванных „устранять препятствия для национального единства внутри страны и отражать агрессию извне», политическая война фактически является идеологической базой, при помощи которой чанкайшисты сохраняют на Тайване полицейское государство, проникает, выявляет и ликвидирует любые оппозиционные проявления в любых слоях общества. Используя политическую войну и приняв указ о введении постоянного военного положения, гоминьдановцы создали самую всеохватывающую в мире систему внутренней безопасности и слежки. Можно считать, что в эту войну втянуто не менее одной пятой части населения. Мероприятия колеблются от привития солдатам и рабочим политической „зрелости» до слежки людей за своими собственными детьми, родителями и соседями. Инструментом, который призван способствовать увековечению этой системы, и является Академия по подготовке кадров для ведения политической войны, которая расположена недалеко от столицы Тайбэя на холмах Пейтоу. Академия готовит кадры для генерального департамента политической войны, являющегося частью министерства обороны. Основная функция этого департамента состоит в том, чтобы обеспечить контроль партии (то есть Гоминьдана) за военными.

Генеральный департамент политической войны осуществляет большое число различных операций. Ему подчиняются радиостанции, издательства и даже киностудии. В его состав входят контрразведывательные подразделения для выявления подрывных элементов и подразделения по ведению психологической войны, задачей которых является организация и наблюдение за ходом политических и пропагандистских кампаний. Имеются также группы по гражданским делам, которые должны проникать на вражескую территорию за линию фронта для склонения населения на сторону Гоминьдана. Личный состав этих различных по назначению подразделений проходит обучение в академии.

Хотя академия была создана еще в 50-х годах, она приобрела особое значение, когда начальником генерального департамента политической войны стал Чан Чинку. В 1959 году с помощью американцев он реорганизовал ее. Преподавателями академии стали американцы из числа их военного персонала на Тайване, главным образом из группы советников по оказанию военной помощи.

Один из тайваньцев, бывший член партии Гоминьдана, проживающий сейчас за границей, был выбран из числа студентов университета для прохождения двухмесячного курса в академии. „Нам внушали, что для победы над коммунистами следует быть жестокими. Нам говорили, что необходимо следить за командирами и, если в бою они проявят слабость или нерешительность, их необходимо убить. Руководители также хотели, чтобы мы следили за своими товарищами по учебе, а они, конечно, следили за нами».

Слушателей академии обучают также методам выявления потенциальных коммунистов и лиц, выступающих за независимость Тайваня, тайному квалифицированному вскрытию писем. Если слушатели добиваются успехов и завоевывают доверие своих наставников, их переводят в группы, изучающие методы ведения психологической войны и технику ведения допросов. В соответствии с доктриной департамента — „оказывать сопротивление внешней агрессии» — выпускники академии также активно работают и в других странах мира.

„Принятая на вооружение „система политической войны» использовалась в различных международных операциях. Среди них обеспечение безопасности отдельных лиц, проведение расследований, цензорский надзор, внедрение агентуры, создание подставных организаций, подавление групп, борющихся за независимость Тайваня, использование в своих целях китайских общин за рубежом. Эта деятельность осуществлялась большим числом различных агентов, однако разработка операций и контроль за их проведением находились в руках „разведывательной службы главной военной организации страны» — департамента политической войны».

Джозеф Хайнлайн.

Политическая война

Наиболее удобным прикрытием для проведения этой кампании во всемирном масштабе был, естественно, антикоммунизм. Борьба с коммунизмом больше всего способствовала международному признанию Гоминьдана. К числу самых подходящих инструментов для осуществления этой программы следует отнести сначала Антикоммунистическую лигу азиатских народов, а затем Всемирную антикоммунистическую лигу.

В конце концов националисты перенесли свою кампанию ведения политической борьбы и в другой регион мира. По мере того как в начале 70-х годов все большее число стран порывало свои связи с Тайванем и устанавливало дипломатические отношения с Китаем, Гоминьдан стал полагаться на нескольких оставшихся друзей как на последние нити, связывающие остров с остальным миром. Правым диктаторским режимам Южной и Центральной Америки, которые оказались наиболее преданными из оставшихся союзников, тайваньцы могли предложить нечто более важное, чем торговлю: они могли также предоставить возможность для прохождения подготовки по курсу политической борьбы в своей академии в Пейтоу. Результаты полученной в академии подготовки сегодня можно видеть в „нетрадиционных методах ведения войны», практикуемых в странах Латинской Америки. Передача „опыта» в большей части осуществляется через Всемирную антикоммунистическую лигу.

В 50—60-х годах действия Антикоммунистической лиги азиатских народов не выходили за пределы национальных границ. В ее рядах преобладали тайваньские и южнокорейские офицеры разведки и вооруженных сил. Вряд ли лига тогда была столь хорошо финансируемой и представительной организацией крайне правых, какой она является сегодня. Хотя лиге удавалось привлечь к участию в своих заседаниях американских конгрессменов и сенаторов, она тем не менее оставалась довольно незаметным региональным „бумажным тигром».

Другие азиатские страны по-разному оценивали значение лиги. Делегации на заседании лиги от капиталистических стран Азии — Гонконга, Макао, Сингапура — состояли в основном из консервативных бизнесменов и банкиров. Военные Таиланда были представлены в лиге генералом Прафомом Кула пихтиром. Филиппинское отделение было заполнено приспешниками диктатора Фердинанда Маркоса и депутатами послушной ему Национальной ассамблеи. Австралия была представлена в основном консервативными членами парламента (в 1978 году один из тамошних правых даже назвал „международное экологическое движение» коммунистической уловкой). В лигу входили также неонацисты, расисты, эмигранты из стран Восточной Европы, которые во времена второй мировой войны действовали в составе фашистских- подразделений. Во главе отделений лиги в странах Юго-Восточной Азии стояли или выходцы из правящей элиты, такие, как принц Со- пасаино из лаосской королевской семьи, или военные, как До Дан Кон, помощник южновьетнамского президента Нгуен Ван Тхиеу.

Хотя во время правления Пак Чжон Хи лига начала постепенно приходить в упадок, в конце 60-х годов произошел все же резкий подъем в ее деятельности. Лиге удалось привлечь на свою сторону трех лиц, располагавших важными политическими связями и большими деньгами. Этими благодетелями были два бывших японских военных преступника, контролировавших японскую мафию, и один корейский евангелист, который считал себя „посланцем бога».