Корни обскурантизма

Обратимся к сочинениям теоретиков «востоковедения» Г. Штадтмюллера, Э. Лемберга, Э. Леманна и иже с ними. В книге «Историческое востоковедение» (1963) Г. Штадтмюллер призвал расширить историческое образование «за счет изучения немецкого и европейского Востока», подчеркнув, что осткунде имеет перспективу не как специальная образовательная дисциплина, а лишь в качестве «принципа преподавания». Книга предназначена для учителей истории, которым автор старается «показать, насколько отношение немцев к восточным соседним народам стало судьбой для обеих сторон». Как и в остфоршунге, здесь рассуждения о мнимом совпадении германо-славянских судеб сопровождаются попытками отвергнуть реальную историческую славянскую общность. «Мы сознательно избегаем выражений «славяне», «славянский», «славянский мир», как ничего не говорящих и вводящих в заблуждение». О «славянах» можно говорить примерно до X в., а позднее был лишь «призрак единообразия» и все разговоры о «славянском мире», «о немецко-славянском соседстве» не более, чем плод «недомыслия», ибо «существует только немецко-польское, немецко-чешское, немецко-словацкое, немецко-хорватское, немецко-словенское соседство». То, что идеей славянской общности пронизаны источники и славянские, и немецкие, автор попросту игнорирует. С помощью такого рода методики Г. Штадтмюллер легко изобразил Германскую империю и немецкую колонизацию в виде стержня истории Восточной Европы. Эта идея, как и апология новейшего германского империализма, была весьма оперативно внедрена в школьную практику.

О путях этого внедрения можно получить представление из ежегодника «Осткунде в преподавании». Его редактируют те же лица, что сидят в «Федеральном управлении немецким осткунде» (Bundesarbeitsgemeinschaft für die deutsche Ostkunde), — антикоммунисты Э. Лемберг, Э. Леманн, Г. Раупах и др. Кстати говоря, в это управление входит и председатель центральной реваншистской организации — «Союза изгнанных» («Bund der Vertriebenen»). Еще в предисловии к первому тому (1963) ежегодника говорилось, что цель осткунде — воспитание «государственного сознания», причем «в школе требуется более сильное устремление внимания на немецкий Восток, а также и за его пределы на соседние нам народы Востока».

Полистаем это примечательное издание. В нем мы найдем статью Э. Леманна и А. Шеттлера, на все лады восхваляющую «Федеральное управление». Передовые люди ФРГ (Г. Херде и др.) в связи с десятилетием осткунде подчеркнули, что оно возникло под прямым давлением «союзов» и обратили внимание на нацистское прошлое Э. Лемберга, Э. Леманна и других, как оказалось, активно насаждавших фашистские идеи в пору оккупации Чехословакии.

А вот что пишет в ежегоднике некто Г. Вильгельми в статье «Обновление государственного сознания — центральная задача немецкого осткунде»: нашему юношеству «надо так раскрывать политические события прежде всего недавнего прошлого и современности, чтобы способствовать развитию здорового политического инстинкта», точнее — «ясной цели», а совсем точно — «общегерманского сознания», необходимого тем более, что «распад народного единства и тотальное уклонение от участия в немецкой судьбе очевидны», и «возвести здесь плотину могут лишь безусловные требования к воспитанию и образованию. Если под политическим образованием понимать государственно-гражданский воспитательный акт, то он должен включать … такие понятия, как родина, народ, нация, ее история. Для этого дела демократического аппарата оказалось пока что недостаточно».

Пропагандисты из ФРГ (включая «Немецкую волну» и другие голоса «свободного мира») только молодежь СССР призывают к национальному нигилизму, к борьбе с «конформизмом» и прочему, а свою, пренебрегая рамками «демократического аппарата», стремятся сплотить вокруг националистических лозунгов. Таким образом, упоминавшаяся статья М. Хеллмана об отсутствии в России понятий свободы и т. д. ложится в эту схему, как патрон в обойму.

Далее Г. Вильгельми формулирует четыре основополагающих тезиса осткунде. Вот они: «1. Осткунде — это путь к духовному восстановлению разрушенного целого, имея в виду наш народ. 2. Осткунде старается вновь привести в порядок наше государственно-гражданское мышление, когда переживания и судьбы нации, ставшие историей, смогут пробудить современно осознанные задачи на будущее … 3. Осткунде — это диктуемое воспитательской совестью участие в образовании, внутриполитическом образовании молодежи во всех средних и высших школах. 4. Осткунде — это не предмет среди предметов изучения, а принцип преподавания и должно применяться как таковой». Как «наставление, проникающее все учебные предметы», оно «открывает путь к нравственно-политическому отношению, без которого мы не имеем права выпускать сегодня молодежь в общественную жизнь». Грядущие поколения бундеснемцев осткундлеры готовят к восприятию самого главного нравственного принципа, гласящего: «воспитание — политика первого ранга!», издавна выражаемого всего точнее в двух словах: «Zu Веfehl!» («слушаюсь!»). Это и есть ось того своеобразного обществоведения, которое под маркой осткунде должно воспитать народ в духе антикоммунизма, подготовить к войне во имя черных замыслов бундесвера. «Как же представляет себе западный мир конец спора с восточным миром без этого оплодотворения (буквально — Inzucht) воспитания политикой?» — восклицает автор.

К счастью, не все педагоги ФРГ готовы склониться под ярмо осткунде, и Вильгельми не жалеет на них гнева. Ему «представляется противоестественным отношение педагогов, которые не только отклоняют включение немецких восточных областей в историю, землеведение, литературу как излишнее, но и противоборствуют с помощью аргументов», в которых очевиден «недостаток национального достоинства».

Самое печальное, что однажды это в истории Германии уже было. Невольно вспоминается «Возвращение» — роман Э. М. Ремарка, писателя, блестяще воссоздавшего межвоенную историю Германии. Вернувшись с фронта первой мировой войны, герой романа Эрнст стал учителем. Но, познав всю фальшь дела, за которое проливал кровь, он не в силах преподавать. И вот Эрнст стоит перед малышами, вспоминая ужасы войны, и размышляет: «Чему я могу научить вас?.. Или подвести мне вас к зелено-серой географической карте, провести по ней пальцем и сказать, что здесь была убита любовь? Объяснить вам, что книги, которые вы держите в руках, — это сети, которыми улавливают ваши доверчивые души в густые заросли фраз, в колючую проволоку фальшивых понятий? Вот стою я перед вами, запятнанный, виновный, и не учить, а молить вас хотелось бы мне: оставайтесь такими, какие вы есть, и не позволяйте раздувать теплое сияние нашего детства в острое пламя ненависти». Эрнст бросил преподавание, не желая воспитывать человеконенавистников. Но многие, гонимые нуждой, не бросили, содействуя тому, чтобы в конце концов фашизм двинул в кровавый поход миллионы ослепленных ненавистью немцев. Вышедшая в русском переводе (1969) талантливая книга Т. Валентина «Без наставника» свидетельствует, что традиции, осужденные Э. Ремарком, еще живут в ФРГ.

Главное внимание реваншистов направлено на политически неискушенную молодежь. «Сегодня все понимают, что не только в силу политического достоинства, но и ради того места, которое должен занять немец в мире, надо прежде всего у молодежи искать защиты от ужасной неосведомленности о восточнонемецкой земле», — утверждают они. Ясны и последствия, вытекающие для бундесбюргера, овладевшего осткундлеровскими наставлениями: «Никто не сможет тогда уклониться от понимания, что принадлежность к одному народу возлагает на каждого в отдельности естественные обязательства, в исполнении которых он должен упражняться». Ну, а где же лучше упражняться, как не в бундесвере. Словом, zu Befehl!

Задачи осткунде — преодолеть все еще живущий «дуализм» в политическом мышлении сограждан, внедряя реваншистские взгляды «изгнанных» в среду коренного па- селения; они составят дотоле отсутствовавшую концепцию политического образования. Главным препятствием на пути осткундлеров является коммунистическая педагогика, выдающиеся достижения которой в СССР и ГДР вызывают страх и бессильный гнев реваншистских просветителей. Во множестве центральных и провинциальных педагогических журналов, таких, как «История в науке и преподавании» (изд. Э. Клетт, Штуттгарт), «Общество, государство, образование» (изд. Э. Клетт — М. Дистервег), и в специальных изданиях они чернят образование в СССР и ГДР.

Осткунде, прикрываясь идеями культурного сближения, стремится отравить своим ядом школы всей Европы. В «своем кругу» Э. Лемберг в докладе «Немецкое востоковедение — это европоведение» (1967) сформулировал свою мысль так: осткунде «не должно больше быть романтикой о родине, не должно оставаться примитивным антикоммунизмом; при всех необходимых поправках и дополнениях исторической картины нельзя ограничиваться лишь перспективой, надо изображать и анализировать современность, в первую очередь ее сверхнациональные проблемы и тенденции; нужна интеграция осткунде во всеобъемлющее политическое просвещение».

Конечно, интегральным педагогическим союзникам эти идеи преподносят в более респектабельной форме. Заглянем в книгу О. Э. Шюддекопфа «20 лет пересмотра школьных учебников в Западной Европе» (1966). Автору нелегко. Как ему говорить о европейских задачах осткунде, когда одни его французские оппоненты, как Андре Мальро, считают «Европу» фикцией, а другие, если и признают ее, то лишь в пределах к Западу от Рейна. О. Э. Шюддекопфу приходится выступать в ипостаси осткундлера, доказывающего, что фуги Баха и Веймар относятся к Европе, и одновременно, со ссылкой на Гёте, убеждать коллег, что всемирная история сейчас, как никогда, нуждается в переписывании.

Он пытается склонить их к мысли о создании своего рода интегральной педагогики. Сетуя, что «все еще мало используются новые исторические возможности европеизации преподавания истории», он предлагает «выработать европейский учебный план, т. е. такой канон исторических фактов всемирной истории, какой должен будет знать каждый ребенок каждого государства Европы»; эти факты и войдут в «учебник европейской истории — в пособие для учителей всей Европы». Зная творения осткундлеров, можно без труда представить себе этот учебник, основную часть которого составит история Германии, а историю интегральных союзников рассуют по маленьким параграфам под характерными названиями «вненемецкие государства».

К чему приводит внедрение осткунде в самой ФРГ, можно судить по определению понятия «отечество», данному Мюнхенской студенческой корпорацией: «Наша родина — это общность судьбы немецкого народа, с которым мы связаны чувством любви. Наше отечество — Германия. Под Германией мы понимаем пространство Средней Европы, которое немцами заселено и из которого они были противозаконно изгнаны». Социологи из ГДР установили, что школьники ФРГ психологически воспринимают русских как врагов, повинных во всех бедах, пережитых в новейшее время Германией. Таковы плоды «просвещения».

Их обещает быть еще больше, поскольку по требованию «Союза изгнанных» расширяется подготовка специалистов-осткундлеров в педагогических академиях, при университетах: «Педагогическое изучение Востока» под руководством О. Анвейлера сосредоточено в Бохумском университете, «Немецкий институт педагогических исследований» во Франкфурте-на-Майне возглавляет сам Э. Лемберг, в Гамбурге существует Интернациональный педагогический институт (директор Г. Егрен), формально связанный с ЮНЕСКО, которая, однако, ни за его деятельность, ни за его печатную продукцию не отвечает. Институт при активном участии Э. Лемберга вел последние годы интенсивную работу по инфильтрации в педагогику социалистических стран и т. д. Осткундлеры сотрудничают и на страницах ежемесячника «История в науке и-преподавании», издаваемого «Союзом учителей истории» (в 1960 г. в нем насчитывалось 3 тыс. членов, его председатель Ф. Мессершмидт).

В программе, публицистике и лозунгах неофашистов отчетливо выступают те идеи и стремления, которые в завуалированной форме существуют в остфоршунге и осткунде. Ведь «Союз изгнанных», в котором объединены 29 землячеств, 50 переселенческих организаций, насчитывающих до 3 млн. человек, является резервом неофашизма. Превознося «благородство германских традиций», неонацистская печать нападает даже на существующие учебники, видя в них клевету на «славное прошлое»: «Отравленные души наших детей. Антинемецкие пропагандистские измышления под видом курса немецкой истории» — так характеризует положение «Немецкая национальная газета и солдатская газета».

Остфоршеры, любящие с наигранным пафосом потолковать о «советском панславизме», почему-то не бьют тревогу по поводу заявлений неофашистского историографа Г. Граберта о том, что национализм это естественный ответ «побежденных» победителям.

На страницах неофашистских газет оправдывается как превентивная война Гитлера против СССР, а уж о далеком прошлом нечего и говорить. Здесь по-своему понимают идеи польско-немецкой общности, когда пишут, что немцем был сам Мешко I — основатель древнепольского государства! Здесь осуждение фашизма рассматривают как «антинемецкую ложь» и «саморазрушение» «национального чувства»; здесь открыто заявляют, что нужна не борьба за мир, а «равное право для всех», т. е. право переиграть войну. Здесь поносят существующие учебники, но не за реваншизм, а за то, что они якобы связывают учителя по рукам: «Книги по истории, собрания источников и исторических карт не оставляют ему никакой свободы в трактовке третьего рейха», не дают ему ясно сказать, что «люди всегда убивали друг друга», что «немцев нельзя было судить в Нюрнберге…» и т. д. Не удивительно, если в недалеком будущем «белокурая бестия» вновь появится в западногерманской школе. Что же, нашим учителям надо совершенствовать собственные учебные курсы, шире и ярче показывая значение России в истории Европы, значение взаимных культурных и иных связей России и других стран, характеризуя общность ее европейских, мировых закономерностей социально-экономического, политического развития, роль русских деятелей в истории европейской культуры и мировой цивилизации.

Следует обратить на осткунде столь же серьезное внимание, как и на остфоршунг. Наша педагогическая общественность должна полнее разобраться в идейной сущности сочинений тех, кто наследовал лозунг: «Учитель выигрывает войну!» Нужна трезвая бдительность и политиков, и ученых — всех тех, кому дорог мир: Caveant consules^[1].

1. «Пусть консулы будут бдительны» — указание древнеримского сената консулам, означающее: Будьте настороже (лат.). ↑