3. Мессианизм и гегемонизм​

Ревнители «священного писания» постоянно подчеркивают эсхатологическое и мессианское назначение как Библии, так и Израиля. Они, хотя и с различными целями, провозглашают, что только в свете истинного мессианизма «проясняются все темные места Библии»^[1]. В современных условиях библиопоклонники исповедуют различные виды мессианизма.

У некоторых верующих обнаруживается негативно-индивидуалистический мессианизм. Это те люди, которые пришли к убеждению, что в мире ничего нельзя изменить к лучшему. Они буквально воспринимают библейские советы: «Не любите мира, ни того, что в мире…» (I Иоан., 2:15). Ко всему важному, происходящему в мире они относятся безразлично. Эти люди ищут для себя особый личный уютный уголок, пекутся о сытой жизни, довольны такой библейской установкой: «И наполнятся житницы твои до избытка, и точила твои будут переливаться новым вином» (Притч., 3:10). Если их и посещает мысль о какой-либо социальной опасности, то они, действуя инстинктивно, проявляют заботу только о своей личной безопасности.

Известно, что все сторонники «священного писания» акцентируют внимание на мифе о Ноевом ковчеге. При этом они создают еще одну мистическую гиперболу, полагая, что из этого ковчега родилась «надежда мира»^[2]. Как и всякая мистическая гипербола, Ноев ковчег используется и толкуется каждой группой верующих по-разному. Приверженцы негативно-индивидуалистического мессианизма воспринимают Ноев ковчег как нечто реальное. Среди них то и дело появляются энтузиасты, надеющиеся с его помощью спастись от тех опасностей, которые подстерегают современных людей. Одно время американские адвентисты начали выпускать акции на постройку такого ковчега, заранее определив стоимость места в салоне в 50 долл., а в межпалубной части — в 20. Некоторые сектанты в ФРГ в 1960 г. развернули истеричную агитацию за постройку Ноева ковчега, сопровождая ее эгоистическими обличениями «мерзости запустения», кликушескими пророчествами о наступлении страшного суда. Они начали создавать склады продовольствия и одежды, вносить тысячи марок на постройку пресловутого ковчега. Нашлись и такие индивидуалисты, которые обратились к теории «крысиной норы» американского атомщика А. Тэйлора. Эта теория призывает людей прятаться от всего современного и ждать своего спасения. В США возникло общество, обратившееся к населению с предложением искать убежище, в частности, от атомной опасности в недосягаемых или труднодоступных местах земного шара. Несколько семей беглецов было обнаружено в Новой Зеландии. Обращает на себя внимание то, что прячущиеся в труднодоступных местах и в «крысиных норах» люди прихватывают с собой Библию.

Среди сторонников пассивного мессианизма выделяется и другая группа верующих. Это религиозно настроенные пессимисты, которые считают свои личности в высшей степени значительными, достойными спасения чудесным образом. Большей частью это нелюдимые и мрачные соглядатаи собственной души. Понятие Ноев ковчег они отождествляют с мистическим «великим спасительным мировым Я», хотят быть вне действия объективных законов, сознательно ставят себя в негативно-аскетическое положение к внешнему миру. Развивая чувство боязни окружающего мира и даже самобоязни, они ищут покой, уединенные места, предаваясь рассуждениям о священных тайнах. Взгляд на мир у них одновременно скорбный и мрачный, их постоянно мучает вопрос: «Стоит ли вообще жить?» В действительности они занимаются переживанием собственных мрачных мыслей. В своем монастырском или кабинетном одиночестве они демонстрируют поразительное равнодушие к судьбам человечества. Чаще всего это книжные люди. Во время фашистских зверств эти книжники продолжали писать апологетические сочинения, ни словом не обмолвившись о миллионах жертв, которые страдали на их глазах. Они прибавили к книжным джунглям вокруг Библии лишь свои новые книги — немые свидетели их эгоистического и аскетически-негативного отношения к современному миру и к людям.

Более или менее крупное религиозное движение не может быть живучим и действенным, если в нем принимают участие одни пессимисты или одни оптимисты. Более того, религиозно настроенные оптимисты должны преобладать в этом движении, иначе оно заглохнет в уютных уголках и монастырских условиях. Наряду с различными видами пассивного мессианизма в современных условиях развивается активный, а также и агрессивный мессианизм, заканчивающийся различными планами гегемонизма и мировладычества. Среди апологетов Библии всегда подвизаются активные люди, имеющие страсть к пропаганде и прозелитизму. Они активно вмешиваются в личную и общественную жизнь людей. Многие из них заражены реформаторской страстью, постоянно ищут горючий материал, зажигающий сердца людей. Активный мессианизм ставит правоверных в боевое положение к традиционному порядку вещей. Фанатики порой готовы действовать против всего мира, несмотря на свою малочисленность. Такой мессианизм больше всего и влияет на судьбу Библии и ее апологии. Правомерно звучит положение католиков, что Библия давно бы умерла, если бы не существовала активная католическая экзегетика^[3].

Вместе с тем для всех разновидностей мессианизма характерно представление о спасителе, или мессии, который должен выступить строителем и кормчим нового ковчега. В этих представлениях отражается то, что в религиозных движециях связь между вождем и массами более значительна, чем в каких-либо других массовых движениях. Образ всемогущего спасителя является поистине искусительным как в обычной религиозной, так и в клерикальной пропаганде. Искушение образом вождя занимает в библейских текстах значительное место. Никакие предупреждения дальновидных людей о том, что вождь может поработить массы, не останавливали ветхозаветных израильтян перед требованием для себя царя. И лишь позднее они обнаружили, что получили деспота. Им осталось только сетовать, что «прибавили еще грех, когда просили себе царя». Что касается новозаветных верующих, то они прельстились Иисусом Христом как вождем, который должен привести их в «царство божье».

На этой мифологической основе до сих пор происходит богоискательская апология Библии. Христиане, например, пишут, что Иисус Христос является ключевой фигурой в истории. В своих словах и делах, в смерти и воскресении, как подчеркивается в самом важном, с точки зрения католиков, документе II Ватиканского собора —- об откровении, он выступает как осуществитель откровения. Христиане подразделяют историю человечества всего лишь на два этапа: дохристианский и христианский, без обиняков провозглашая, что подлинная история человечества началась только с момента явления Христа народу. Верующие видят основное назначение Библии в том, чтобы найти спасителя и послужить ему. Они подчеркивают, что не просто в свете мессианизма, а в ожидании пришествия Христа становится понятной Библия. Спаситель предстает в Библии центральной фигурой. Его поисками заняты в настоящее время многие религиозно настроенные интеллигенты, разные богоискатели и богостроители, а также сектанты.

Религиозные вожди оставили в Библии и се апологии загадочные и поучительные следы. Вера в них всегда носит истолковательный характер. Их образы зависят от того, с каких социальных и религиозных позиций они создаются. Легенды о них всегда противоречивы. Религиозная фантазия исключает однолинейную биографию спасителя. Каждому типу спасителя противостоит антитдп. Даже внешний облик спасителя каждый раз иной. Так, японцы рисуют его с лицом японца, китайцы — китайца и т. и. Билли Грехам изображает его метисом. Невозможно построить относительно полную биографию Иисуса Христа ни по Библии, ни по апологетическим книгам.

В Библии и ее апологии сложилась специфическая антитеза, связанная с толкованием образа спасителя. Она находит свои объективные основы в том, что в крупном религиозном движении успеха добивается только тот предводитель, который умеет сосредоточить усилия разнородных групп в одном направлении, способен внушить свои мысли многим людям и добиваться от них более или менее одинаковых поступков. Чтобы добиться успеха в массовой аудитории, например, как говорится в библейских текстах, апостолу Павлу приходилось все время притворяться: среди иудеев он был иудеем, беззаконных — беззаконником, немощных — немощным (I Кор., 9:20—22). На образ религиозного вождя оказывают влияние те глубинные течения в народном движении, которые порождают особые желания в широких массах, выраженные в евангельской антониме: «…будут первые последними, и последние первыми» (Матф., 19:30). И ветхозаветные тексты обещают правоверным, что бог сделает так, чтобы угодные ему люди были главой, а не хвостом (Вт., 28: 13).

Поэтому искушением для многих верующих является образ вождя как «своего брата» из народа. Им думается, например, что бывший пастух, став вождем, осчастливит тех людей, которые его поддержали, уже только потому, что он вышел из их среды. Успешно действующий вождь находит себе дополнительную поддержку в том, что он умеет ладить с простым народом, способен действовать среди нищих, бедных, униженных и оскорбленных, умело использует идею помощи страждущим. Библейский мудрец обратил внимание на то, как один из правителей вкрадывался в сердце простых израильтян: кому руку протянет, поцелует, кого обнимет (II Царств, 15:5—6). Это один из самых древних приемов, с помощью которых вожди привлекают к себе внимание простонародья. В современных условиях многим верующим страстно хочется представить своего спасителя не иначе как сыном плотника Иосифа. Идя навстречу этим желаниям, папа римский Пий XII в 1955 г. объявил 1 мая днем праздника в честь «св. Иосифа», плотника, представив при этом мифического отца-спасителя попечителем мирового пролетариата.

Верующих, выступающих поборниками демократического вождя, больше всего искушают библейские слова о том, что Иисус Христос «уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Фил., 2:7). В Иерусалим он въехал на антиэстетическом животном — осле, снизошел до беседы с простой самарянкой, ел и пил у простых людей, принимал дары «блудницы». До сих пор верующие ищут глубочайший смысл в странном этикете Иисуса Христа, которым он пользовался при встрече со своими учениками: он омывал им ноги, выполняя обязанность раба. Однажды, повествуется в Библии, от стыда и смущения его ученики погрузились в глубокое молчание. И только апостол Петр осмелился воскликнуть: «Господи! тебе ли умывать мои ноги!» К этому этикету прибегают религиозные деятели и в наши дни. Он помогает им поддерживать некоторый контакт с простолюдинами. На фотографиях, например, можно увидеть аристократически воспитанного папу римского Павла VI, который целует ногу грязному нищему. Римскому первосвященнику, как и православному патриарху, положено также совершать чин омовения ног рядовым священникам. У православных он совершается при чтении евангельских текстов.

Других верующих искушает образ религиозного вождя-царя. Чаще всего это вызывалось тем, что предводители — выходцы из низов, неграмотные или малограмотные, приводили массы верующих к большим неудачам или даже катастрофам, в результате чего верующие начинали ссылаться на «подлое» происхождение своего вождя. В толпе бывших поклонников вождя раздавался убийственный для него возглас: «Не плотник ли он?» Если в одних библейских текстах Моисей предстает пастухом, а Иисус Христос — сыном плотника, то в других, отражающих оцарствление вождя, тот же Моисей выглядит воспитанником царской семьи, а прообразом Иисуса Христа выступает полководец Иисус Навин и его род возводится не к плотнику Иосифу, а к царю Давиду. Верующие обращаются при этом либо к гению императора, либо к таланту полководца. Царское достоинство приобретало в желаниях верующих искусительный характер. Простые люди страстно надеялись, что они обретут полное счастье, став «царями и священниками». Иногда на уровне известных теологов и в наши дни ведутся разговоры о царском достоинстве христиан.

Однако антитеза царь или пастух в мечтах о спасителе не завершает представления о религиозном вожде. На этого вождя взваливается бремя задач, которые до него не могло решить и все человечество. Более того, ему предлагается решить задачи сверхъестественного порядка: по представлениям своих поклонников, он должен все мочь, как бог, спасти их от смерти, привести в царство блаженства. От него ждут бессмертия. Поэтому спаситель не политик, не мыслитель и не полководец и тем не менее, как повествуют Библия и ее апология, выступает великим пастырем своих овец.

Почти вся деятельность вождей, претендовавших на роль пророков, спасителей, проходила в опасных условиях. По Библии, пророк Исаия был живым распилен пилой. Иеремию убили в Египте и ввергли в кал. Захарию и Иоанну Крестителю отрубили головы. Апостола Петра распяли вниз головой. Иоанна Богослова бросили в котел с кипящим маслом. Мученически погибли евангелисты Марк и Матфей. Сам спаситель закончил свой жизненный путь распятием на кресте. Кроме того, этим вождям приходилось вести ожесточенную конкурентную борьбу с такими же, как и они сами, предприимчивыми людьми. Библия изобилует рассказами о состязаниях их между собой, о беспощадном истреблении опростоволосившихся и потерпевших неудачу пророков. Моисей уничтожил своих конкурентов, чудесным образом заставив землю поглотить их. За один раз пророк Илья собственноручно зарезал 450 пророков, соревновавшихся с ним в чудотворении. После этого он громко воскликнул: «…я один остался пророк господень…» (III Царств, 18:22). Апостол Павел, когда еще был Савлом, помогал добивать камнями первомученика Стефана.

И тем не менее религиозных вождей никто не выбирал, они по собственной инициативе и личному вдохновению брались за дело. На роль пророка или спасителя, как правило, претендовали сильные, работоспособные и предприимчивые люди. Сравнение такого вождя с агнцем или бараном, как это делается в Библии, возможно только со стороны наивных или сентиментальных людей. За действиями видных религиозных вождей смотрят многие. Он не должен ошибаться, иметь бросающиеся в глаза недостатки. Женщина не стала полноправным спасителем в религии прежде всего потому, что ее образ чаще всего напоминает о слабости.

Наконец, религиозный вождь должен совершать специфически религиозные подвиги, истязания и самоистязания, часто на глазах толпы. Поэтому претендент на эту роль обычно человек закаленный, с которым не может сравниться даже самый сильный спортсмен. Он особым образом одновременно закаляет тело, нервы и психику. Его характеризуют исключительная выносливость и упорство. Он должен обладать незаурядным умом, способностью заглянуть в туманную даль человечества, предвидеть хотя бы некоторые события и тем самым прославить себя. Нередко библиопоклонники Иисуса Христа сравнивают с Сократом или с Кантом. Теологи любят подчеркивать, что только по одному властному слову Иисуса Христа за ним пошли рыбаки, ставшие потом апостолами. Образ такого вождя изобразил Гольбейн Младший в картине «Мертвый Христос». Перед нами аскет, жилистый и крепкий, умный и фанатичный, решительный и неукротимо энергичный. Даже мертвый, он кажется готовым в любую минуту ринуться в бой за свои убеждения и повести по жертвенному пути миллионы.

Таковы в общих чертах особенности религиозных вождей, выступавших в роли руководителей крупных движений. Они служат отправными моментами для канонизации, представляющей особую форму апофеоза и раздувания культа личности. Она наделяет вождя харизматическими качествами, т. е. даром ясновидения, пророчества и чудотворения. В него верят как в сверхъестественное существо, способное даровать людям бессмертие. Поэтому Ф. М. Достоевский подчеркивал, что «бессмертие души и бог — это все одно, одна и та же идея»^[4].

Канонизация чаще всего бывает более эффективной во время посмертного апофеоза вождя, когда со всей полнотой действует неизменное правило раздувания культа личности: «Никакой пророк не принимается в своем отечестве» (Лук., 4:24). Помешать канонизации могут родные, знакомые, все, кто знает претендента на роль харизматика хорошо как человека обычного чи не способного к чудотворению. Родные, например, не признали Иисуса Христа за богочеловека (Иоан., 7:5). Иисус Христос говорил, что пророк без чести бывает только «в отечестве своем и в доме своем», а также у своих сродников (Матф., 13:57; Марк., 6:4). Обожествление Юлия Цезаря и Августа произошло в провинции, но не в Риме, где население хорошо знало этих правителей.

Могущественными средствами посмертного апофеоза вождя в религиозном движении являются мифы и мистико-сакраментальные магические обряды. Вместе с этим действуют народная религиозная фантазия и изощренный ум религиозно настроенных мыслителей. Наибольшее значение имеют легенды о чудесном рождении, смерти и явлении в том или другом виде верующим спасителя. Кроме того, харизматики так или иначе понимали религиозные потребности масс, сами испытывали их, чего, как писал Ф. Энгельс, не бывает у представителей философских школ^[5]. В пылу религиозно-альтруистического вдохновения харизматические вожди утверждали свое учение в сознании последователей собственной насильственной смертью. Евангельский Иисус Христос сказал своим ученикам перед смертью, что ему лучше умереть, иначе они не получат «духа святого».

Канонизация окончательно отгораживает вождя от масс. Он теряет многие человеческие черты и свойства. Гностики, например, писали, будто бы Христос ел и пил особым образом, не отдавая пищи; сила задержания была у него такова, что пища в нем не разлагалась, так как сам он не подлежал разложению. Канонизация быстро вытравляет из сознания широких масс все то, что характеризовало вождя с отрицательной стороны, например его жестокость, беспощадность по отношению к людям. Канонизацию обычно невозможно остановить даже самыми подробными рассказами о совершенных злодеяниях религиозного деятеля. В настоящее время католики собираются канонизировать Пия XII, в то время как этот папа римский запятнал звание первосвященника своим сотрудничеством с фашистами в годы второй мировой войны. Канонизировали своего предводителя Шарля Русселя иеговисты, предав забвению его прошлое наживалы, стяжателя и развратника. Католики, канонизировав Пия XII, а иеговисты — Шарля Русселя, будут ожидать либо их сверхъестественного покровительства, либо даже чудесного явления.

В настоящее время апологеты Библии занимаются проблемой различных форм богоявления. В декабре 1967 г. радио Ватикана оповестило весь мир, что Иисус Христос явится миру для дальнейшего его совершенствования в трех видах реальности: исторической, духовной и эсхатологической. Ныне немало и таких библиопоклонников, которые придерживаются идеи, что Христос уже находится весь и полностью в этом мире, что «живой бог есть современный или даже сама современность»^[6]. Книжные экзегеты разрабатывают темы: «Иисус Христос — наш современник», «Современный образ Христа», «Иисус Христос и современность».

Представления о харизматическом вожде находят опору в тех затаенных желаниях верующих людей, которые сводятся к получению некоего богоподобного достоинства. Эти желания широко отражены в Библии, их использует современная религиозная и клерикальная пропаганда. Простым мирянам приписывается «всесвященство». Их внимание сосредоточивается на легенде, что каждый первохристианин обладал харизмой, в потенции содержал в себе Христа. «Бог стал человеком для того, чтобы я стал богом!» — это главный богоизбраннический искус, который руководит сокровенными религиозными чувствами некоторых мирян. Апологеты спекулируют на громкой фразе: «Ни один человек не падает так низко, чтобы не быть в состоянии подняться до бога»^[7]. Они изображают активного мирянина не только полноправным членом «мистического тела Христа», но и самой церковью. В массовых аудиториях миряне сами себя экзальтируют, провозглашая, что следует искать бога среди них. Библия при этом изображается святилищем, способным наделять человека образом божьим.

В каждом крупном религиозном движении главным вопросом является вопрос о власти. Понятию «власть» придается эсхатологический характер, и оно выступает одним из главных в теологии. В самом своем начале массовые религиозные движения носили, как правило, демократический характер, нередко к руководству приходили люди из простого народа. В числе первых епископов-христиан были и рабы. На этой основе складываются некоторые принципы патернализма, идеализирующего патриархальные отношения между массами и предводителями. Они сравнимы с отношениями отцов и детей, обучающих и обучаемых, толкователей и слушателей толкований. В Библии патернализм нашел выражение также в притче о добром пастухе и послушном стаде. В ней вообще вожди либо выступают пастухами, либо выходят из среды пастухов. Библия заставляет говорить бога по адресу Давида: «Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождем народа моего, Израиля» (II Царств, 7:8). На иллюстрациях к новым изданиям Библии пастух со стадом — излюбленный сюжет.

В религиозном движении харизматики всегда выступают сильными скрытыми или открытыми руководителями народа. Они упиваются властью. Она искушает их. Религиозное движение формирует особый тип правителя. В древнем Израиле правителями выступали часто первосвященники, соединявшие религиозную и светскую власть. По Библии, идеалом правителя был некий Мельхиседек, сочетавший достоинства царя и священника. Евангелисты даже Иисуса Христа чествовали мельхиседековым чином.

Власть в значительной степени зависела от уровня приписываемой предводителю харизмы. Среди харизматиков выделяются блаженные, преподобные, святые, пророки. Вся полнота власти достается претенденту на роль спасителя. Идея харизмы, или святости, была одной из самых искусительных, она толкала в пучину религиозных движений и политических авантюр разных людей, в том числе и проходимцев. Только религия давала власть людям без образования и необходимой подготовки. Если И. Лойоле — самолюбивому дворянину не удалось сделать светской карьеры генерала, то, став генералом ордена иезуитов, он добился такого послушания от подчиненных, о каком не может мечтать ни один генерал действующей армии. Разные пророки, апостолы, юродивые вынашивали властолюбивые надежды. Пустынники годами ждали всеобщего поклонения перед ними. Некоторые из них, не дождавшись прихода поклонников, выходили к народу и начинали, как они сами выражались, ругаться с миром.

Отличаясь религиозностью, харизматики часто бывали жертвой самообмана. Они поражались своим быстрым возвышением над остальными, приходили к убеждению, что выступают орудием бога. Это явление нашло свое выражение в именах харизматиков: Илья — бог моя сила, Самуил — услышанный богом, Исаия — спасение господне, Иоанн — дар бога, Иисус — бог мое спасение. Очень часто у харизматиков развивалась мания величия. Появлялась болезненная потребность удивлять других. Они отличались невероятными претензиями на власть. Уже в легенде о «помазании» Самуилом Саула говорится, что этот властолюбивый пророк согласился совершить данный обряд на том основании, что евреи станут послуш- ми рабами его ставленника, позволят царю забрать у них сыновей, дочерей, поля, виноградники и скот (I Царств, 8:11—20). Затем Самуил стал командовать царями. В случае провинности он заставлял их просить прощения на коленях.

Но харизматикам мало права на жизнь и смерть подчиненных. Им нужна власть сверхъестественная. Болезненное воображение создает веру во власть над богом. Харизматики рассказывали, что им удавалось состязаться и бороться с богом. Боролся с богом патриарх Иаков. Стремясь к безграничной власти, Иисус Христос провозглашал, что он есть «альфа и омега, начало и конец, первый и последний». О харизматиках Библия повествует: «Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами — превращать их в кровь и поражать землю всякою язвою, когда только захотят» (Ап., 11:6). В послебиблейский период разные харизматики не стеснялись говорить толпе поклонников: «Цадик может отменить приговор бога», «Бог определяет, а цадик отменяет», «Бог должен сообразовать свои действия с волей цадика». Христианские религиозные деятели твердили: «Священник имеет силу свести на землю тело Христа; он имеет власть, которой не имеют ангелы».

Некоторые правители, соединявшие духовную и светскую власть, действовали самоэгоистично: не веря ни в какого бога, они прикрывали свою власть должностной харизмой. Так, на смену пророкам, харизматикам, повествует Библия, пришли диктаторы. Моисея сменил полководец Иисус Навин, а затем появились цари, властные первосвященники. Впоследствии развилась иерократия. Обосновывая свою власть, иерократы рассуждали очень просто: власть священника выше власти царя, так как только священник может общаться с богом. Известные проявления такой власти имеют место и в современных условиях. Ожидали, например, что II Ватиканский собор католической церкви отменит догмат о непогрешимости папы римского, ограничит его власть. Но как раз этот догмат в настоящее время доведен «до максимально возможного развития»^[8]. Для оправдания власти папы римского широко используются библейские тексты. Папа предстает не иначе как заместителем Иисуса Христа на земле, преемником апостола Петра.

Вера в харизму прикрывает порабощение трудящихся, мирян вождями. Большие массы людей, канонизируя религиозных деятелей, поклоняясь перед ними, не замечают того, как вожди стремятся превратить их в послушное единому командованию стадо. Правители становятся несменяемыми. Развивается геронтократия, т. е. власть стариков. На посту руководителя харизматические вожди доживают до старческого слабоумия. Не раз они вызывали кровавые конфликты и катастрофы. Харизматики особое значение придают охране своей личности, настаивают на принципе личной непогрешимости и неприкосновенности. Этим объясняется казнь царем Давидом молодого воина, который умертвил царя Саула, страдавшего от смертельных ран. Саул сам попросил юношу умертвить его. Молодой воин доложил Давиду о сделанном им. И он был убит из-за принципа. Нельзя было ни при каких обстоятельствах поднимать руку на царя, ибо власть его имела харизматический характер, производилась от бога. Особая охрана харизматиков выражена в библейских текстах: «И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрег врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту» (Ап., 11:5).

Харизматические вожди, укрепившись у власти, как правило, относятся к массам с удивительным презрением. Они быстро теряют связь с массами, не верят, что простые люди поддержали их, что благодаря массовой поддержке они добились влияния и власти. Упиваясь властью, веря в поддержку свыше, харизматик самодовольно бросает своим сторонникам категорический вызов: «Не вы меня избрали, а я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод…» (Иоан., 15: 16). И харизматикам принадлежат суждения о простых людях, что им «нет места на судейских стульях», что бог заранее предопределил им быть в подчинении. Для поддержания своей власти харизматики не останавливались перед использованием средств беспощадного террора.

Харизматики всегда приносили трудящимся духовное порабощение. В апологии Библии это непосредственно выражается в том, что понимание «священного писания» ставится в зависимость от должностного или другого авторитета отдельных лиц. В настоящее время религиозные деятели зачастую отстаивают право направлять апологию Библии по принципу «сверху вниз». Они требуют от мирян «не суемудрствовать», обращаться к «богопросвещенным толкователям». В большинстве случаев высшее руководство церквей или религиозных общин келейно, в узком кругу решает, какие мнения о Библии теперь выдвигать вперед, а от каких временно или навсегда отказаться. Апологетические взгляды на Библию приобретают при этом официально-догматический характер. Зачастую они находят свое закрепление в специальных документах церкви. Некоторые энциклики пап римских посвящены истолкованию Библии в современных условиях. Одну из них католики даже называют хартией изучения Библии^[9]. В энцикликах выдвигается требование обязательно воспринимать Библию в качестве «священного писания», толковать ее с позиций только католицизма. Проблема осовременивания толкования Библии нашла за последнее время свое освещение в особом документе II Ватиканского собора католической церкви, который посвящен «божественному откровению».

Богоискательская апология Библии в современных условиях на деле прикрывает известную мировоззренческую и политическую отсталость верующих людей в понимании связи героев и народных масс. Она оказывается возможной только благодаря тому, что библиопоклонники не принимают научного понимания роли трудящихся народных масс в истории как решающей силы. Библиопоклонники все свои надежды возлагают на харизматического вождя, не верят ни в собственные силы, ни в революционные возможности трудящихся масс, международного рабочего класса. В соответствии с библейской традицией они связывают свою судьбу с верой в спасителя, подобно тому как древние люди подчеркивали: «…«Я Павлов»; «я Аполлосов»; «а я Христов»» (I Кор., 1:12). Не случайно иудаизм, христианство получили названия от своих мифических основоположников.

С другой стороны, верующие то и дело становятся жертвами обмана со стороны различных претендентов на роль харизматического вождя. В Библии отражено то, как правоверные всегда испытывали страх перед тем, как бы образ спасителя не использовали обольстители масс, негодяи и авантюристы. Апостол Павел заклинал своих слушателей, что может явиться кто-нибудь, кто будет выдавать себя и за бога, и за Христа. Но библейские заклинания не могут предотвратить то, что в современных условиях реакционеры и авантюристы используют богоискательскую апологию Библии, то обстоятельство, что массы людей ищут спасителя. Некоторые теологи даже утверждают, что, видимо, Моисей, Христос, Мухаммед — пророки прошлого, поэтому следует искать новых пророков, не ожидая спасителя, действовавшего в далеком прошлом.

В то же время современное капиталистическое общество создает условия для поклонения перед сильными личностями вплоть до канонизации их. Реакционная буржуазная и клерикальная пропаганда распространяют мистические представления о харизматиках. Поднимаются на щит идеи Мартина Лютера о «чудо-людях», которые из себя творят историю или по наитию свыше. На библейских мифах и образах осуществляется воспитание особых политиков — клерикальных, хорошо знающих Библию и умеющих пользоваться ею как фетишем. С появлением где-либо влиятельного религиозного или светского фанатика начинается пропагандистская кампания, преследующая цель превратить его в идола. Мусульмане, например, почитали развратника и авантюриста Ага-хана настолько, что в наши дни ставили перед собой всего лишь одну цель: увидеть Ага-хана, а потом покончить с собой, поскольку-де видевший «святого» «видел все на земле, зачем же после этого продолжать эту жизнь?»^[10]. Появляются восторженные почитатели разных экстремистских лидеров в Израиле.

В так называемых христианских странах богоискательская апология Библии реакционеров и недалеких обывателей часто кончается поисками спасителя среди фашистских фюреров. Некоторые из них до сих пор не могут смириться с мыслью, что были казнены после второй мировой войны главные военные преступники. Они привыкли правителей и полководцев считать орудием провидения, ответственными только перед богом или историей, независимо от того, какую роль они в этой истории сыграли. Кое-кто в поисках спасителя обращается к образу Гитлера. Христианствовавшие фашисты открыто говорили, что для них Гитлер — бог; если он потребует от них убить своих отца, мать, детей, они это сделают без угрызения совести. Мистико-спиритуалистическая идеология и пропаганда фашистов были нацелены на то, чтобы сделать фюрера объектом религиозного поклонения. Не случаен фашистский жест приветствия с выкриком слова «Ней». Оно является составным в слове «der Heiland», т. е. спаситель. В пресловутом фашистском рейхе находились христиане, которые сравнивали Гитлера то с Иисусом Христом, то с Мартином Лютером, добиваясь его канонизации. До сих пор этой затеи не оставляют неофашисты.

Богоискательская апология Библии все еще актуальна и не может быть иной. По своей природе массовое религиозное движение не обходится без иерархии, которая в условиях антагонистического общества производит на свет вождей, претендующих на харизму и абсолютную власть над массами. Они подкрадываются к важнейшим рычагам науки и культуры, к политической власти. Об этом свидетельствует вся история современного буржуазного клерикализма. Мессианизм перерастает в гегемонизм небольшой сильной и властной группировки людей, действующих вопреки коренным интересам народных масс. Библия используется ими в качестве источника для аргументов, обосновывающих сильную и беспощадную власть.

1. «Богословские труды», сборник второй, стр. 216. ↑

2. См. «Журнал Московской патриархии», 1964, № 6, стр. 34. ↑

3. «Herder Korrespondenz», 1966, N 4, S. 179. ↑

4. Ф. М. Достоевский. Письма, т. IV. М., 1959, стр. 5. ↑

5. См. Я. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 308. ↑

6. Bornkmann, Bultmann, Schumann. Die christliche Hoffnung und das Problem der Entmythologisierung. Stuttgart, 1954, S. 32. ↑

7. Цит. по: «Критика иудейской религии», стр. 370. ↑

8. «Журнал Московской патриархии», 1967, № 4, стр. 32. ↑

9. Pius Xll. Rundschreiben, S. 7. ↑

10. Цит. до: Л. Я. Климович. Ислам. М., 1965, стр. 149. ↑