Недреманное око старого мира

Летом 1967 года в фешенебельном вашингтонском отеле «Дипломат» происходил очередной ежегодный съезд Американской ассоциации книгоиздателей и писателей. В перерыве между заседаниями один из делегатов расположился на отдых в своем номере, но был разбужен настойчивым стуком в дверь. На пороге стоял рослый детина с 22-калиберным кольтом в правой руке. «Бумажник, да поживее!» — скомандовал он. Постоялец предпочел воздержаться от полемики. «И вы не боитесь идти на такой риск среди бела дня, да еще возле самой штаб- квартиры Федерального бюро расследований?» — только полюбопытствовал он, доставая бумажник из внутреннего кармана пиджака. «Старому Гуверу не до нас, — буркнул в ответ грабитель, деловито пересчитывая кредитки, — его больше интересуют красные»…

Пострадавший, которого звали Норман Олстед, и сам придерживался такого же мнения. Незадолго до этой прискорбной истории он публично высказал его в своей книге «ФБР: взгляд за кулисы», и теперь, видимо, размышлял о том, что далеко не всегда бывает приятно лишний раз убеждаться в собственной правоте…

При всей курьезности этого случая его нельзя назвать единственным в своем роде. Примерно год спустя, и тоже средь бела дня, был ограблен банк, расположенный как раз напротив здания того же Федерального бюро расследований, ведающего борьбой с преступностью в Соединенных Штатах. Газеты сообщали, что в день налета заместитель директора ФБР Лэдд выступил перед группой полицейских агентов с речью, направленной против идеи создания Национального комитета по вопросам криминалистики. «Это предложение родилось в умах псевдоученых из Гарвардского и Йельского университетов, которые имеют наглость считать, что они осведомлены о преступлениях лучше, чем наш директор, — негодующе шипел Лэдд. — Если их обуревает такое рвение, пусть лучше направят его против коммунистов, которыми кишат эти университеты!»

Воистину «полицейский бог», как иронически называют Гувера в Америке, творит себе помощников по собственному образу и подобию…

Без упоминания о «коммунистической угрозе» и «красной опасности» не обходится ни одно выступление шефа американской охранки — идет ли речь об антивоенных демонстрациях, забастовочном движении или упадке нравственности среди молодежи. Миф о «коммунистическом заговоре» — любимый конек Гувера, па котором этот «Зевс-Громовержец», как он сам себя называет, полстолетия назад покорил свой Олимп и с которого не слезает до сих пор.

Гувер начал свою карьеру в библиотеке конгресса США клерком по составлению каталогов. Ему очень нравилось заполнять карточки, и эту привязанность он сохранил на всю жизнь. Сослуживцы прочили Гуверу будущность главного библиотекаря, но вместо этого в 1917 году он перешел работать в министерство юстиции, тоже клерком.

В декабре 1917 года правительство США приняло решение об оказании всесторонней помощи контрреволюционным силам в России. Четыре месяца спустя американские войска высадились в ряде районов советского Севера.

Пятитысячный корпус генерала Гревса был переправлен в Сибирь, на помощь Колчаку. Соединенные Штаты начали открытую, хотя и необъявленную, войну против молодой Советской республики.

Вопреки усилиям буржуазной прессы, американский парод узнавал правду о великих социальных преобразованиях в России п о постыдных действиях своего правительства. В США проходили многолюдные митинги, на которых те, кто побывал в Стране Советов, делились впечатлениями об увиденном.

В официальных кругах Вашингтона царила паника. Требовалось срочно создать перелом в умонастроениях общественности. В эти дни министр юстиции Пальмер все чаще уединяется в своем кабинете с молодым, но весьма ретивым чиновником Эдгаром Гувером. В кулуарах министерства начинают поговаривать, что энергичный клерк идет в гору: шеф часто беседует с ним при закрытых дверях, с интересом читает его докладные записки, обращается к нему за советом. Готовился провокационный спектакль, в котором вчерашнему статисту предстояло дебютировать на режиссерском поприще…

29 апреля 1919 года бывший сенатор Томас Хардуик, проживавший в городе Атланте (штат Джорджия), получил по почте небольшой пакет. Когда служанка сняла обертку, произошел взрыв. Газеты тотчас же сообщили об этом происшествии под крикливыми заголовками. В Нью- Йорке почтовый служащий Чарльз Каплан заявил, что он задержал 16 точно таких же пакетов, показавшихся ему подозрительными. Все они были адресованы видным политическим деятелям.

На спешно созванной пресс-конференции Пальмер сообщил журналистам, что «большевики готовят революцию и намереваются захватить власть в Америке». Обвинения звучали совершенно голословно, от истории с письмами за версту несло провокацией. Журналисты брезгливо усмехались: «Грубая работа!» Тем пе менее желтая пресса подхватила клич о «красной опасности» и призвала к «решительным действиям» против «агентов Москвы». Началась дикая травля прогрессивно настроенных американцев. 1919—1920 годы вошли в историю США как «царство террора Пальмера».

Для Гувера же это был период головокружительного взлета. Его имя все чаще упоминается в официальных документах. В инструкции министерства юстиции от 27 декабря 1919 года, адресованной специальным агентам, можно было, к примеру, прочесть такие строки; «Вы должны будете связываться по телефону с г-ном Гувером по всем особо важным вопросам, которые могут возникнуть во время арестов. На следующее утро после арестов вышлите в управление с нарочным полный список арестованных лично на имя г-на Гувера. Кроме того, на следующее утро после арестов подробно сообщите телеграммой на имя г-на Гувера о результатах облав».

В той же инструкции было сказано: «Вы должны организовать с помощью тайных осведомителей собрание членов коммунистической и рабочей партии в определенный вечер. Это, конечно, ускорит аресты». Здесь уже ясно чувствуется почерк самого Гувера.

1 августа 1919 года 24-летний Гувер становится начальником Главного следственного отдела ФБР, созданного специально для борьбы с «подрывными элементами». Сразу же после этого он приступает к составлению картотеки «политически неблагонадежных» граждан. Год спустя в списках «подозрительных» числится 450 тысяч человек. Журнал «Нью рипаблик» впоследствии писал: «Гувер опередил Гиммлера на 14 лет». Награда за усердие не заставила себя ждать: в 1924 году 30-летнего Гувера назначают директором Федерального бюро расследований, которое под его руководством постепенно превращается в американскую политическую охранку.

Достигнув высшей власти в ФБР, молодой предводитель филеров начинает методически превращать эту громадную организацию в свою безраздельную вотчину. Все виды деятельности бюро максимально централизуются, будь то планирование операций или получение взяток от владельцев предприятий за поставку им штрейкбрехеров. Агентам изо дня в день внушается мысль о том, что они должны рассматривать любое пожелание шефа как закон — идет ли речь о служебных делах или о сугубо интимных сторонах их личной жизни. Норман Олстед сообщает, например, в своей книге, что каждый понедельник сотрудников подвергают «допросу с пристрастием» о поведении за неделю, причем начальство обращает особое внимание на связи с женщинами. Агентов заставляют вести постоянную взаимную слежку и доносить друг на друга. Невесты фэбээровцев подлежат тщательной проверке и должны быть одобрены лично шефом. Перед каждым посещением Гувера сотрудники ФБР проходят специальный инструктаж, в ходе которого им объясняют, как они должны вести себя перед светлым ликом директора, о чем говорить, что надеть и т. п. Особое внимание уделяется ритуалу рукопожатия, ибо известно, что шеф не доверяет агентам с влажными ладонями, считая их слабохарактерными. Агентам рекомендуется писать восторженные письма лично Гуверу, поздравлять его с «успехами», днем рождения, годовщиной назначения на пост директора и т. н. Аудиенция у шефа продолжается всего 30 секунд, но подготовка к ней занимает несколько недель. Во время представления агент должен быть одет в темный костюм, белую сорочку, темные носки. Из верхнего кармана пиджака должен высовываться ровно на полдюйма белый платок. Все сотрудники должны быть подстрижены по одному из трех «утвержденных» фасонов.

В одном из документов ФБР, приведенном в книге Олстеда, о Гувере сказано: «Сияние его личности озаряет наш путь». Сотрудники должны знать биографию шефа до мельчайших деталей; они изучают ее столь же досконально, как будущие священники штудируют жития святых.

В шкале добродетелей ФБР «твердость», «настойчивость» и «решительность» следуют непосредственно за «послушанием». Какие высокие требования предъявляются к этим качествам, можно судить хотя бы по тому, что даже нынешний президент США Ричард Никсон, пытавшийся в молодости найти применение своим способностям в тайной полиции, был отвергнут директором за… «недостаток энергии», что, по мнению У. Тернера — автора книги «Гуверовское ФБР» (Лос-Анджелес, 1970), ничуть не мешает хозяину Белого дома относиться к шефу охранки «с предупредительностью, граничащей с заискиванием».

«Абсолютная преданность» и «неукоснительное послушание» вознаграждаются соответствующими материальными благами. Члены влиятельного «Общества бывших сотрудников ФБР», среди которых насчитывается немало видных бизнесменов и политических деятелей, сохраняя покровительство бывшего шефа, в значительной мере страхуют себя от всевозможных превратностей судьбы.

В первые же годы своего правления Гувер создал при ФБР штат наемных писак, воспевающих добродетели и таланты директора, окружающих его имя ореолом непогрешимости. Он запрещает подчиненным встречаться с журналистами, сохраняя за собой монопольное право давать интервью представителям прессы. По части использования рекламы шеф ФБР может дать десять очков вперед любой голливудской кинозвезде. Он часто встречается с репортерами, охотно тешит их побасенками об «обаянных схватках с бандитскими шайками» и превращает арест каждого мелкого мошенника в свой личный триумф. Вместе с тем американская печать не делает тайны из того, что ФБР часто пользуется услугами профессиональных взломщиков, когда хочет произвести неофициальный обыск в помещениях, принадлежащих иностранным правительствам…

Однако в то время как на страницах буржуазных газет Гувер представал перед читателями в ореоле «героической борьбы» с темными силами преступного мира, гангстерские шайки хозяйничали на улицах американских городой. Такое же положение сохранилось и в последующий период.

Еще в 30-е годы, как свидетельствует еженедельная газета «Пиплз войс», Гувер «устанавливает тесные контакты с крупными нефтепромышленниками Запада, которые помогают ему выгодно размещать свой капитал». Вряд ли можно объяснить простым стечением обстоятельств, что «те же нефтяные короли щедро финансировали многие из действовавших тогда на территории США объединений фашистского толка». Среди последних особую активность проявлял «Германо-американский союз», руководимый из Берлина. В специальном докладе Гувера министерству юстиции утверждалось, однако, что подрывная деятельность этой откровенно нацистской организации «не может рассматриваться как противоречащая закону». Одновременно генеральный прокурор получил из того же источника другой доклад, в котором говорилось о намерении компартии США «свергнуть правительство».

В конце 30-х годов растут полномочия Федерального бюро расследований, в руках Гувера концентрируется огромная власть. Но хотя Америка кишит нацистскими шпионами, «король сыщиков» по-прежнему занят лишь поисками «коммунистической опасности». По его приказу налетчики с удостоверениями агентов ФБР вламываются в дома антифашистов. Газета «Милуоки джорнэл» сравнивала в тот период действия гуверовских ищеек с «гестапо, которое швыряет граждан в тюрьмы, не отчитываясь ни перед кем». Кстати сказать, сам Гувер в 1938 году отозвался о деятельности гестапо с большой похвалой.

Между тем с приближением второй мировой войны и после ее возникновения гитлеровские агенты в Америке действовали все более нагло п открыто. Лишь после того как имена резидентов германской разведки Вирена, Пелли, Вимрода и других стали упоминаться в американских газетах, ФБР решилось произвести 28 арестов. Однако едва начался процесс гитлеровского шпионского центра, как судья Эчерс, которому было поручено его вести, умер при загадочных обстоятельствах. Процесс был отложен и состоялся лишь после войны. Судья Лоус, который на этот раз занял председательское кресло, неоднократно сетовал на то, что «агенты ФБР проявили поразительную небрежность при сборе улик». Большинство подсудимых было оправдано, остальные отделались чрезвычайно легкими наказаниями.

После окончания войны в Соединенных Штатах берут верх сторонники антисоветского курса; начинается новый тур «охоты на ведьм», преследования всех инакомыслящих.

Именно Гувер, более чем кто-либо другой, заслужил право называться духовным отцом маккартизма. Это ап первым ввел в повседневный обиход американской жизни практику доносов, «расследований», «проверки лояльности». Да и самый лексикон Маккарти, пестревший такими выражениями, как «принадлежащий к коммунистическому фронту», «красноватый», «розовый» и т. п., был целиком заимствован у шефа американской политической охранки.

Гувер и Маккарти были неразлучны. Совместными усилиями они организовали множество судебных процессов пад коммунистами, которым предъявлялось стандартное обвинение в причастности к «заговору с целью свержения правительства». Поскольку, однако, в распоряжении инквизиторов не было фактов, им приходилось, как писала газета «Нью-Йорк пост», «подменять реальность фантазией», прибегая к услугам платных лжесвидетелей. Тогдашний помощник министра юстиции Андретта сокрушенно разводил руками. «Мы вынуждены вести переговоры со штатными доносчиками п часами торговаться с ними, — жаловался он. — Этот бизнес — сущее разорение, если учесть, во сколько он нам обходится». Один из лжесвидетелей, Буденц, не довольствуясь материальным вознаграждением, потребовал, чтобы ему предоставили должность профессора в Фордхемском университете и в конце концов добился своего.

Характеризуя методы, к которым прибегало ФБР в своих гонениях на коммунистов, главный судья штата Юта Вольф писал, что они «вряд ли отличаются от методов, применявшихся в отношении коммунистических партий Гитлером, Муссолини и Франко…». Но удар по компартии был лишь началом генерального наступления на демократические права всех американцев. В черные списки ФБР попали многие деятели профсоюзного движения, сотрудники либерально-буржуазных газет и даже некоторые члены… Верховного суда США. Корреспондент одной из газет писал, что Гувер, наверное, не успокоится, пока не получит отпечатки пальцев статуи Свободы…

Власть Гувера продолжает расти и после того, как Маккарти сходит со сцены. Страна опутана сетью его агентов, доносчиков, провокаторов. Десятки филиалов бюро и сотни местных отделений («резидентур»), разбросанные по всей территории США, поддерживают прямую связь между собой и с центром в Вашингтоне по телефону, телетайпу и радио. В нарушение конституции сотрудники ФБР подслушивают телефонные разговоры граждан, просматривают их частную переписку, производят незаконные обыски. Гувер и не думает скрывать это — напротив, в одной из своих статей он бахвалился: «Наши агенты повсюду, они рядом с вами, читатель, они в вашей квартире, в вашем телефоне».

Вряд ли такое признание способно доставить читателю особую радость. Впрочем, и удивить его оно тоже не должно. Ведь у американцев давно уже вошло в привычку, услышав при телефонном разговоре Слабый щелчок. насмешливо бросить в трубку: «Привет, Эдгар!»

Но это — смех сквозь слезы. Постоянная слежка нервирует людей, лишает их душевного спокойствия. С тревогой думают американцы и о зловещих секретных архивах ФБР, хранящихся в огромном здании, расположенном па расстоянии полутора километров от резиденции Гувера. Эти архивы разрослись до того, что не умещаются уже на трех этажах. Они занимают около 8 тысяч специальных кабинетов, а еще в 5 тысячах кабинетов хранятся досье из микрофильмов.

Хотя все эти секретные документы скрыты за семью печатями, известно, что досье заводятся в основном не на преступников, а на прогрессивных деятелей, противников войны во Вьетнаме, борцов за гражданские права, участников рабочего и профсоюзного движения. Впрочем, попасть на подозрение ФБР можно и за меньшие «провинности»…

17 февраля 1970 года газета «Вашингтон пост» рассказала историю некоего Фергюсона, официанта из столичного ресторана. В нерабочее время этот молодой человек изучал историю второй мировой войны. Однажды он обратился в советское посольство за справкой по вопросу о блокаде Ленинграда. Уже на следующий день к его знакомым явились агенты ФБР и предложили рассказать о Фергюсоне все, что им известно.

Профессор из Сан-Франциско Т. Браунд попал в картотеку ФБР потому, что по дороге в университет остановился послушать выступление одного из ораторов на студенческой сходке. Через неделю этот далекий от политики человек с ужасом узнал, что агенты Гувера собирают о нем сведения. «На всякий случай, — пояснил репортеру сан-францисской газеты «Кроникл» представитель ФБР, — за этими университетскими никогда не помешает лишний раз проследить».

В начале 60-х годов шеф полицейского ведомства решил испытать свои силы на теоретическом фронте. Гувер взялся за перо, чтобы внести свою лепту в теорию антикоммунизма, — видимо, уж очень его не удовлетворяло то, что было сделано в этой области другими! Но само собой разумеется, что органическое недоверие полицейского босса к интеллекту не могло не отразиться на качестве выпущенной им литературной продукции, что, впрочем, не мешает школам многих штатов до сих пор использовать этот опус в качестве обязательного учебного пособия по антикоммунизму. Основная авторская мысль сформулирована в нем четко и недвусмысленно: «Бог избрал американский народ в качестве своего инструмента для победы над мировым коммунизмом».

От Гувера зависит карьера конгрессменов, дипломатов, министров. Ни один государственный чиновник более или менее высокого ранга не может занять свой пост, не пройдя доскональной проверки сыщиков ФБР. До определенного времени укрыться от всевидящего ока «джименов», как называют в США агентов федеральной полиции, можно было за оградой Белого дома, однако при Джонсоне Гувер добился права проверять и сотрудников президентского аппарата. С конгрессменами дело обстоит еще проще. В здании нефтяной компании «Эссо», расположенном в пяти минутах ходьбы от Капитолия, постоянно дежурят несколько агентов ФБР. Подключив свою аппаратуру к коммутатору конгресса, они изо дня в день прослушивают телефонные разговоры самих законодателей, их помощников, лоббистов, представителей прессы в конгрессе.

В распоряжении Гувера есть и другие способы осуществлять бдительный надзор над конгрессменами и держать их под контролем. Среди американских законодателей немало бывших сотрудников ФБР. Кроме того, верной опорой Гуверу на Капитолийском холме уже в течение нескольких десятилетий служит могущественный блок правых республиканцев и южных демократов.

Учитывая все эти обстоятельства, мало кто из конгрессменов рискует портить отношения с шефом охранки. У. Тернер приводит в своей книге следующие слова Джона Руни, возглавляющего комиссию палаты представителей по распределению финансовых средств между правительственными ведомствами: «Я никогда не сокращал бюджет ФБР хотя бы на один цент. Лучше уж сэкономить па чем угодно другом, чем ссориться с Гувером».

Каждая новая бюджетная заявка Гувера на очередной финансовый год содержит все более высокие требования. На деятельность ФБР в 1971/72 финансовом году выделено 334,3 миллиона долларов — на 39,9 миллиона больше, чем в предыдущем (примерно 30 тысяч долларов из этой суммы ассигновано на оплату нового бронированного автомобиля для самого шефа). За время пребывания Гувера во главе федеральной полиции штат ее сотрудников увеличился с 657 до 17 345 человек. В октябре 1970 года президент Никсон подписал закон о контроле над организованной преступностью, предусматривающий увеличение числа сотрудников ФБР еще на тысячу человек.

Официальная пропаганда пытается убедить рядового американца в том, что именно борьба с преступностью владеет всеми помыслами Гувера и его помощников, Джерри О’Лири, корреспондент газеты «Вашингтон ивнинг стар», тесно связанной с секретными службами США, начинает свою серию очерков о директоре ФБР с описания идиллической сцены. Обедая в фешенебельном вашингтонском ресторане «Мэйфлауэр», Эдгар Гувер и его первый заместитель Клайд Толсон неизменно исполняют один и тот же дуэт. Сначала поднимается Гувер и говорит:

— За преступность…

Толсон поспешно заканчивает фразу, начатую шефом:

— …чтобы она была искоренена!

Тем не менее из нескольких сот федеральных агентов, «прописанных» в столице, лишь восемь человек занимаются расследованием деятельности гангстерских синдикатов! Такое же положение и в других крупных городах США. Гувер в течение многих лет утверждал в своих докладах, что никакой организованной преступности в США вообще не существует и что мафия — плод фантазии газетных репортеров. Лишь после сенсационных признаний одного из гангстерских боссов Джозефа Валаччи, допросы которого транслировались телевидением по всей стране, директор ФБР вынужден был скрепя сердце признать свою ошибку. Кстати сказать, арестовало Валаччи и вынудило у него признания не ведомство Гувера, а Бюро по борьбе с торговлей наркотиками.

Конечно, наивно было бы предполагать, что глава федеральной полиции и в самом деле не знает о существовании гангстерских синдикатов. Ведь еще в 1957 году несколько его агентов, действовавших на своп страх и риск, сообщили шефу о готовящемся всеамериканском съезде главарей мафии в Аппалачах. Однако съезд этот состоялся в намеченный срок, и ни одного ареста произведено не было. Гувер и прежде считал нецелесообразным обострять отношения с гангстерами, а после того как организованная преступность проникла в многочисленные сферы легального бизнеса, еще более укрепился в этом мнении. К тому же объявить решительную войну мафии значило бы для него отказаться от своей основной концепции, согласно которой главной причиной роста преступности в США является «подрывная деятельность красных».

Бредовый характер этой концепции очевиден, но она весьма удобна для правящих кругов, так как дает им возможность под видом борьбы с преступностью подвергать преследованиям противников существующего в Америке строя. Во время последних промежуточных выборов в США в 1970 году лозунг «законности ц порядка» именно в гуверовском понимании был взят на вооружение не только республиканской администрацией Никсона, но и лидерами демократической партии, включая тех из них, кто пользуется репутацией «либералов».

Взгляды Гувера находят отражение и во многих других аспектах официальной политики. Расистским воззрениям шефа охранки полностью соответствует, например, «южная стратегия» правительства Никсона, которая фактически сводит на пет все федеральные постановления о десегрегации в южных штатах, принятые в США под давлением общественности за последние десятилетия. Впрочем, главный «блюститель закона» и раньше по существу игнорировал эти постановления. «Гувер не устает кричать о шпионах и подрывной деятельности, но тот, кто попытается услышать от него призывы обуздать расистов, лишь зря потеряет время», — писал Фред Кук в своей книге «ФБР, которого никто не знает» (Нью- Йорк, 1965). Зато сами расисты всегда могут рассчитывать на поддержку шефа охранки. Недаром во время обсуждения законопроекта о гражданских правах сенатор от штата Миссисипи Джон Маклорин предложил обратиться «за консультацией» в ФБР. «Гувер может вам подтвердить, что красные используют негритянских лидеров для подготовки коммунистического заговора», — заявил сенатор-расист. И Гувер «подтверждал» это, причем неоднократно. С особым ожесточением травил он выдающегося негритянского лидера Мартина Лютера Кинга, которого называл «коммунистическим агентом» и держал под неусыпным наблюдением. Когда весной 1965 года была убита участница движения за гражданские права негров Виола Луизо, общественность США узнала, что среди убийц оказался агент ФБР Гарри Томас Роу. Как выяснилось, он одновременно состоял в одной из местных ку-клукс-клановскпх организаций. Впрочем, это никого не удивило, ибо давно известно, что ведомство Гувера буквально кишит воинствующими расистами. Еще в январе 1962 года бывший сотрудник ФБР Джек Левпн писал в журнале «Нейшн», что, когда его коллеги говорили о неграх, они в 90 случаях из 100 делали это «в очень оскорбительной манере».

Расистские предрассудки полицейского босса целиком перешли и к вездесущему агенту ФБР Джерри Коттону, вылепленному не только по образу и подобию Гувера, по и по его заказу. Этот герой многочисленных серий грошовых романов, выходящих миллионными тиражами, неизменно охотится за преступниками с черной, коричневой пли желтой кожей, щедро наделенными, по воле авторов, различными чертами моральной деградации и физического вырождения. Каждое воскресенье от 7 до 8 вечера по каналам радиотелевизионной компании «Эй-Би-Си» передается боевик «Эф-Би-Ай» (ФБР), в котором роль того же Джерри Коттона исполняет выбранный лично Гувером голливудский актер Эфрем Цимбалист.

Впрочем, Джерри Коттон — лишь песчинка в пропагандистско-рекламной империи Гувера. Среди идеологической прислуги ФБР — журналисты и художники, актеры и кинопродюсеры, политические комментаторы ц философы. Их усилия направлены к тому, чтобы, как выразился современный американский историк Кортни Купер, «каждый мальчишка в Штатах считал Гувера идеалом героя».

С той же целью каждое утро в вашингтонской штаб- квартире ФБР проводятся экскурсии для школьников. Им показывают, как действует аппаратура, снимающая и сортирующая отпечатки пальцев. Их проводят в подвальное помещение, где «джимены» практикуются в прицельной стрельбе из пистолетов и пулеметов. Черная бумажная мишень изображает человека в полный рост. Белыми цифрами отмечены сердце, легкие, желудок и прочие органы. Экскурсовод Дон Уортэн, специальный агент ФБР, встает вполоборота к мишени и поднимает левую руку с пистолетом. Он не спешит стрелять, чтобы дать возможность юным посетителям оценить его стойку. Затем, наконец, раздается звук выстрела, оставляющего круглую дырочку на мишени, там, где цифра изображала сердце.

«Мало уметь стрелять — надо знать, в кого стрелять!» — многозначительно произносит Уортэн и ведет детей в другое помещение. Там вывешена карта, на которой изображены «свободный мир» и мир социализма. Страны «свободного мира» закрашены в белый цвет, социалистические — в красный. Экскурсовод долго говорит О’ «красной опасности», о «мировом коммунистическом заговоре», от которого Америку и все человечество могут спасти лишь Гувер п ФБР…

Но усилия полицейского босса заразить американскую молодежь вирусом антикоммунизма все реже и реже приносят результаты. С каждым годом все большее число юных граждан США направляют «скальпель правды» против догматов правящих кругов, против самих устоев «истэблишмента».

Стремясь предотвратить нарастание так называемой «студенческой революции», Гувер чередует ложь с полуправдой, угрозы и шантаж с демагогией и грубой лестью. В октябре 1970 года он обратился к студентам Соединенных Штатов с открытым письмом, которое было распространено с помощью агентства ЮПИ (15/Х 1970 г.).

«…Вы умные, образованные люди, — с явным заискиванием писал шеф охранки в начале своего послания. — Я понимаю, что вы ждете перемен в нашем обществе, и это ваше желание вполне законно. Но…»

И далее следовала гневная филиппика в адрес «подстрекателей», совращающих своих сверстников с пути истинного.

«…Это они разрушают семьи, настраивают отцов против детей, проповедуют безбожие и безнравственность!» — с лицемерным пафосом восклицал Гувер, предусмотрительно умалчивая о том, что заклейменные им «подстрекатели», как правило, проходят специальную выучку в… полицейской академии Куантико.

…Летом 1969 года в студенческом городке колледжа Хобарт в штате Нью-Йорк появился энергичный молодой человек, который стал призывать к «революции» всех, кто соглашался его слушать. Настоящего имени его не знали, а поскольку он часто отлучался из колледжа, его прозвали «Томми-путешественник». Томми ‘ уговаривал студентов вооружаться. Он сам вызвался обучить их умению обращаться с огнестрельным оружием и бутылками с зажигательной смесью. В июне 1970 года в общежитии колледжа вспыхнул пожар. Полиция арестовала нескольких студентов по подозрению в поджоге. Донес на них… Томми-путешественник, который оказался кадровым «джименом». Эту историю рассказал американский молодежный журнал «Рэмпартс» (август 1970 г.).

А вот не менее наглядная иллюстрация к вопросу о виновниках «разрушения семьи» в США, приведенная в книге У. Терпера «Гуверовское ФБР». В суде города Динджи (штат Вашингтон) 39-летняя миссис Эвелайн Бонд признала, что, будучи осведомителем ФБР, она доносила на собственного сына. Тем же занимался ее муж. Их сын, 20-летний Уильям Бонд, рассказал, как отец пробовал уговорить его «работать» на ФБР, намекая, что в таком случае ему можно будет оплатить расходы на образование, не говоря уже о других соблазнительных преимуществах. Отец Уильяма признал в своем показании, что вместе с женой они получили в ФБР около 5 тысяч долларов за слежку. «Вы поступали так, чтобы помочь своей стране?» — спросил Эвелайн Бонд прокурор. «Да! И чтобы помочь семье». Однако вместо того чтобы помочь семье, Эвелайн Бонд ее разрушила: в знак протеста против неблаговидных действий своих родителей Уильям Бонд ушел из дому…

Особенно важное значение придает ФБР засылке осведомителей в ряды компартии. Однако американские коммунисты проявляют бдительность и зорко следят за происками охранки. Генеральный секретарь компартии США Гэс Холл еще в 1962 году заявил, что компартия знакомится со многими сообщениями осведомителей, прежде чем они попадают в ФБР. По свидетельству Нормана Олстеда, приведенному в его -книге, руководство американской охранки не раз убеждалось в этом.

Но Гувер не унимается. Стараясь скомпрометировать компартию, он пускает в ход грубые фальшивки. Так было сфабриковано «дело» Анджелы Дэвис, о котором даже журнал «Ньюсуик», известный своим подобострастным отношением к Гуверу, писал, что в данном случае «существуют веские основания усомниться» в справедливости полицейских наветов.

Не без участия шефа охранки был подвергнут гонениям видный деятель американской компартии Арнольд Джонсон, привлеченный к суду за отказ давать показания комиссии палаты представителей конгресса по вопросам внутренней безопасности (бывшая комиссия по расследованию антиамериканской деятельности).

Травля коммунистов Анджелы Дэвис и Арнольда Джонсона имеет особое значение. Первая, как уже отмечалось, играла активную роль в негритянском движении; второй входил в Комитет по проведению новой мобилизации за прекращение войны во Вьетнаме. Судебное преследование их предпринято для того, чтобы убедить американского обывателя в правоте Гувера, который неизменно утверждает, что и негритянское и антивоенное движения — это дело рук коммунистов. Снова, уже в который раз, престарелый шеф полицейского ведомства пытается возродить в стране столь любезную его сердцу атмосферу «крестового похода против красной опасности»… Расчет прост: Гувер понимает, что, поставив вне закона единственную партию, последовательно отстаивающую интересы трудящегося и эксплуатируемого населения, он тем самым обезглавит движение за мир, социальный прогресс и гражданские права в Америке. К тому же наступление на коммунистов мыслится лишь как первый шаг — за ним должна последовать расправа с «симпатизирующими коммунистам». К их числу при желании можно отнести всех забастовщиков, противников войны во Вьетнаме, борцов за права негров и т. д. Иначе говоря, закадычный друг Джозефа Маккарти мечтает о возрождении маккартизма в его худшем виде. Уже сейчас более 200 федеральных законов дают американской тайной полиции возможность вмешиваться фактически во все важнейшие сферы экономической, политической и культурной жизни страны. В национальной полицейской академии (Куантико, штат Вирджиния) Гувер готовит из «джименов», прошедших строжайший отбор, свою персональную гвардию. Еще в 1964 году, выступая на съезде международной ассоциации начальников полиции, он охарактеризовал профиль этого учебного заведения следующим образом: «В академии изучается тактика разгона сборищ, негласного наблюдения… Мы используем полигоны корпуса морской пехоты США в Куантико для обучения наших людей стрелковому делу, применению слезоточивых газов, использованию оружия, в том числе пулеметов, для подавления беспорядков… Практику наши слушатели будут проходить в условиях, максимально приближенных к настоящей боевой обстановке».

В этих словах проскальзывают наметки предстоявших полицейских акций в Уоттсе, Нюарке, Детройте, Чикаго, мелькает зловещая тень истребительной войны против негритянской организации «Черные пантеры», войны, которая координируется ныне ФБР в масштабе всей страны.

Предприятие мистера Гувера растет и процветает. Оно уже не удовлетворяется обслуживанием внутреннего рынка, а пытается вывозить свой «товар» — заговоры и провокации — на экспорт…

Еще в 60-е годы агенты Гувера играли активную, если не главную, роль в организации реакционного государственного переворота в Бразилии и подготовке вторжения американских войск в Доминиканскую Республику (в 1965 году). В апреле 1970 года газета «Оттава ситизен» опубликовала серию статей, рассказывающих о бесцеремонном хозяйничанье ФБР в Канаде. Но дело не ограничивается американским континентом. Как сообщала в свое время итальянская газета «Паэзэ сера» (29/VII 1965 г.), люди Гувера скрываются в американском посольстве в Риме под маской «юридических атташе». Действуя в тесном контакте с местной полицией, они занимаются проверкой «политической благонадежности» высших правительственных чиновников, «словно речь идет о членах законодательного собрания штата Канзас».

Ссылаясь на сообщение своего вашингтонского корреспондента о том, что именно ведомству Гувера было поручено составить список «предполагаемого доминиканского правительства», которое «устроило бы Соединенные Штаты», газета далее задавала саркастический вопрос: «Уж не ожидает ли и нас подобная опека?»

Позднее в западноевропейской печати не раз появлялись сообщения об аналогичной деятельности сотрудников ФБР в Англии, Греции и некоторых других странах. При этом указывалось, что «джимены», гастролирующие в других странах, не ограничиваясь политической проверкой американских дипломатов и натовских политиков, конкурируют с агентами ЦРУ и пентагоновской разведки в сфере шпионажа и диверсий. «Надо ли удивляться, что Гувер чувствует превосходство по отношению к своим коллегам из других секретных служб? — иронически вопрошала в связи с этим французская газета «Трибюн де насьон» (10/ХП 1967 г.). — Ведь они приходят и уходят, а он остается».

За время пребывания Гувера на своем посту неоднократно менялись не только руководители шпионских ведомств, но и конгрессмены, министры, президенты. Но Гувер остается, ибо, с точки зрения большого бизнеса, это — «правильный человек на правильном месте».

День рождения бессменного директора ФБР падает на первый день Нового года. Это не мешало ему в течение всей жизни стоять на страже старого мира.