3.2. «Болезнь как оружие»?

До сих пор мы рассматривали отношение между общественно-политической сферой и психиатрией, в особенности психотерапией, в плане индивидуальной эмансипации. Однако в рамках фрейдо-марксизма существует также течение, в котором это отношение изображается в виде непосредственной связи между психическим заболеванием и политикой.

Наиболее известным в ФРГ примером этого течения является так называемый «Социалистический коллектив пациентов» (СКП) в Гейдельберге. Отметим, что в июне — июле 1971 года теория и практика этой организации подверглись массовым нападкам консервативно-реакционной прессы, а со стороны государственного полицейского аппарата по отношению к СКП были предприняты репрессии, включая обыски в домах членов организации и их аресты. В осуществлении этих репрессий участвовали крупные силы полиции. Эти репрессии способствовали укреплению солидарности в рядах СКП, между членами которого существовали принципиальные политические и теоретико-идеологические разногласия^[1].

По своему происхождению СКП практически восходит главным образом к развернувшейся к началу 70-х годов критике сложившейся в ФРГ системы психиатрического обеспечения, в особенности же авторитарной структуры психиатрических лечебных учреждений. Как альтернатива этой системе выдвигалась идея реформы психиатрии, а в качестве вывода из этой идеи — модель «терапевтической общины», осуществленная на практике^[2]. В ходе своего дальнейшего развития, которое в определенной мере можно рассматривать как «политизацию» и «радикализацию» движения, оно отошло от этого первоначального подхода, подвергалось также воздействию «антипсихиатрических» концепций Базальо, Купера, Ленга и других авторов и выдвинуло проблему понимания самого психического расстройства как момента политической борьбы. Эту тенденцию верно подметил Ж.-П. Сартр, который в своем предисловии к распространенному СКП пропагандистскому документу одобрительно написал: «Я с большим интересом прочел вашу книгу. В ней я обнаружил не только единственно возможный путь к радикализации антипсихиатрии, но и соответствующую этой радикализации практику, нацеленную на преодоление монопольно господствующих методов «исцеления» душевных болезней»^[3]. Упоминаемая Сартром радикализация заключается в принципиальном отождествлении заболевания с отчуждением, причем в основе этого отождествления, согласно тому же документу, лежат три предпосылки: «1. Существует капиталистическое общество, наемный труд и капитал. 2. Существуют заболевания и неудовлетворенные потребности, то есть реальная нужда и страдание индивидов. 3. Существуют категории историчности и производства, или, говоря еще более общо, категории времени, изменения и становления»^[4].

В другом месте эти якобы «эмпирические факты» объясняются следующим образом: «Болезнь есть надломленная, противоречащая себе самой жизнь, следовательно, такая жизнь, которая уничтожает себя в том самом процессе, в котором она себя поддерживает. Со времен Маркса известно, что общественные отношения характеризуются непосредственным тождеством производства с разрушением производительных сил… Тем самым обмен продуктами производства равнозначен обмену частично уничтоженной жизнью, то есть болезнью»^[5]. Или иными словами: «Болезнь есть единственная форма, в которой возможна «жизнь» в условиях капитализма»^[6].

Исходя из этого отождествления отчуждения и болезни, симптомы ее следует понимать как «проявление сущности заболевания как протеста и в то же время подавления протеста. Целью, с котором СКП вел свою агитацию, и было использование п коллективная организация прогрессивных моментов протеста, содержащихся в заболевании»^[7]. Таким образом, согласно концепции СКП, в каждом заболевании имеется и должна быть подчеркнута некоторая прогрессивная тенденция. «Согласно Марксу, социализм вытекает из противоречий капитализма с исторической необходимостью. Эта необходимость должна находить свое выражение и на уровне отдельной личности. И это выражение есть болезнь, уход жизни в субъективность; это — внутренняя противоречивость жизни, изменяющая сознание и вынуждающая индивида к патологическому поведению. Необходимость выступает здесь как осознаваемая индивидом чувственная необходимость»^[8].

Итак, болезнь объявляется решающим революционным потенциалом, а соответственно функция господствующих в данном аспекте общественных институтов, например здравоохранения, полиции, юридического аппарата, сводится при капитализме к тому, чтобы подавлять содержащиеся в психических заболеваниях прогрессивные моменты^[9]. С другой стороны, стратегия социалистических сил должна заключаться именно в том, чтобы использовать эти заболевания и превратить их в движущую силу революции. «Пролетариат может стать революционной силой, выходящей за пределы либерально-демократической нелояльности, только будучи больным пролетариатом, а быть больным — это определение его сущности, потому что в противоположном случае он и без лицемерных призывов своих буржуазных «доброжелателей» уступил бы свою роль носителя основного социального противоречия студенческому движению»^[10]. В еще более заостренной, но последовательной форме, этот тезис звучит так: «Борьба против так называемых психических заболеваний тождественна борьбе против пролетарской революции»^[11].

Из всех этих определений явно вытекает, что понятие здоровья с точки зрения CIVIL есть целиком буржуазно-реакционная идея, поскольку только капитал диктует через угодные ему нормы, кого следует считать «больным», а кого — «здоровым»: «Здоровье — это насквозь буржуазное понятие. Капитал в своем общем выражении задает среднюю норму или степень эксплуатации, которой подвергается рабочая сила как товар. Задачами здравоохранения является, с одной стороны, повысить эту норму, а с другой — отбирать и устранять рабочую силу, которая более не отвечает норме»^[12]. Следовательно, не может существовать терапии как системы специфически психологических мер помощи: терапия может представлять собой только форму политической борьбы. Терапия превращается в «индивидуальную или групповую агитацию», а в рабочих кружках, практикующих методы самоконтроля пациентов, рекомендуемые данным направлением фрейдо-марксизма, в целях такой же агитации употребляет преимущественно гегелевскую диалектику и марксову критику политической экономии. Находят применение в этих целях и работы Рейха, представляющие собой попытку синтезировать марксизм с психоанализом^[13].

Сходную с доводами СКП аргументацию находим в работах М. Шнейдера. Она отличается прежде всего тем, что Шнейдер не пренебрегает более подробным психологическим анализом болезни, исходя при этом из представления о давлении инстинктов на сферу ценностно-обменных отношений^[14]. Впрочем, конечно, и Шнейдер убежден, что отчуждение и болезнь — по существу одно и то же. Он пишет: «Марксу в „Капитале» в конечном счете удалось выявить исторический процесс „самоотчуждения человека»: процесс, тождественный истории болезни человека»^[15]. Исходя из этого, Шнейдер дает свою псевдоинтерпретацию психозов, нередко встречающихся и у рабочих: «…Поскольку страдание является наиболее обычной участью представителей пролетариата в условиях капиталистической действительности, объективно (хотя и не всегда субъективно) пролетариат больше всех заинтересован в обновлении этой действительности. Однако до тех пор, пока, вследствие своей политической и организационной слабости, пролетариат не может в действительности осуществить преобразование социального строя, — до этих пор отдельные представители пролетариата будут подменять это преобразование просто преобразованием своего представления о действительности, иными словами, будут культивировать у себя ложные представления»^[16]. Он предлагает использовать антисоциальные моменты психических заболеваний непосредственно в целях политической борьбы, понимая тем самым терапию также как форму политической борьбы^[17], а отказ от работы по болезни — как особую форму этой борьбы^[18].

Из всей данной выше критики фрейдо-марксизма и из изложения основных концепций критической психологии, которое мы по необходимости должны были дать в ходе этой критики, в достаточной мере ясно, что необходимо принципиально отвергнуть всякое отождествление отчуждения с психическим заболеванием, а следовательно, и все попытки универсализации понятия болезни. Верно, что никто из представителей класса наемных рабочих и других зависящих от найма слоев буржуазного общества не может располагать полной дееспособностью, но может быть деятельным разве лишь в весьма относительном смысле; но столь же мало можно оспаривать, что между этой относительной дееспособностью и чрезмерной зависимостью от других людей (вследствие чрезмерной неразвитости собственных способностей) имеется качественная, хотя и не абсолютная, разница. Не понимать этого и потому не учитывать специфичности задач, стоящих перед здравоохранением и терапией, значит неизбежно скатываться к псевдореволюционной критике общества. Эта ошибка является общей для представителей СКП и Шнейдера, как и для всех других, в том числе и реформистских, вариантов «антипсихиатрии». Мниморадикальная политизация психических заболеваний ведет также к тому, что ни СКП (хотя в рамках СКП — конечно, без всякого теоретического обоснования — и предпринимались попытки «терапии»), ни Шнейдер не предложили никаких новых методов лечения. Они истолковывают политическую агитацию как терапию и тем самым лишают пациентов действенной терапии как специфического защитного мероприятия. По отношению к лицам, страдающим психическими заболеваниями, такой подход является циничным п антигуманным: это продемонстрировано, в частности, и критиками из фрейдо-марксистского лагеря^[19]. Все эти ультралевые направления ликвидируют и одну из действительно крупных исторических заслуг психоанализа: его требование более гуманного обращения с психическими больными.

Однако для принципиальной критики данного направления недостаточно просто отвергать теоретические и практические позиции ее представителей. Дело в том, что точка зрения членов СКП и других упомянутых здесь фрейдо-марксистов (но не Лоренцера, Хорна и др.; по крайней мере относительная разница между ними имеется) поразительно совпадает со взглядами консервативных и даже реакционных психиатров. По существу, и теоретически, и практически совершенно безразлично, считать ли общество в целом больным или здоровым; меняется только «знак», соответствующий позитивной пли негативной оценке состояния общества. От такой оценки само положение дел не изменится. Следствием этого подхода является потеря интереса к специфическим социальным причинам психических заболеваний; при этом безразлично, будут ли эти нерассматриваемые причины выискиваться в сфере индивидуальной жизни или самое их существование будет отвергнуто. Как ультралевый фрей- до-марксизм, так и «правая» психиатрия одинаково понимают индивида как нечто чисто пассивное и не видят, что общество производится человеческой деятельностью и может быть ею же преобразовано; они одинаково отклоняют профилактику психических заболеваний^[20], а в сущности, и их терапию. В целом как консервативному, так и «антипсихиатрическому» пониманию психического заболевания свойственно чрезмерно абстрактное и недифференцированное представление об обществе и индивиде. Ни те, кто в качестве цели терапии пропагандирует приспособление к существующему обществу, ни те, кто абстрактно отклоняет такое’ приспособление как конформизм, не могут указать практических перспектив для развития психиатрии.

Впрочем, критика, исходящая из принципиальных позиций, не может пройти и мимо того факта, что рассмотренная здесь группа фрейдо-марксистских авторов поставила или хотя бы затронула и некоторые важные вопросы. Первый из них, и весьма существенный, послуживший исторически отправным пунктом для возникновения СКП, заключается в необходимости изменять организацию пспхотераш’втпческой помощи, особенно с целью обеспечения активной помощи пациентам и их участия в принятии соответствующих лечебных мер^[21]. Модель «терапевтической общины» в этом плане, вообще говоря, выглядит как имеющая некоторый смысл^[22].

Далее, отметим вопрос о возможностях и границах психиатрических мероприятий. Решение этого вопроса неразрывно связано с пониманием социальных отношений как причины психических заболеваний, следовательно, с пониманием того факта, что эти заболевания в конечном счете могут быть устранены только с ликвидацией определенных социальных отношений. Это, конечно, не значит, что терапия сама должна стать формой политической борьбы; но верно то, что знание о социальных причинах психических заболеваний должно войти в число предпосылок психиатрической профилактики и терапии. В то же время само требование изменения социальных отношений может быть выполнено только в ходе политической борьбы, в которой могут принимать участие и психиатры. Отсюда виден опосредованный характер отношений между психиатрией и политикой.

Поскольку в следующей главе мы рассмотрим социальные предпосылки возникновения фрейдо-марксизма и его влияние, целесообразно будет сформулировать здесь один предварительный вывод. А именно, если иметь в виду всю совокупность фрейдо-марксистских концепций о соотношении психиатрии и политики, то можно (не говоря о промежуточных формах) выделить два основных варианта этих концепций. С одной стороны, имеется реформистское течение (Лоренцер, Хорн и др.), представители которого психологизируют задачи терапии и тем самым упускают из виду, что индивид изменяется и развивается только в условиях изменяющегося и осуществляемого на практике взаимодействия с общественными отношениями. По своему пониманию общества это течение является объективистским, его представители не видят принципиальной возможности революционизации общества в ходе классовой борьбы, они даже отрицают такую возможность.

На противоположном фланге стоит ультралевое течение (СКП, Шнейдер и др.), которое не стремится к изменению самих индивидов, считая это невозможным, но хочет превратить человеческое страдание в революционизирующую силу. При этом представители данного течения отклоняют «промежуточные шаги», например защиту демократических и социальных прав, как буржуазный маневр^[23]. Это течение в его отношении к обществу и политике выступает как субъективно-идеалистическое. Общим для обоих течений является отрыв объективных условий от общественных и индивидуальных субъективных факторов; в политическом плане этот отрыв выражается в резком противопоставлении реформы и революции. Вопрос о значении этого отрыва будет рассмотрен в следующей главе.

1. Kleinkrieg gegen Patienten, Dokumentation zur Veriolgung des Sozialistischen Patientenkollektivs Heidelberg. Heidelberg, 1972, Кар. 3—5. ↑

2. См.; Roth J. Psychiatrie und Praxis des sozialistischen Patientenkollektivs. — In: Kursbuch 28, 1972, S. 115. ↑

3. SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen. Eine Agitationsschrift. Vorwort von J.-P. Sartre. München, 1973, S. 5. ↑

4. Ibid., S. 8—9. ↑

5. Sozialistisches Patientenkollektiv an der Universität Heidelberg (SPK). Zur Dialektik von Krankheit und Revolution. — In: Marxismus Psychoanalyse Sexpol, Bd. 2: Aktuelle Diskussion, S. 327. ↑

6. SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen, S. 15. ↑

7. Ibid., S. 12. ↑

8. Sozialistisches Patientenkollektiv an der Universität Heidelberg (SPK).— In; Marxismus Psychoanalyse Sexpol, Bd. 2: Aktuelle Diskussion, S. 332. ↑

9. См.: SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen, S. 60; IZRU (Informationszentrum Rote Volksuniversität), Krankheit als revolutionäre Produktivkraft — Zur Theorie des Sozialistischen Patientenkollektivs. — In: Kleinkrieg gegen Patienten, 8. 7 f. ↑

10. SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen, 8. 61. ↑

11. IZRU, Zum Problem Widerstände, die sich der Praktischen Kritik entgegenstellen, wenn die Widersprüche des Systems Krankheit (Kapitalismus) Knast durch die Patientenorganisation entfaltet werden. — In: Kursbuch 28, 1972, s. 136. ↑

12. SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen, S. 13, cp. S. 67. ↑

13. Ibid., S. 17; Roth J. Psychiatrie und Praxis des sozialistischen Patientenkollektivs. — In: Kursbuch 28, 1972, S. 118 f. ↑

14. См.: Schneider M. Neurose und Klassenkampf. Materialislische Kritik und Versuch einer emanzipativen Neubegründung der Psychoanalyse. Reinbek, 1973, S. 165. ↑

15. Ibid., S. 219 — 220. ↑

16. Ibid., S. 247. ↑

17. Ibid., S. 168. Сходная точка зрения, но с гораздо большей осторожностью, нашла выражение в работе: Jervis G. Die Lage der Arbeiter und Neurosen. — In: Jervis G. u. a. Psychotherapie und Klassenkampf, Berlin (West), 1974, S. 33 f. ↑

18. См.: Schneider M. Neurose und Klassenkampf, S. 237. ↑

19. Ср. цитированные выше работы К. Хорна и Г. Виннаи (Horn К. Das psychoanalitische als Teil eines sozialwissen- schaftlichen Krankheitskonzeptes. — In: Muck M. u. a. Information über Psychoanalyse, S. 164; Vinnai G. Das Elend der Männlichkeit, S. 187 f.). ↑

20. См. освещение данной проблемы с точки зрения критической психологии: Seidel R. Bedingungen der Prävention psychischer Störungen. — «Das Argument», 1972, № 71, S. 33 f. ↑

21. Такие из упоминавшихся выше авторов, как Лоренцер, Хорн, Мук и др., вообще не доводят своего анализа до этого круга проблем, так что относительно их взглядов было замечено (см., например: Кгарf Е. Entwicklungslinien der psychoanalytischen Technik. — In: Freud in der Gegenwart. Ein Vortragszyklus der Universitaten Frankfurt und Heidelberg zum hunderlsten Geburtstag. Frankfurt/M. 1957), что они вообще ничего не дают в смысле изменения терапевтического процесса, а ведут лишь к его новой интерпретации. Это замечание было сделано Крапфом по поводу сопоставления фрейдо-марксизма с другими направлениями в развитии методов психоанализа. Однако его можно отнести и, например, к «характерологическому анализу» Рейха, который одно время пользовался большой популярностью в антиавторитарном студенческом движении. Сам Рейх определял свой терапевтический подход таким образом: «Наш метод в терапии основан иа следующих исходных терапевтических соображениях. Его тематический отправной пункт определяется тем основополагающим в методическом отношении тезисом, что задача терапии — сделать бессознательное сознательным. Динамический исходный принцип задается правилом: перевод бессознательного в сознание должен осуществляться пе непосредственно, но путем предварительного анализа психических сил, сопротивляющихся этому переводу. Отправной пункт, связанный с изучением баланса и структуры психических факторов, обязывает пас при изучении этого сопротивления конкретно рассматривать каждый индивидуальный случай именно на том уровне анализа, который соответствует данному конкретному типу психического равновесия и структуры» (Rеiсh W. Charakteranalyse. Frankfurt/M., 1970, S. 64). ↑

22. См.: Wulff E. Über den Aufbau einer therapeutischen Gemeinschaft.— In: Wulff E. Psychiatric und Klassengesoll- schaft. Zur Begriffs- und Sozialkritik der Psychiatrie und Medi- zin. Frankfurt/M., 1972. ↑

23. См., например, SPK, Aus der Krankheit eine Waffe machen, S. 13. ↑