2. Ревизионистский характер фрейдо-марксизма​

Заглавие настоящего раздела указывает па важнейший результат всего проведенного нами выше исследования: на тот вывод, что не только на философском и общем социально-теоретическом уровне, но и в специально-научном психологическом плане фрейдо-марксизм не имеет ничего общего с позицией марксизма или соответственно марксистски ориентированных конкретных наук; что фрейдо-марксизм, таким образом, игнорирует основные достижения научного познания в сфере, касающейся человеческого общества и общественного человека.

Подытожим здесь еще раз, по необходимости кратко, основные результаты нашего критического анализа^[1]:

Естественно-историческая сторона процесса, при котором отношение между организмом и средой превращается во взаимосвязь человека с внешним миром, для фрейдо-марксизма остается, по существу, неизвестной. Несмотря на неоднократные упоминания о «первой природе» человека во фрейдо-марксистской литературе, они не связываются с другими моментами антропологического исследования; в особенности теряется из вида эволюционный характер природы, а следовательно, и то, что называют диалектикой природы.

Полное игнорирование природных процессов, лежащих в основе человеческой деятельности, сопровождается во фрейдо-марксизме отсутствием адекватного анализа ее специфики. Отрицая важнейшие характерные черты предметной деятельности человека, в частности ее специфику как общественного труда, фрейдо-марксизм ставит на их место ложную как в естественнонаучном, так и в социально-историческом плане концепцию влечения. Эта концепция связана с конструированием мнимой противоположности между «запрещающим» обществом и «испытывающим потребность» индивидом, а также с отказом признать за индивидом способность к рациональному пониманию своих собственных целей, признать специфически человеческий характер человеческих потребностей, например потребности в общественном и индивидуальном контроле над действительностью. В истории фрейдо-марксизма с различной степенью радикальности н в различных формах выступает (но всегда присутствует) отрыв индивида от общественных условий его существования. С особой отчетливостью этот отрыв проявляется в отрицании фрейдо-марксизмом отражающего характера психических процессов.

У этого непонимания общественного характера личности есть, однако, свои общественно-теоретические предпосылки и следствия. Такой предпосылкой служит, с одной стороны, механистическая редукция общества к его экономическому базису. При этой редукции общественная надстройка с ее активной ролью теоретически как бы «устраняется», а вместе с ней «устраняется» и понятие о социальном субъекте как связующем звене между объективными условиями и индивидуальным субъектом. С другой стороны, предпосылкой фрейдо-марксизма служит отказ от идеи зависимости производственных отношений от уровня развития производительных сил; вследствие такого отказа происходит «дематериализация» общественных отношений, в частности тех, которые связаны с репрессивной по своему характеру функцией определенных общественных институтов. В свою очередь концептуальные последствия этой «дематериализации» выражены в особенности в отрицании идей о базисе и надстройке и об объективности социальных закономерностей.

Из всех этих особенностей вытекает по отношению к анализу места индивида в капиталистическом обществе то следствие, что (хотя это подчеркивается разными авторами в неодинаковой степени) на первый план в качестве функции товарного производства выступает именно подавление влечений, осуществляемое скачала в семье, затем в школе и на работе. Другим следствием тех же особенностей является выдвижение модели рабочего самоуправления в качестве перспективы освобожденного общества. Революционные рабочие партии при этом рассматриваются не просто как излишние, но обычно даже как препятствие для прогресса классового сознания, которое якобы в основном должно развиваться на непосредственном опыте. Эти партии, как и реально существующий социализм, клеветнически объявляются недемократически-централистскими и «бюрократически» отчужденными. Отвергается и тезис, что при капитализме только путем организованного участия в классовой борьбе индивид может реализовать свою социальность, может достичь наивысшего на данной ступени исторического развития контроля над условиями своего общественного, а тем самым и личного существования. Фрейдо-марксизм отвергает и такой результат классовой борьбы, как построение социалистического общества, выражающееся в обобществлении средств производства, в планировании всего народного хозяйства и в политической диктатуре рабочего класса.

Воспроизведя еще раз, таким образом, основные моменты принципиальной критики фрейдо-марксизма, мы должны теперь нисколько расширить ее и рассмотреть отношение фрейдо-марксистских теоретических концепций к другим прошлым и современным идеологическим течениям. Как уже указывал Штейгервальд, во фрейдо-марксизме совмещены и своеобразно синтезированы два различных течения: неокантианство и «философия жизни»^[2].

Что касается неокантианства, наличие элементов которого во фрейдо-марксизме подтверждается соответствующим анализом, оно представляет собой едва ли не основную идеологическую базу ревизионизма и пронизывает все его различные модификации и формы проявления. Будучи связан по своему возникновению с определенными социальными процессами, неокантианский ревизионизм появился, очевидно, в силу известной исторической необходимости. Переход капитализма к империалистической стадии ведет к коррупции определенных слоев рабочего класса, к образованию рабочей аристократии, которая создается господствующим классом из политических расчетов (когда, это позволяют высокие прибыли) и которая в свою очередь способствует созданию буржуазно ориентированных рабочих партий. Так возникает идеология, представляющая собой специфическую смесь либерализма и социализма.

«Если вчера буржуазный либерализм еще мог быть оружием народной борьбы, возглавленной поднимавшейся буржуазией, то сегодня он представляет собой средство введения в заблуждение пролетариата во имя якобы свободы и братства людей. Используя лозунги этого буржуазного либерализма, антимарксизм воспроизводит лишь недостатки домарксовского социализма, против которых энергично боролись Маркс и Энгельс, независимо от того, идет ли речь о социализме прудоновского или иного толка. Соответствующие разновидности антимарксизма опираются в своей пропаганде на неравномерность развития классового сознания у различных слоев трудящихся, а также на недостаточное усвоение марксизма теми, кто лишь недавно присоединился к революционной борьбе. Особенно же антимарксизм использует реакционность мелкобуржуазных элементов, которые нередко формально, абстрактно или из сентиментальных чувств примыкают к марксизму, но не понимают характера реально существующей эксплуатации, жертвой которой становятся трудящиеся. Такое присоединение к марксизму является тем более поверхностным, что в силу самого своего классового положения эти мелкобуржуазные элементы пользуются определенными привилегиями, которые побуждают их склоняться к примиренческому либерализму»^[3]. С позиций такого подхода выявляется родство между неокантианством и реформизмом; впрочем, неокантианская идеология может служить также левому оппортунизму, оправдывая сектантские и путчистские (авантюристические) действия, не согласованные с революционной деятельностью масс или даже прямо направленные против нее^[4].

Вторым идеологическим источником фрейдо-марксизма служит «философия жизни»^[5], возникшая в качестве течения в сфере идеологии в конце XIX и начале XX века, преимущественно в Германии, и поставившая своей основной задачей теоретически «опровергнуть» марксизм. Если неокантианство могло найти свою социальную опору в основном в привилегированных слоях рабочего класса, то социальным базисом «философии жизни», первым крупным представителем которой был Ницше, явилась часть интеллигенции, испуганная перспективой пролетаризации. Идеологическая потребность в этой «философии жизни» возникла в результате формального включения интеллигенции в систему капиталистических отношений, которое стало неизбежным на этапе перехода капитализма в империалистическую стадию. Эта потребность смогла полностью проявиться только тогда, когда в определенных слоях интеллигенции выработались соответствующие идеологические установки. По сознание, вырабатывающее эти установки, есть как бы переходное сознание: в частности, оно может послужить переходом к правой идеологии и постепенно преобразоваться в сознание профашистское, а далее и фашистское, как это случилось, например, в Германии^[6]. Впрочем, идеологическая позиция, выражающаяся в формах «философии жизни», может послужить и переходной формой к демократическому сознанию, к реалистической оценке своего собственного социального положения, а также тех сил, на которые из-за их классовых интересов, сходных или тождественных с интересами интеллигенции, последняя могла бы опереться в борьбе за улучшение своего (а также вообще всех наемно эксплуатируемых) положения в обществе.

Фрейдо-марксизм, вероятно, можно понимать как одну из переходных в том или ином, смысле форм: идеологически он основывается на «синтезе», с одной стороны, неокантиански ревизованной марксистской теории общества и, с другой стороны, психоанализа g особым подчеркиванием понятия влечения, истолкованного в духе «философии жизни»^[7]. Политически же фрейдо-марксизм представляет собой форму сознания, по примиряющуюся с империализмом, но и не согласную с социализмом и революционным рабочим движением. В следующем разделе мы разовьем и уточним этот ход мыслей; но предварительно еще раз подчеркнем основную идею настоящего раздела. Она состоит в том, что фрейдо-марксизм по самой своей сути есть ревизионистское учение, направленное как в философском и общесоциально-теоретическом плане, так и в конкретно-научной психологической плоскости против основных положений научного социализма. Поэтому фрейдо-марксизм отнюдь не может стать элементом теории и практики революционного рабочего движения. Иными словами, фрейдо-марксизм есть буржуазная идеология. Если учесть многочисленные накопившиеся в этой связи недоразумения, то надо признать, что данный тезис не является тривиальным. Скорее, напротив, он абсолютно необходим; но в то же время он и недостаточен, потому что буржуазная идеология, как и буржуазная наука, включает широкий спектр направлений. Поэтому для уточнения нашего тезиса приходится поставить вопрос: в каком смысле можно говорить о буржуазной природе фрейдо- марксизма?

1. Чтобы избежать каких-либо недоразумений в смысле истолкования нашего резюме как «борьбы с догматизмом» мы должны подчеркнуть, что здесь речь будет идти только об обобщении многочисленных марксистских работ, посвященных конкретному анализу отдельных проблем, тому анализу, попыткой которого можно считать первые пять глав настоящей монографии и который имеется и у других авторов-марксистов, рассмотревших взгляды наиболее значительных представителей фрейдо-марксизма. Укажем здесь также на ряд работ, посвященных критике «критической теории общества»: Bauermann R., Rötsсhег H.-J. Dialektik der Anpassung. Frankfurt/M., 1972; Beyer W. R. Vom Sinn oder Unsinn einer «Neuformulierung» des Historischen Materialismus. Frankfurt/M., 1974; Beyer W. R. «Was tun?» Zeitnahe Gedanken zu Lenins gleichnamiger Schrift. — «Blätter für deutsche und internationale Politik», 1977, H. 3; Reichel P. Verabsolutierte Negation. Frankfurt/M., 1972; Schliwa H. Antirevolutionäre Erkenntnistheorie gegen die historische Mission der Arbeiterklasse. — «Deutsche Zeitschrift für Philosophic», 1971, H. 7; Die «Frankfurter Schule» im Lichte des Marxismus. Frankfurt/M., 1974. Ряд работ содержит критику воззрений Фромма, Маркузе и Сартра: Штейгервальд Р. «Третий путь» Герберта Маркузе; Wroblewski V. Jean-Paul Sartre. Theorie und Praxis eines Engagements. Frankfurt/M., 1977; Holz H. H. Die abenteuerliche Rebellion. Bürgerliche Protestbewegungen in der Philosophie. Darmstadt und Neuwied, 1976, 3. Toil; см. также: Weller A. Kommunikation und Emanzipalion. Überlegungen zur «sprachanalytischen Wende» der kritischen Theorie. — In: Theorien des historischen Materialismus. Frankfurt/M., 1977. В этой последней, сравнительно недавно появившейся работе на материале анализа обращения «критической теории общества» к исследованию языка показана внутренняя взаимосвязь между ревизионизмом в сфере теории и практики. ↑

2. См.: Steigerwald R. Marxismus und Revisionismus im Kampf um die Theorie des Menschen — unter besonderer Berücksichtigung des «Freudo-Marxismus». — «Marxistische Blätter», 1977, H. 2, S. 70 ff.; Steigerwald R. Bürgerliche Philosophie und Revisionismus im imperialistischen Deutschland. Frankfurt/M., 1979, S. 229 ff. (цитируется по рукописи). ↑

3. Milhau J. Lenin und der Revisionismus in der Philosophie. Frankfurt/M., 1975, S. 14—15. ↑

4. Ibid., S. 13; Holz H. H. Die abenteuerliche Rebellion, S. 249 ff. ↑

5. В настоящее время отношение воззрений Фрейда и психоанализа вообще к философии жизни, подвергавшееся обсуждению с марксистских позиций, тем не менее пе может еще считаться окончательно выясненным. Штейгервальд и Юринец исходят из представления о том, что связь здесь была относительно тесной; Кетцель, напротив, считает, что Фрейд воспринял из философии жизни лишь определенные моменты; «промежуточную» позицию между этими двумя представлениями занимает Геде. См. изложение этих точек зрения в работах: Steigerwald R. Marxismus und Revisionismus im Kampf um die Theorie des Menschen — unter besonderer Berücksichtigung des «Freudo-Marxismus». — «Marxistische Blätter», 1977, Н. 2, S. 71 f.; Steigerwald R. Bürgerliche Philosophic und Revisionismus im imperialistischen Deutschland. Frankfurt/M., 1979, S. 124 f. (цитируется no рукописи); Jurinetz W. Psychoanalyse und Medizin. — In: Psychoanalyse und Marxismus, S. 109 f.; Кätzel S. Kritische Analyse der Psychoanalyse aus philosophischer Sicht. — In: Kritik der Psychoanalyse und biologistischer Konzeptionen. Frankfurt/M., 1977, S. 109 f.; Геде A. Философия кризиса. Мы здесь также не можем дать безоговорочное решение данной проблемы; но, во всяком случае, в истории фрейдо-марксизма наблюдается достаточно тесное переплетение между философией жизни и фрейдо-марксистской интерпретацией психоанализа. ↑

6. См.: Holz Н. Н. Die abenteuerliche Rebellion, S. 99 ff. ↑

7. Подобного рода связи между неокантианством и философией жизни прослеживаются и вне фрейдо-марксизма: например, в воззрениях Виндельбанда и Риккерта как представителей баденской школы неокантианства. См.: Steigerwald R. Zeitgemäße Bemerkungen zu Lenins Feststellung, daß der Neukantianismus die philosophische Grundlage des Revisionismus sei. Frankfurt/M., 1975, S. 64 f. ↑